Ночь сменяется днем, а я отчего-то так и не ложусь спать. Кажется, минуло сто лет с тех пор, как я в последний раз хорошо спала ночью. Мы с Вэной стоим возле помоста, по бокам от Дэвиена, который в качестве нового правителя начинает раздавать указания фейри. Нужно решить бесчисленное множество вопросов, и с течением времени все они сливаются в некую безликую, размытую массу.
Благодаря усилиям жителей Песнегрёза и придворных, которые вернулись в замок, радуясь избавлению от власти Болтовых, зал преображается на глазах. Теперь символ Авинессов – звезда, парящая над силуэтом стеклянной короны, выполненная из серебра и помещенная на темно-синий фон в окружении белых лилий – смотрит на меня с развешанных по всей комнате вымпелов.
Я изучаю их затуманенным взором. Такое впечатление, будто я уже где-то видела этот символ, но понятия не имею, где именно. Покачав головой, я потираю виски. Вероятно, в Песнегрёзе. Или я просто так устала, что разум играет со мной злые шутки, как в тот раз, когда я едва не разбилась насмерть.
Это наиболее вероятное объяснение.
– Катрия, – тихо говорит Дэвиен, а я моргаю, удивляясь, когда он успел встать передо мной, – тебе нужно отдохнуть.
– Со мной все хорошо.
– Тебе не обязательно крепиться ради меня. – Он с улыбкой наклоняет голову. – Ты и так сделала более чем достаточно.
– Я надеялась, что смогу… – Я не осмеливаюсь продолжать.
Дэвиен слишком занят. Теперь он король, хоть и временный, до появления наследника с кровью Авинессов, а я никто. Пусть даже он и поцеловал меня на глазах у всех. Да, я помогла ему спасти фейри, но скоро мне придется вернуться в Природные Земли, а в этом мире я в лучшем случае останусь в каком-нибудь куплете в эпосе барда.
– Сможешь что?
Но я не успеваю ответить. К Дэвиену подходит Орен.
– Ваше величество, глубоко в хранилищах мы нашли еще знамена. Повесить их вдоль главной улицы Верховного двора?
– Да. – Дэвиен продолжает смотреть на меня. – На что ты надеялась?
– Это все глупости.
– Твои желания для меня вовсе не глупости.
– Я просто хотела побыть минутку с тобой… наедине.
За несколько дней, прошедших с момента нашего расставания, столько всего случилось, что мне до сих пор не верится, что он сейчас здесь, со мной, и в безопасности. Он побывал в цепях, потом вступил в битву, а после стремительно взошел на престол, и кроме поцелуя мы больше не сумели ни минуты провести только вдвоем.
Его брови разглаживаются, и на смену по-королевски твердо сжатым губам приходит уже знакомая улыбка.
– Это неважно, – поспешно заверяю я.
– Вэна, я удалюсь на несколько часов. Позовите меня, если возникнет что-нибудь срочное. Но все незначительные вопросы в мое отсутствие решай сама, я разрешаю.
– Ты и вправду не обязан, – протестую я, хотя и не слишком настойчиво. Мне отчаянно хочется, чтобы он сейчас ушел со мной, и от этого я испытываю легкое чувство вины.
Не обращая внимания на возражения, Дэвиен берет меня за руку.
– Орен, есть комната, в которой мы с леди Катрией могли бы отдохнуть?
– Конечно, – с улыбкой склоняет голову Орен. – Разыскивая старые реликвии Авинессов, мы наткнулись на неиспользуемую спальню для гостей. Вас проводить?
– Да, будь добр.
– Дэвиен, ты им нужен. Я могу просто прилечь на часок и…
Прерывая мои возражения, он подхватывает меня на руки и прижимает к себе. А я замечаю любопытные взгляды, которыми нас провожают придворные, задержавшиеся в главном зале, чтобы понаблюдать, как осваивается их новый король. Интересно, что они обо мне думают? Наверняка уже мысленно окрестили меня человеческой любовницей короля.
– Не ты одна хочешь украсть минутку только для нас двоих, – хитро улыбается Дэвиен, игнорируя мою нерешительность, и вслед за Ореном выходит из главного зала.
Когда мы в прошлый раз с Рафом искали здесь путь, то шли по коридору вправо. Теперь же Орен сворачивает налево. Нам то и дело попадаются голые участки стен, на которых, судя по всему, прежде висели гобелены Болтова. Часть проплешин уже закрыли новыми произведениями искусства, другие еще ждут своей очереди.
Орен открывает дверь, демонстрируя нам уютную спальню.
– Подойдет?
– Великолепно. Проследи, чтобы нас не беспокоили. Разве что возникнет что-то срочное.
– Конечно. – Поклонившись, Орен закрывает дверь.
А я мгновенно осознаю, что сейчас мы совсем одни. Все еще держа меня на руках, Дэвиен застывает в центре комнаты. Я же просто смотрю ему в глаза, отчетливо ощущая сквозь рваную рубашку каждое биение его сердца.
Все так же не говоря ни слова, Дэвиен несет меня к кровати и укладывает на покрывала.
Нам нет нужды разговаривать – иначе пришлось бы обсуждать сложные обстоятельства, в которых мы оказались, и тягостные истины, от которых не отвертеться. А именно, что он теперь король фейри, и мне слишком скоро придется уйти.
И все же когда он начинает двигаться, меня наполняют волшебные ощущения. Мне кажется, что я парю, хотя спина до сих пор касается кровати. Мы сплетаемся вместе в танце, известном только нам двоим – потому что мы сами его изобрели, а восхищенные вздохи, всхлипы и стоны удовольствия сливаются в песню, предназначенную лишь для наших ушей.
Отложив в сторону все заботы, мы отдаемся друг другу – раз, другой, третий, а после, потные и насытившиеся, просто лежим рядом, силясь восстановить дыхание. Я провожу пальцами по его груди, прослеживая изгибы мышц. Поймав мою руку, Дэвиен подносит ее к губам и нежно целует кончики пальцев.
– Хотел бы я навсегда остаться в этой постели, – бормочет он.
– Тебе нужно управлять целым королевством.
– Которое даже не мое, – печально вздыхает он.
– Но если есть более подходящий наследник, как могли Болтовы его не найти? – Я стараюсь не думать о словах, которые прежний король сказал мне перед смертью. – Может, он сам не хочет быть найденным? Или просто не желает брать на себя ответственность? А то и вовсе знать не знает, кто он такой?
– Речь не о наших желаниях, а о долге перед народом. Только истинный наследник сможет носить корону и управлять всеми частями великой силы Авинессов.
– Делай, что должен, – устало улыбаюсь я, – но знай, что я доверяю только тебе одному.
– Лишь это и имеет для меня значение. – Он вновь целует мне кончики пальцев и замолкает, отказываясь встречаться со мной взглядом. – Катрия, как ты себя чувствуешь?
– Устала, но, думаю, в этом нет ничего странного.
– Теперь ты осталась без магии, и нужно вернуть тебя в твой мир, пока ты здесь не увяла.
Я знала, что это неизбежно, но слышать от него эти слова все равно тяжело.
– Мир жесток.
– Я буду приходить и навещать тебя, когда смогу. Клянусь.
На краткий миг я окунаюсь в эту фантазию. Представляю, как летом на поляне играю для него на лютне, и он слушает меня, сидя на пне, а зимой мы отдыхаем вместе у камина и планируем, что посадить следующей весной в саду. Я мечтаю, как он приходит ко мне в поместье, будто бы живет лишь чуть дальше по дороге, поскольку ему нужно быть поближе к городу из-за работы. Словно бы нас разделяют лишь незначительные неудобства, а не вынужденное существование в разных мирах.
– Я была бы рада, но ты должен вести себя как король фейри, сколько бы тебе ни пришлось править. А, значит, тебе нужно жениться ради блага королевства.
– Раз я король фейри, то буду делать, что захочу, – настаивает Дэвиен, а я прогоняю желание указать ему, как сильно изменилась его позиция по этому вопросу, и просто радуюсь словам. – А, может, я скоро найду истинного наследника. И когда он воссядет на трон, я приду к тебе и навсегда останусь жить с тобой в Природных Землях.
Прекрасная фантазия, но я-то знаю, что этой любви, какой бы значимой она ни была, не суждено продлиться долго.
Слышится стук в дверь, потом Орен сообщает:
– Мой лорд… точнее, ваше величество, начали прибывать фейри, утверждающие, будто являются наследниками рода Авинесс, и требуют примерить корону. Как нам быть дальше?
– Я думал, у меня будет больше времени, – тяжело вздыхает Дэвиен.
– Долг зовет, – с застенчивой улыбкой напоминаю я.
– Любимая, я вернусь, как только смогу. – Он целует обе моих ладони, а затем кричит в сторону двери: – Приду через минуту.
Выбравшись из постели, Дэвиен начинает одеваться. С каждым предметом одежды, прикрывающим его нагую плоть, тяжесть у меня в груди возрастает. А вдруг я сейчас целовала и касалась его в последний раз? Затерявшись в собственных мыслях, я даже не замечаю, как он подходит к двери, и лишь когда берется за ручку, я вдруг выпаливаю:
– Я люблю тебя.
– Что? – Дэвиен от неожиданности несколько раз моргает.
Я сажусь, прижимая одеяло к груди, хотя подобная скромность между нами сейчас уже кажется откровенной глупостью.
– Я люблю тебя, Дэвиен, – повторяю я, четко выговаривая каждое слово.
Я надеялась признаться ему в более значимый момент. Но наше время вместе быстротечно, и я больше уже не в силах молчать.
– Ты, кажется, поклялась никогда не влюбляться?
– Один мудрый мужчина объяснил мне, что давая такое обещание, я ничего не знала о любви, – застенчиво произношу я. – К тому же я думала тогда о человеческих мужчинах, а ты к ним не относишься. Так что я, по сути, не нарушаю своих правил.
Усмехнувшись, он в одно мгновение возвращается к кровати, берет мое лицо в ладони и раз за разом целует меня в губы.
– И я люблю тебя. И всегда буду любить.
Мы дышим в унисон, наслаждаясь волной эмоций, которые вызывают в нас эти три слова. Однако Дэвиен слишком скоро меня отпускает. Он улыбается, но в его глазах мелькают искры желания, как будто ему хочется остаться. И все же он уходит… а я осознаю, что мне предстоит его вот так отпускать до конца моих дней.
Я стану тосковать по мужчине, которого никогда не смогу заполучить. По тому, кто всегда будет уходить из моей комнаты и из моей жизни в свой мир, в котором для меня нет места. А мне придется жить одной, в пустом поместье, зная, что совсем неподалеку лежит другой мир, в существование которого никто из людей даже не поверит.