Вот Лера она напрасно вспомнила, что-то снова царапнуло больно, заставив и без того ошарашенного Павла буквально уронить челюсть.
Венанди вдруг поняла, что пока они с Пашей мысленно болтали, Илья пересел за столик к Арине, и они втроем (не считая кота – Леонида) весело болтают о погоде. О грядущем дожде, о неделе штормов. А они с Павлом вот уже минут десять подозрительно молчат и пялятся друг на друга. Конспирация? Ну да, ну да.
Тем не менее, ее мучил один вопрос.
– Ты не знал? Как так получилось? – Ди задала его вслух.
– Не знаю. Просто никогда в этом мире мы раньше и не пересекались. Я даже не уверен, что твоя подруга знает, кто я.
И мысленно: «А вот кота ее я знаю отлично. Не было бы рядом такой очаровательной хозяйки, и купался бы Леня сейчас в море. Далеко-далеко. Потом расскажу. И кстати – видимо, он отлично знал, что я тут. Не просто так бегает на четырех, задрав пушистый хвост».
Ого! А Ленечка-то наш парень не простой. Хотя вот чего-чего, а впечатления простофили гном не производил никогда.
Арина услышала Пашин ответ и развернулась к их столику, удивленно поднимая бровь. Левую. Она всегда поднимала ее, когда злилась.
– Вы, как я успела заметить, невоспитанный наглец и невежа. Думаю, это все, что мне стоило знать о вас.
Слушавший их очень внимательно Фил снял очки и внимательно посмотрел на Павла своими серыми глазами. Очень серьезно, словно предупреждая.
– Павел Канин к вашим услугам, сиятельная сьерра Арина. И прошу извинить меня за возникшее недоразумение, причину которого вам обязательно откроет ваш хвостатый спутник.
– Непременно.
Арина настолько явно была шокирована новостью, что даже привстала, разглядывая Пашу. Похоже, они оба воображали себе совсем других конкурентов.
– Забавно, – Паша вдруг встал и подошел к ней. Взял осторожно руку, внимательно ее разглядывая, и медленно поцеловал запястье, внимательно глядя в глаза ведьмы. – Знаете, я восхищен. Вы действительно необыкновенная.
Он перевел взгляд на занервничавшего вдруг Фила и отпустил руку Арины, нарочито медленно продемонстрировав ее суровому спутнику свое магическое обручальное кольцо на безымянном пальце правой руки.
Для посторонних, случайных прохожих все происходившее в кафе было лишь маленьким элементом курортной жизни. Флирт? Знакомство? Кто знает.
А вот для инициированных и законопослушных иных, среди которых вряд ли можно было найти тех, кому не были знакомы эти две легендарные личности: для них в кафе Гурзуфа разыгрывалась битва титанов.
Каждый жест, каждый взгляд был точно рассчитанным ударом. Противники провели разведку, взвесили силы конкурента, продемонстрировали свои возможности и… с уважением отступили.
С некоторым даже восхищением. Павел, невозмутимый и такой правильный Канин, так и вовсе был сражен наповал, причем не только и не столько силой Арины – ведьмы, сколько магической красотой Арины – женщины.
Судя по стремительно потемневшему взгляду Фила, он тоже это отчетливо увидел.
Знакомство великих состоялось.
16. Страсти после двадцати двух.
22 мая, ночь. Санкт-Петербург
“Когда между собакой и кошкой вдруг возникает дружба, то это не иначе, как союз против повара.” (Стефан Цвейг)
Лер никогда не любил ночные посиделки в конторе, а питерское отделение на Литейном проспекте и вовсе навевало тоску. Командировки сюда всегда были связаны с какими-то особенно жестокими и циничными преступлениями. И если Москва испокон веков быта территорией темных, а значит, и логика столичных правонарушений была соответствующей, то в Северной Пальмире все было куда сложнее.
Этот северный город словно будил в светлых все самое темное, а в темных – самое светлое.
Гуло совсем не хотелось вспоминать сейчас хронику своей работы на Литейном. С куда большим удовольствием он вспоминал свой универ и совсем другую жизнь. К тому же были проблемы и куда более насущные.
К дверям конторы он подошел без пяти десять вечера, строго к указанному времени, успевая лишь подняться по лестнице, затем опять спуститься, поворот налево, снова поворот, и вот он – до боли знакомый персональный кабинет Ладона. Ни минуты ожидания. Если быть совсем точным – Клавдия и группы «ВВ». Темная дверь, без номера и каких-либо опознавательных знаков.
Толкнул знакомое полотно уверенно – он видел горящее окно и знал, что сам дракон уже ждет его.
– Привет, Лад.
Ладон выглядел неважно. Безупречно – как всегда, одет, гладко побрит и причесан, благоухающий дорогим парфюмом, но заметно повзрослевший. У «рептилоидного» племени азеркинов «астенический синдром» приводит к старению сильнее, чем у кого-либо. У бессмертных имморталис – скорее к взрослению.
Повзрослевший бессменный куратор их с Ди непутевой парочки печально смотрел на него медовыми глазами, неторопливо попивая кофе.
На столе стояла початая бутылка виски Macallan пятидесятилетней выдержки и два тонких пузатых стакана. Лер не очень хорошо разбирался в сортах дорогого алкоголя, вообще не любил его, но, судя по загадочному виду дракона, на столе стояло нечто драгоценное. Совершенно им сегодня необходимое.
– Привет, блудный сын полка. Как проходит отпуск?
– Плодотворно. Иначе бы я тут не стоял.
– Угу. Мне привычнее вытаскивать вас из тектонических разломов, снимать с заоблачных перевалов, выуживать из океанических впадин и доставать со дна болот. Хотя… Ключевое слово здесь – «вас». Похоже, идея разбить ваш тандемчик была верным решением. Сразу стало тихо и спокойно. Мир просто выдохнул с облегчением…
Лер, делая внимательное лицо и кивая в такт сказанным словам, сел напротив Ладона и налил оба стакана, бросив льда из стоявшей рядом хрустальной формовки.
– Я рад, что тебе полегчало. Боюсь, ненадолго.
Подняли стаканы, и Лер потянул драгоценный напиток. Нет, никогда ему не стать сибаритом. Виски как виски. Для себя Лер выбрал бы текилу. Нет, вообще – «Маргариту». Но с начальством о вкусах не спорят.
– Звучит многообещающе. Мир больше не будет прежним?
– Однозначно.
Еще бы понимать, с чего начать признание. Не с мух же начинать «исповедь кукловода».
– Лад, ты помнишь, когда-то… неприлично давно, ты упоминал о нашей с Ди инкарнации? Что-то нес еще о том, что мы совершенно не оправдываем ожиданий, и все то, что ты видишь от нас – обычные способности довольно сильных азеркинов, никак не лидеров группы.
– Тебе еще раз повторить? Полегчает?
Ладон зарумянился вдруг, как красна девица у костра, сразу помолодев. «Вот что виски дорогущий с драконами делает».
– Не напрягайся. Судя по твоей готовности, за это время ничего не изменилось?
– Усугубилось. В вас вбухано море времени сил, средств, и… всего. А на выходе – сидящий передо мной небритый Гуло со своей ехидной ухмылкой и болтающаяся по… не скажу где, твоя подружка, привычно находящая приключения на свою… свой хвост. И все. Да – высшие. Да – сиятельные. Но, прости, Лер – это вообще ничего на поверку. Пшик. Одно утешает – у всей группы пшик. Без исключения.
– А Клавдий с Ге?
Лер снова разлил стаканы, вдруг почувствовав острую необходимость расслабиться самому и окончательно развязать язык Ладону.
– Они изначально были куда большей единицей, нежели Ди. Во-первых – их двое. Да, да. Ты забылся, хвостатый, но Волверине Гуло, он же Валерий Михайлович Дивин – лишь участник группы. Как и я.
Ладон допил стакан, задумчиво посмотрел на дно кофейной чашки, взял планшет и проделал над ним несколько элегантных манипуляций пальцами, затем продолжил:
– И рано или поздно наступит момент, когда Ди пройдет инкарнацию, став полноправным лидером, а я, как и ты, как Алиса, Арина и прочие, кого включат еще в группу – будем совершенно свободны. Я даже напьюсь на радостях.
– У меня есть для тебя неожиданность. Не знаю уж, насколько радостная.
– Я заказал две большие мясо-сырные тарелки и кофе. Через пять минут принесут, и осчастливишь меня. А пока давай выпьем.
Они выпили, снова не чокаясь, думая каждый о своем. Лер впервые задумался над тем, что та самая странная папка с карточками, что осталась в его Норе, прошла не только мимо него. Ладон, выходит, тоже не был в числе посвященных. Почему? А еще о том, что его публичный статус в группе теперь кардинально изменится. Только каким образом, как быстро и зачем? Вопросов было много, и на большую их часть ответить сможет лишь время.
Ладон же думал о вкусе виски и о том, что он теряет вкус к жизни. Устал от работы, от вечного бега по кругу, от одинаковых женщин рядом. Просто очень устал. И этот мальчишка рядом, ставший внезапно очень сильным – а это дракон понял, едва только увидел Лера в дверном проеме – он был хоть каким-то свежим ветерком. Пусть дует.
Курьер внес два больших круглых деревянных подноса с нарезкой мясных деликатесов и сырами, разделенных на равные сектора, с круглой соусницей в центре. Сняв с них прозрачные крышки, Ладон потер в предвкушении руки.
Лер и не подозревал о существовании большинства из этих остро пахнущих специями продуктов, и всем нарезкам мира предпочитал поросенка на вертеле. Или на худой конец стейк с кровью. Сыров он вообще не понимал, лишь глаза округлив навстречу «тарелке» с десятью сортами остро пахнущих сырных изысков.
Дракон оставался драконом. Хоть в конторе и ходили упорные слухи о том, что Ладон ни разу в жизни не «вставал на крыло» и никто не видел его-рептилию, это не отменяло повадок и привычек куратора, присущих его древней расе.
Отхлебнув кофе и приглушив голод, успевший слегка опьянеть Лер битый час излагал другу все произошедшее с ним за эти дни. Лад дотошно и внимательно расспрашивал все мельчайшие подробности, потом попросил еще раз вернуться к их с Ди проваленной миссии в «Приюте для кубов». Тер лоб, ерошил светлые волосы, снова наливал виски.
В конце беседы Лер чувствовал себя как после сеанса допроса с пристрастием, а глаза Ладона горели золотым огнем, зрачок вытянулся в вертикальную полосу, как бывало с ним лишь в момент максимального возбуждения.