Болтов резко пинает Дэвиена в челюсть, и лишь потрошитель, удерживающий его на месте обеими руками, не дает пленнику упасть. Изо рта Дэвиена начинает капать кровь, но он не отрывает глаз от короля. Меня он пока еще не видит. Наверное, так даже лучше.
– Раз тебя самого обделили истинной силой, ты взялся выискивать ее в других, – рычит Дэвиен и плюет королю в лицо.
– Невоспитанный грубиян, – вкрадчиво произносит Болтов, проводя когтем по щеке Дэвиена. – Я с удовольствием разрежу тебя на кусочки. – Болтов бросает взгляд через плечо. – Музыку, подходящую для крови.
Главный менестрель берет скрипку и, поколебавшись всего мгновение, извлекает пронзительную ноту, похожую на отдаленный крик. Барабанщик начинает отбивать пульсирующий ритм, до жути неторопливый, но непреклонный.
Вот он, мой шанс. Поймав взгляд Рафа, я киваю и снимаю с шеи кулон. Зажимаю его в той руке, которой играю на лютне.
Когда музыка набирает темп, я делаю шаг вперед, потом еще один и еще, постепенно подходя ближе к королю и его пленнику. Придворные провожают меня взглядами, и это привлекает внимание Болтова. И Дэвиена. Он чуть шире распахивает глаза. Я же всеми силами стараюсь растянуть губы в безумной улыбке. Успешно, судя по всему, потому что Дэвиен вздрагивает.
Смеясь, я кружусь рядом с ним и лихорадочно, почти неистово начинаю бренчать на лютне, выводя минорные аккорды, намеренно диссонирующие с мелодией скрипки. Это не музыка, а просто набор жутких звуков. Притопывая ногой, я бросаю почти нетерпеливый взгляд на Болтова. И читаю в его глазах одобрение.
– Да! Да! – смеется он, поднимая когтистую руку. – Мы будем танцевать за его смерть!
Остальные фейри со смехом начинают кружиться по залу. Болтов бьет Дэвиена по лицу, и кровь брызгает на пол.
Внутри все сжимается, но я продолжаю играть. Дэвиен больше не смотрит на меня. Он сгорбился в руках держащих его мужчин. Понимает ли он, что я делаю? Смотрит ли на мои ноги?
«Пожалуйста, пусть он заметит», – безмолвно молюсь я.
И краем глаза вижу, как Раф, неистово стуча в свой маленький барабанчик, делает шаг вперед.
Тем временем происходящее в зале приближается к критической точке. Болтов все с большей жестокостью наносит удары. Я продолжаю кружиться, рисуя ногами на полу невидимые фигуры – те же самые символы, которые я создавала в озере. Их мы вместе с Дэвиеном изучали для ритуала отречения. Остается лишь надеяться, что начатый ритуал все еще в нас и обладает достаточной силой, чтобы его можно было закончить.
– Посмотрите на него! – кричит Болтов, и все замедляются. Я заканчиваю движения, чувствуя, как нагрелся в руке кулон. – В этом мужчине нет ничего особенного. Он…
– Может, в нем пока и нет ничего особенного, но во мне уж точно есть, – перебиваю я.
Болтов крутится на месте. Я же поднимаю кулон повыше.
«Смотри на меня, – призываю я. – И только на меня. Ты ведь так и не понял, что я делаю».
– Ты это ищешь, верно? – рычу я, как будто у меня тоже есть крылья и клыки, и я могу стать столь же пугающей, как любой фейри. – Тебе нужно именно это, чтобы стать истинным королем. Сейчас же ты лишь мнимый суверен, живущий в замке, украденном твоими предками, и правящий с помощью страха и обрывков силы.
У Болтова загораются глаза, он расплывается в ухмылке, обнажающей акульи зубы.
– Ты человек.
– А ты последний Болтов, от которого страдают фейри.
Он заглатывает наживку и бросается на меня. Я намеренно жду, пока он начнет двигаться. Болтов слишком упорно стремится ко мне, так что при всем желании не сможет быстро повернуться. Я разжимаю пальцы, позволяя кулону упасть. Но прежде, чем он достигает пола, сбоку от меня размытым пятном мелькает Раф. Болтов уже тянет вперед когтистые руки, но маленький фейри выхватывает драгоценность прямо у него из-под носа и ловко мчится вперед, обставляя застигнутых врасплох потрошителей.
Раздается крик Хола, однако я не свожу глаз с Рафа и Дэвиена. Мальчик швыряет кулон. Дэвиен тянется вперед, насколько позволяют цепи, и в тот миг, когда потрошители бросаются к нему, сжимает в пальцах стеклянное украшение.
– Я отрекаюсь от престола! – кричу я что есть мочи, чтобы услышали все собравшиеся. Мой голос эхом отдается во всех уголках древнего замка и сотрясает само основание холма, на котором был коронован первый фейри, чтобы правители, все еще наблюдающие за мной, поняли мои намерения. – Правь вместо меня! Это твое королевство, твоя корона, и сила древних королей тоже принадлежит тебе! Встань, король Дэвиен Авинесс.
Слова странным образом отдаются в ушах, как будто с задержкой, со странным эхом. А после пол подо мной содрогается. Невидимые линии, которые я нарисовала, начинают светиться, как и сам кулон, все ярче и ярче, почти нестерпимо. Затем пол идет трещинами, а кулон разлетается вдребезги в руках Дэвиена. Удерживающие его кандалы рассыпаются пылью, и он выпрямляется, высоко вздернув голову и расправив плечи. От ран на его теле не остается и следа, а разодранные в клочья крылья вновь становятся целыми. Теперь его глаза горят яркой зеленью, насыщенного, почти не существующего оттенка.
Болтов же, замахнувшись когтями, целится в мое горло, и я не вижу, что происходит дальше.
Тридцать шесть
«Я сейчас умру, – мелькает в голове первая мысль. А следом приходит вторая. – Нужно бороться».
Я падаю назад, не заботясь о том, куда и как могу приземлиться, лишь бы только уклониться от атаки. Но Болтов силен и двигается быстро, как все фейри. Когда первый удар не достигает цели, он резко разворачивается и вновь бросается на меня, уже лежащую на полу. Я откатываюсь в сторону, поражаясь тому, что второй раз смогла избегнуть его когтей. А когда поднимаю глаза, понимаю, в чем дело.
Дэвиен, от которого все еще исходит свет, крепко держит Болтова за запястье. В зале царит хаос. Часть гостей бросается к выходу, другие отходят в сторону и наливают себе еще вина, чтобы поглазеть на обещанное развлечение.
– За одну попытку прикоснуться к ней я приговариваю тебя к смерти, – рычит Дэвиен, тогда как Болтов тщетно пытается вырваться из его захвата.
Тем временем из всех углов зала к нам приближаются верные слуги узурпатора.
– Дэвиен, потрошители! – предупреждаю я.
Он бросает взгляд через плечо, чтобы оценить угрозу, и свободной рукой срывает стеклянную корону с головы Болтова. Тот начинает кричать. Корона отрывается от его чела с жутким треском, вместе с кусками плоти, все еще липнущими к ободку, как будто ее приклеили к голове. Не скрывая удивления и отвращения, Дэвиен с неестественной силой швыряет Болтова обратно на помост. Тот ударяется головой о камень, оставляя кровавый след, и медленно закрывает затуманенные глаза. Теперь, лишившись короны, он выглядит маленьким и хрупким.
– Я задержу их, – обращается к нам с Рафом Дэвиен, – а вы попробуйте освободить остальных.
– С удовольствием. – Я поднимаюсь с пола.
Но прежде чем Дэвиен успевает водрузить корону себе на голову, на него набрасываются потрошители, и командир выбивает символ власти у него из рук.
– Дэвиен…
– Идите! – рычит он и бросается на погубившего Песнегрёз мужчину.
Подавляя желание остаться и помочь ему, я бормочу под нос проклятие и киваю Рафу.
– Пойдем со мной.
Я бросаюсь к дверям, из которых в зал ввели Дэвиена, Раф не отстает.
– Куда мы? А как же фейри в клетках? – Даже не глядя, я знаю, что он смотрит сейчас на отца.
– Пока не знаю. – Я отталкиваю в сторону испуганного придворного, и на нас тут же бросается потрошитель. – Дэвиена привели оттуда. Возможно, именно там держат самых сильных или опасных фейри. Они нам нужны.
– Нам нужны опасные фейри?
Увернувшись от рук потрошителя, Раф лезет в карман и достает что-то вроде мерцающего песка, а потом сдувает его с ладони. Порошок вспыхивает прямо в воздухе и взрывается миллионами крошечных искр – безвредных, но позволяющих нам незаметно выскользнуть из зала.
– Нам нужны опасные фейри, если они на нашей стороне, – шепотом поясняю я.
Несмотря на хаос в главном зале, в этих коридорах по-прежнему тихо. И было бы глупо думать, что Болтов оставит пленников без охраны.
– О-о-о, – понимает Раф. – Как Вэна и Шей?
– Надеюсь, мы их найдем. – Коридор все тянется вглубь замка, двери по его сторонам выглядят слишком нарядными, чтобы держать за ними заключенных. – Раф, куда бы ты поместил здесь пленников?
– В самое сердце холма, – без раздумий отвечает он. – Ближе к центру силы всех фейри слабеют, кроме королевской.
– Тогда идем вниз.
– Подождите. – Раф берет меня за руку. – Сомневаюсь, что сработает, но это лучше, чем ничего.
Он закрывает глаза, и на его лице появляется выражение крайней сосредоточенности. Поверх его фигурки накладывается новый образ, постепенно уплотняясь, как затвердевающая вода, постепенно превращающаяся в лед. Минуту спустя вместо Рафа рядом со мной стоит потрошительница, которая остановила нас у решетки замка.
– Ты только что сделал нас похожими на потрошителей?
Наложенная на него иллюзия кивает. А я понятия не имею, куда смотреть, потому что ростом Раф всего лишь мне до бедра.
– Но я сомневаюсь, что нам это поможет. Большинство фейри способны видеть сквозь наложенные другими чары.
– И все же попробуем. Ты молодчина!
– Просто не отпускайте мою руку. Мне проще поддерживать чары, когда я вас касаюсь.
– Конечно.
Мы шагаем по коридору, и какое-то время спустя он выводит нас в комнату. К счастью, там никого нет, зато имеется лестница, ведущая и вверх, и вниз. Мы спускаемся по ступенькам в другую комнату и вновь выходим в коридор, за четвертым поворотом которого замечаем бегущих вдалеке потрошителей. Вжавшись в стену и затаив дыхание, мы ждем, пока они скроются из виду. Лишь один бросает взгляд в нашу сторону, но, похоже, не замечает, ничего странного. Чары Рафа работают.
Мы спускаемся еще на один этаж, и пышное убранство замка исчезает, сменяясь обстановкой вполне в духе Болтовых. Здесь есть комнаты, предназначенные исключительно для сомнительных удовольствий, при одном взгляде на которые я съеживаюсь и как можно скорее прохожу мимо. Теперь я уже крепче сжимаю руку Рафа. Как только все закончится, ему потребуется время, чтобы переварить увиденное. Но если у нас все получится, рядом с ним будут оба его родителя.