– А вы помните все, что происходит в Верховном дворе? – склоняет голову лидер.
– И часто вы теряете членов группы?
– Я много чего теряю, – фыркает мужчина и дергает струну на скрипке.
Прищурившись, потрошительница изучает меня.
– Я задам простые вопросы. Отвечай только «да» или «нет». Если скажешь что-то иное, я без колебаний убью тебя на месте. Поняла?
– Да.
Наверное, все обойдется. Она обращается со мной как с фейри и верит, что я не способна лгать. Впрочем, несмотря на то, что у меня нет ни рогов, ни крыльев, с чего бы им ожидать на пороге замка человека?
– Вы с ним, – она указывает на Рафа, – украдкой проникли в Верховный двор? Да или нет?
– Нет, – с широкой улыбкой отвечаю я и, не сдержавшись, добавляю: – Все, что он сказал, абсолютно верно. Они вышли и встретили меня.
Одна из женщин-музыкантов начинает смеяться.
– Ты видишь здесь что-то смешное? – рявкает потрошительница.
– По-моему, мир – это одна большая шутка, и единственная трагедия в нем – фейри, неспособные над этой шуткой смеяться, – с улыбкой отвечает она.
– Прочь с моих глаз! – рычит потрошительница и машет рукой, пропуская нас внутрь.
Когда мы проходим под решеткой, лидер с хитрой улыбкой оборачивается ко мне и замедляет шаг, чтобы идти со мной рядом.
– Я считал тебя немного другой… скучной что ли… но теперь понимаю, что на самом деле ты очень даже интересная. И особенная, несмотря на все, чего тебе не хватает.
– Я по-своему уникальна, как и все мы, – соглашаюсь я и улыбаюсь, возможно, единственный раз за этот вечер. – И ты прав, чтобы быть особенной, мне не нужны рога или крылья.
– В самом деле. – Он склоняет голову, а после смотрит на меня своими кошачьими глазами. – Хочу, чтобы ты знала: для меня величайшая честь играть вместе с тобой.
– Взаимно.
– Что бы ни случилось сегодня вечером, я, пожалуй, сочиню эпическую балладу, вдохновленную твоей историей.
Я тихо хмыкаю, начиная подозревать, что именно поэтому он и взял меня с собой.
– Надеюсь, она будет длинной и со счастливым финалом.
Когда мы выходим по другую сторону зарешеченного прохода, беседа подходит к концу. Мы попадаем в зал, где толпятся фейри в роскошных нарядах, несколько из них при виде нас улыбаются и хлопают в ладоши. Величественная, украшенная позолотой лестница ведет наверх, но мы направляемся к двойным дверям, ведущим в главный зал замка.
Дыхание тут же перехватывает, меня затопляет волна ужаса, но к нему примешивается немалая толика восхищения. Поддерживаемый контрфорсами потолок настолько высокий, что, кажется, почти касается неба. Сквозь затянутые стеклами отверстия в крыше в зал заглядывают луна и звезды, бросая свет на кружащихся по залу гостей. Фейри танцуют под неслышимую музыку, смеются, прогуливаются вокруг. Некоторые держатся ближе к стенам, что-то едят и негромко общаются между собой.
Вполне нормальное празднование, если бы не подвешенные между контрфорсами клетки с мужчинами и женщинами. В одной из них я замечаю Хола и тут же хватаю Рафа за плечо. Мальчик поднимает на меня глаза.
«Будь сильным», – беззвучно произношу я одними губами, не разрывая зрительного контакта. Потом поднимаю голову и вновь смотрю на Хола.
Очевидно, Раф прослеживает мой взгляд. Он вдруг спотыкается и сдавленно всхлипывает. Зная, что причиняю боль, я вцепляюсь в него с такой силой, что белеют костяшки пальцев. Он все равно рано или поздно заметил бы отца. И лучше, чтобы зрелище не застигло его врасплох. Но меня вновь переполняет чувство вины за то, что притащила его сюда.
Все это будет иметь смысл, если наш план сработает. Прошлой ночью, прежде чем лечь спать, мы с Рафом несколько раз обсудили детали. Он знает, зачем пришел сюда и какой помощи я от него жду. И не отступит даже при виде отца, приготовленного для сегодняшнего развлечения этих безумных фейри. Для него это единственная возможность спасти своих родителей.
В дальнем конце зала возвышается трон, а мужчина на нем – вероятно, тот самый король Болтов. С такого расстояния трудно различить детали его внешности, но в глаза бросаются огненно-рыжие волосы. Должно быть, он высок, поскольку даже в сгорбленной, угрюмой позе господствует над креслом. И в то же время выглядит жилистым и хрупким. И вот этот мужчина хранит наследие Болтовых и держит на коленях королевство фейри? Этот самый король совершил все зверства, о которых я слышала и частично наблюдала? Похоже, это он увядает, а не я.
Нет, внешность бывает обманчива. Нельзя терять бдительности.
Мы пересекаем зал и в конечном счете застываем перед возвышением, на котором сидит король. Я поглядываю по сторонам в поисках Дэвиена или Вэны. В клетках, безусловно, держат пленников, захваченных в Песнегрёзе, но я не вижу никого из лидеров. Трудно сказать, приносит это облегчение или, напротив, лишь вызывает еще большую тревогу.
– Ваше величество, – лидер группы склоняется в низком поклоне, – спасибо, что пригласили нас сегодня вечером выступать в вашем величественном зале.
Король Болтов едва заметно кивает. Стеклянная корона, надежно сидящая у него на голове, ловит свет тяжелых люстр и разбивает его на тысячу осколков. Кажется, в ней самой заключены тысячи радуг. Видно, что ее создавал настоящий мастер. По сравнению с ней копии с праздника в Песнегрёзе и те, что носит кое-кто из мужчин в этом зале – лишь жалкие подделки. К тому же от этой ощутимо исходит ошеломляющая мощь.
Судя по всему, Дэвиен не ошибся: Болтов совершил какой-то темный ритуал, позволяющий ему носить корону. Видя ее на голове у тирана, я чувствую, как внутри все переворачивается, а в груди вспыхивает ярость, будто бы подобным поступком он оскорбляет не только мою историю, но и лично меня.
– Мои любимые менестрели вернулись.
– Мы бы не осмелились не откликнуться на ваш вызов, ваше величество. – Лидер группы по-прежнему смотрит в пол. Остальные, следуя его примеру, тоже склоняют головы. Но я украдкой поглядываю на кровавого короля сквозь ресницы.
С такого расстояния получается лучше изучить его внешность.
Обветренная кожа на лице выглядит так, будто ее передержали на солнце, истончили в процессе сушки, а после туго натянули на зазубренные камни. Пронзительные ярко-голубые глаза, похоже, способны обнаружить даже малейший намек на обман. Костлявые пальцы, которые больше подошли бы скелету, заканчиваются искривленными желтыми когтями. На лбу по бокам от стеклянной короны изгибаются два черных, как смоль, серповидных рога. В нем нет ни капли мягкости, тепла или привлекательности. Одни лишь жесткие углы.
– Я с нетерпением жду, что вы исполните для меня сегодня, ближе к концу торжества. Старайтесь, и ваши конечности не пострадают. В противном случае вы можете чего-нибудь не досчитаться.
Я начинаю понимать, почему музыканты так охотно взяли меня с собой. Даже если они верны лишь самим себе, Болтов уж точно не внушает им симпатии.
– Мы с радостью для вас сыграем. Мы не подведем вас, сир.
– Хорошо. Но в нужный момент остановитесь. На кульминацию осенних торжеств я запланировал особый сюрприз. Не хочу, чтобы мне кто-то мешал.
Слова об «особом сюрпризе» наполняют меня ужасом. Все, что Болтов считает особенным, мне определенно не понравится. Впрочем, сейчас мне лишь остается вместе с музыкантами двигаться в сторону помоста. Лидер задает тон первой мелодии, остальные его подхватывают. Раф, храбро изображая улыбку на лице, постукивает по забавному маленькому барабану.
Через два часа начинают болеть пальцы. Никогда еще я не играла так долго и настолько усердно. Но даже когда руки почти сводит судорогой, я по-прежнему заставляю себя перебирать струны, ведь на карту поставлена моя жизнь.
А потом музыка внезапно обрывается. Я перевожу взгляд с лидера музыкантов на короля. Болтов вскидывает вверх руку и, будто знаменуя нечто мрачное, медленно поднимается с трона. Выпрямившись во весь рост, теперь он возвышается над всеми остальными в зале.
– Мои славные подданные, сегодня заканчивается осень и наступает зима. В этот день, как заведено, живые уступают место мертвым, а один мир переходит в другой. Завеса между нами и Запредельем сильно истончается.
По залу проносятся возбужденные шепотки. Придворные хватают кубки и жадно глотают хмельные напитки. Им явно не терпится увидеть, что задумал король. У меня же к горлу подступает тошнота.
– Знаю, многие из вас ожидают сегодня развлечений, подобных тем, что были вчера, особенно с учетом моих украшений. – Подняв руки, Болтов обводит развешанные по всему залу клетки. – Однако сегодняшний вечер особенный. Он посвящен мне и истории, начавшейся сотни лет назад со смертью короля Авинесса Шестого. – При упоминании правителя древности собравшиеся фейри начинают неодобрительно свистеть. Тем временем Болтов медленно спускается по лестнице в задней части помоста. – Ни для кого не секрет, что некоторые фейри все еще надеются возродить линию правления Авинессов и верят, что существует истинный наследник престола, даже несмотря на то, что корону ношу я. – Для выразительности он постукивает по стеклянному символу власти у себя на голове. По залу прокатываются смешки. – Так вот, сегодня вечером я доставлю себе удовольствие полюбоваться, как простится с жизнью последний из этого рода, чтобы отныне и впредь не возникало вопросов о том, кто более всего достоин занять трон.
Повинуясь жесту Болтова, открывается боковой вход в зал, и в дверях появляется небольшой отряд потрошителей. Их командир, которого я видела в лесу, толкает перед собой беспомощного, закованного в кандалы Дэвиена. Когда его ведут по залу к королю, придворные разражаются глумливыми криками и плюют в его сторону.
– Преклони колени перед истинным королем фейри. – Потрошитель с усмешкой бьет Дэвиена сзади по ногам, и тот падает на пол.
– И вот этот слабак – последняя надежда «могущественного» рода Авинессов, которого десятилетиями охраняли в Природных Землях? Он собирался выступить против меня? – смеется Болтов, и ему вторят придворные. – Этот жалкий болван думал, что духи древних королей из озера Помазания помогут ему взойти на трон, но у него нет никакой истинной силы.