– Ну, если вы слишком боитесь со мной связываться, пойду, пожалуй, поболтаю с королем, – пожимает плечами Шей и начинает спускаться по мосту в нашем направлении.
Но стоит ей сделать первый шаг, потрошители срываются со своего насеста. Шей даже не смотрит в их сторону. Вдруг словно из ниоткуда – без сомнения, стараниями Джайлса, – материализуется гигантская стена. Повернувшись спиной к первым трем потрошителям, Шей метает кинжалы в двух других, которые выпрыгивают из укрытий.
Схватка постепенно разгорается, и горожане начинают потихоньку разбегаться.
– Нужно идти, – шепчет Раф.
Я киваю, но не могу заставить себя пошевелиться и неотрывно слежу за битвой, которая только начинается. Хотя я уже предвижу результат. Ведь несмотря на силу Шей и умение Джайлса обращаться с магией, их всего двое против бесчисленного множества потрошителей. Остается надеяться, что их захватят живыми и поместят туда же, где содержат остальных пленников из Песнегрёза.
«Мы спасем их вместе с остальными, – обещаю себе. – Надо в это верить».
Раф тянет меня за руку, и я буквально заставляю себя двигаться. Оказавшись между спешащими прочь от места схватки двумя парами, мы стараемся держаться вровень с ними. Как ни странно, нас никто не останавливает.
Мы упорно идем вперед, и вскоре звуки битвы затихают. Возможно, потому что схватка уже закончилась. Или же мы просто слишком отдалились от площади. Лишь тогда я наконец набираюсь смелости, чтобы осмотреться.
И сразу поражаюсь тому, насколько все кажется обыденным – ну, по меркам Срединного Мира. Наверное, я ожидала увидеть, как по улицам Верховного двора текут реки крови, а воздух звенит от криков фейри. Верила, что горожане живут под властью жестокого правителя, и в любой момент их жизни и здоровью угрожает опасность.
Однако местные мужчины и женщины ничем не отличаются от жителей Песнегрёза. Здесь, вдали от оживленной части города, в которой бурлит ночная жизнь, и устроенного нами хаоса, на улицах тихо. Горожане держатся особняком. Втянув головы в плечи, они спокойно бредут по своим делам, какими бы они ни были в столь поздний час.
Здания в большинстве своем по стилю напоминают те, что я видела в Песнегрёзе, с витражами в окнах и железными фонарными столбами. В основном двух– или трехэтажные, но здесь они намного теснее жмутся друг к другу, чем в городе служителей.
Лишь проводя такие мысленные параллели, я постепенно начинаю понимать, что за внешним фасадом благополучия не все так гладко. Дома слишком похожи, это не может быть случайностью. Я вспоминаю, как Джайлс рассказывал мне о своих односельчанах. Приспешники Болтова методично окружали поселения ремесленников и торговцев и подавляли жителей своей властью. Или убивали. Впрочем, возможно, здешние дома строили еще при Авинессах. И тогда они – часть украденной истории, а их обитатели всего лишь пленники. Пусть даже и занимаются повседневными делами, эта нормальность не более чем ширма, выставленная напоказ ложь, чтобы скрыть постоянный страх, в котором они живут.
– Мне не нравится это место, – шепчет Раф.
– Мне тоже. Так что давай как можно скорее сделаем то, ради чего сюда пришли.
Впрочем, я помню предупреждение Шей. У меня есть только одна попытка попробовать проникнуть в замок. Нужно дождаться подходящего момента.
Мы шагаем вверх по улицам, направляясь к возвышающемуся над Верховным двором замку, и когда оказываемся неподалеку, слух улавливает легкую музыку, звуки которой лишь подчеркивают окружающую тишину. Мы выходим на главную улицу, в дальнем конце которой виднеются главные ворота Верховного двора. В противоположной стороне большая решетка защищает вход в замок.
– Значит вот как, – бормочет Раф.
– Жаль, что здесь так красиво, – тихо вздыхаю я.
Воздух наполняют пятнышки света, кружа над крышами замка и над всем городом – словно бы вся магия, которую я видела в землях фейри, проистекает из этого единственного источника. А сам замок просто поражает воображение. Серебряные шпили с хрустальной окантовкой издали кажутся затянутыми инеем, каменные наличники на окнах украшают резные узоры в форме лилий и звезд, балконные перила покрывают орнаменты в виде завитков. Именно такой замок я всегда себе и представляла, когда подслушивала под дверью сказки, которые читала на ночь Джойс.
– Красиво, потому что его строил не Болтов.
– Я так и подумала.
– Когда я был маленьким, мама рассказывала мне истории об Авинессах. Она говорила, что замок, холм, стеклянная корона и народ фейри были единым целым. Пока один процветал, то и остальные тоже. Именно поэтому стеклянная корона имеет власть над фейри и не может покинуть пределы Верховного двора.
Слушая рассказ, я опускаюсь на корточки и прислоняюсь к стене рядом с тем местом, где узкая боковая улочка пересекается с главной. Отсюда открывается вид на замок.
– В рассказах твоей мамы были какие-нибудь советы о том, как можно попасть внутрь? – спрашиваю я, пытаясь сосредоточиться на его словах и ждущем нас деле и выбросить из головы доносящуюся через решетку музыку.
– Конечно нет. В историях такого не бывает.
– Да, они довольно бесполезны, – бормочу я. – Истории о фейри, которые рассказывают в моем мире, мне здесь не слишком помогли.
Я закрываю глаза и вслушиваюсь в звуки мелодии, которая как раз подходит к концу. Сперва я решила, что эта музыка не дает мне покоя, поскольку уже несколько дней я не слышала ни одной сыгранной ноты – волшебная песня у озера не в счет. Но постепенно я начинаю понимать, что узнаю ее.
– Мне знакома эта песня.
– Серьезно? – выгибает брови Раф.
– Почти не сомневаюсь. – Я отталкиваюсь от стены.
– Она ведь исходит из замка?
– Похоже на то. – Поднеся руку ко рту, я легонько прикусываю ноготь большого пальца. – Давай немного подождем здесь.
– Чего же?
– Вдруг получится выяснить, кто это играет. – Я не отрываю глаз от решетки, не обращая внимания на четверых потрошителей, которые выстроились по обе ее стороны.
– Хотите подойти поближе? – Раф переминается с ноги на ногу, как будто уже не в силах оставаться на месте.
– Нет, побудем здесь, пока это еще не слишком опасно.
Я стараюсь, чтобы слова звучали твердо, не оставляя места для возражений. У нас есть только одна попытка. Нужно проявить терпение и действовать, когда придет время.
Музыка играет всю ночь, и постепенно я все больше убеждаюсь, что уже слышала ее раньше. Мне знаком не мотив, не какая-то отдельная мелодия или созвучие инструментов, а уникальное исполнение нот. Музыка подобна живописи. Пусть даже художники используют одинаковые техники и инструменты, два человека никогда не смогут творить в одной и той же манере.
Когда по небу разливается рассветная бледность, решетку наконец-то поднимают. Я встаю. Раф тоже отталкивается от стены и крепко хватает меня за руку. Мы молча наблюдаем, как в свете раннего утра из замка выходят фейри. Жуткое зрелище.
Пошатываясь, они цепляются друг за друга и направляются вперед по главной улице, но постепенно растекаются по переулкам и исчезают в роскошных домах, выстроившихся вдоль центральной дороги Верховного двора.
Эти фейри совсем не похожи на тех, кого мы видели на городских окраинах. Они одеты в шелка и возмутительно прозрачные шифоны с разрезами, оставляющими очень мало места для воображения. На шеях у всех без исключения висят цепочки и ожерелья из золота и драгоценных камней, и ни один палец на руках не обходится без колец. Даже рога и крылья не обделены вниманием и украшены лентами, с которых свисают маленькие колокольчики, поющие при каждом движении.
Эти фейри плывут по миру, словно его властители, не имеющие в жизни никаких забот.
– Смотрите, – шепчет Раф. – Их ноги…
И я осознаю, что вся раззолоченная мишура призвана лишь отвлекать внимание. Их подолы и ботинки перепачканы в крови, и на мужских жилетах виднеются алые брызги.
– Это ведь не от…
– Даже не думай об этом. – Я притягиваю Рафа немного ближе. – Мы поможем им и навсегда прекратим жестокости. Клянусь тебе, Раф. Я это остановлю. – Бросив взгляд на решетку, я замечаю, как оттуда выходят музыканты. И сразу узнаю их. – Они же из Песнегрёза, – выдыхаю я.
– Что? – Раф тоже поворачивает голову. – Предатели, – рычит он, – да как они смеют…
– Перестань. – Я крепче обнимаю его, не давая броситься вперед в праведном гневе. Опустившись на колени, смотрю ему прямо в глаза. – Сейчас нужно взять себя в руки и продумывать каждый шаг. Ты ведь сделаешь это для меня? – Тяжело сглотнув, Раф несколько раз кивает. – Хорошо. Ты умеешь играть на каких-нибудь музыкальных инструментах?
– Немного на барабанах.
– Пусть будут барабаны. Пойдем со мной.
– Что мы делаем? – Он держится рядом со мной, хотя явно недоумевает, зачем я двинулась вперед по главной улице.
– Я хочу с ними пообщаться.
– Мне это не нравится. Ни капли. – Он складывает руки на груди.
И это еще мягко сказано. Все здесь идет совсем не так, как я надеялась. Я совсем без сил, почти на грани, а в мозгу заканчиваются хорошие идеи. Или закончились уже давно. Возможно, Раф прав, и то, что я задумала, – безумие, но это мы выясним в процессе.
Мы провожаем музыкантов до постоялого двора неподалеку от замка. Как только они скрываются внутри, оттуда начинает доноситься музыка, и я облегченно вздыхаю. По крайней мере, они не сразу разошлись по своим комнатам. Так будет легче перекинуться с ними парой слов.
Я останавливаю Рафа.
– Ты останешься здесь, ладно?
– Что? – Он несколько раз потрясенно моргает, наблюдая за тем, как я снимаю с шеи стеклянный кулон. – Вы не можете… Что вы…
– Если я не вернусь, ты найдешь безопасный выход из города и убежишь. Ты унесешь кулон как можно дальше отсюда и спрячешь там, где его никто никогда не найдет. – Я понимаю, что это безумный поступок. Чувство вины и печаль мешаются во мне, когда я смотрю на маленького мальчика, на плечи которого возлагаю судьбу всего народа. – Где бы ты его ни спрятал, этот секрет ты унесешь с собой в могилу. И любой, кто узнает о его существовании, тоже должен молчать. И я сохраню этот секрет. Береги себя и магию Авинессов.