Главный же вопрос, на который ему предстояло ответить: чего хочет сам Леран Гуло?
Впервые в своей жизни он имел право на ответ. Ему был дан шанс на свою жизнь. На выход из тени.
И словно задавая все тот же вопрос, Ди продолжила свои визиты в его сны. Каждую ночь, под утро. Сама. Только к нему. За своим поцелуем.
После эксперимента с драконом Лер вынужден был рассказать ему об этом. Артефакт дознания, под действием которого велся протокол эксперимента, не предполагал наличия личных секретов. Лад задумчиво посмотрел на него. В глазах дракона ясно читалось сочувствие. Так смотрит на ребенка с больным зубом стоматолог.
– Хочешь, я попрошу Ге, она умеет блокировать сны? Это ее работа, мне как-то хорошо помогло, было дело.
Лер на мгновение представил себя без своих снов. Они снова хотят забрать у него Ди. Пусть звучит малодушно, но эти минуты перед рассветом были тем немногим, ради чего он сегодня жил. Служение идеям, вечная жизнь, великое равновесие – все эти слова ничего не стоили в сравнении с минутами нежности его сна. Зависимость? И пусть. Не так много у него недостатков. Уязвимее она его не делает.
– Нет. Оставьте меня в покое. И в голову мне не лезь, мы не на операции, ментальную связь разрешено закрывать вне боевых событий.
– Хорошо. Не рычи. Если совсем станет туго – предложение мое остается в силе. Не стесняйся.
Гуло не ответил. Не нужна ему была их жалость. Как и искорки опасения, невольно мелькающие в глазах дракона после удавшегося опыта с невольным его послушанием.
Все эти мысли беспорядочно мерцали в усталом сознании засыпающего Гуло. Впереди остаток ночи. И сон, его маленький кусочек личного рая.
Она снова пришла. И впервые – такая встревоженная.
Во всех своих снах, кроме самого первого, Лер ждал ее в одном и том же месте. Странном, незнакомом. Сидя на огромном черном камне, лежавшем на краю огромного обрыва. Позади – незнакомые горы, величественные, белоголовые, впереди – штормовое море со стремительно летящими рядами сизых облаков, под ногами – черный щебень. Он смотрит на небо, один, как обычно. И ждет. Снова ждет. Знает, что раздадутся тихие шаги за спиной, по плечам скользнут теплые руки, к щеке прижмется теплое дыхание. Она сделает еще пару шагов и присядет ему на колено. Обнимет, как девочка могучий дуб – двумя руками. Он укроет ее от ветра пологом куртки, отгородив кругом сильных рук от всех бед этого мира. Это стало почти ритуалом.
Но сегодня ему на плечо села птица. Вцепилась когтистыми лапами, словно боясь соскользнуть. Похлопала огромными белыми крыльями и нырнула ему прямо в руки, обратившись. Обнаженная, испуганная свой смелостью, беззащитная.
Лер подхватил ее на руки, прижал. Скинул с плеча штормовку, закутал миниатюрную девичью фигурку, как в плащ.
– Тише, тише, Ветерок. Что случилось?
Они никогда не разговаривали во сне. Лишь в первый раз она звала его. Так, как могла звать только Ди: «Лель!».
Он был уверен, что не может издать во сне ни звука. Но слова прозвучали.
– Лель… я скучаю по тебе. Очень сильно. Засыпаю с мыслью о тебе, просыпаюсь с воспоминаниями.
Она потянулась к нему так доверчиво. Получила порцию своих поцелуев. Улыбнулась, прищуриваясь. Так улыбаются первым лучам солнца сытые младенцы, просыпающиеся утром.
– Будь осторожен. Сейчас – особенно.
– Я всегда осторожен. И всегда принадлежу тебе. Зачем ты тревожишься?
Удивленно посмотрела. Покачала головой, словно не веря.
– Неужели ты не понимаешь? Лель, такой мудрый, такой сильный. Это не ты для меня. Это я для тебя. Я – твое продолжение. Я – твой катализатор. Подумай. И еще: никому больше не верь. Даже мне, там. Только себе.
– А здесь я могу тебе верить?
Поцелуй. Прижалась теплым лбом к его груди, на минуту задумавшись.
– Да. Это же твой сон. Мне пора, мой любимый Лель. Просыпайся.
И он открыл глаза.
Звонкой трелью звонил телефон. Снова закрыл глаза, резонно решив, что скорее нащупает, нежели увидит трубку в беспорядке постели. Нащупал.
Неизвестный номер настойчиво сверлил сонный мозг входящим звонком. Сбросил. Не было ни малейшего желания общаться с банковскими маркетинговыми службами, успевшими заполучить номер новой жертвы.
Пришло сообщение. «Лер. Это Макс. Лад просил с тобой связаться».
О! Мужа Аленки он пытался найти все дни пребывания в «Норе».
Что-то ему подсказывало, что общение с подругой надо начать именно со встречи с ним. Уж больно многозначной была ее реакция на поздравление со знаменательным событием. И тот факт, что нетерпеливая и любвеобильная Аленка до сих пор не появилась на его горизонте, лишь пообещав связаться – тоже настораживал.
Нажал ответный вызов. Абонент тут же звонок принял.
– Привет. Ты, я смотрю, снова весь в конспирации? Абонент не абонент, не достучаться и не вызвонить.
– Да, я в Питере, в отпуске. Расслабляюсь инкогнито. С трудом дозвонился до Аленки, узнал, что вас есть с чем поздравить?
Макс замолчал. Молчание длилось минуту, не меньше, Лер даже решил было, что выключил случайно звук в разговоре.
– Знаешь… Давай встретимся. Прости, что отвлекаю от радостей отпуска, но мне нужно срочно передать тебе кое-какие дела и рабочие файлы, меня отстраняют. Лад настаивает на спешности, он с тобой сегодня ещё свяжется.
Безжизненный голос смертельно уставшего человека, совсем не похожего на того Макса, которого он много лет знал.
– Как скажешь. Где и когда?
Внезапно мелькнувшее подозрение заставило серьезно напрячься. Лад должен был сказать ему об этих проблемах Макса, забыть он не мог, как не мог и упустить из виду.
– Кстати. Макс, а когда твой день рождения? Я не забыл поздравить?
Повисло молчание. И абонент скинул звонок.
Лер тут же набрал номер Ладона. Тот ответил сигнале на десятом.
– Ты рехнулся, я только уснул!
– Лад. У нас проблемы, просыпайся. Этот номер я убираю, с нового придет сообщение, в нем будет кодовое слово – твое прозвище, так тебя называет Венди. Ответишь сразу. Все мои звонки и сообщения с других номеров больше не принимай.
И отключился.
Стремительно вынул аккумулятор из телефона, с сожалением поджег на газовой плите корпус. Достал из рюкзака коробку с новым телефоном, к нему – еще упакованную сим-карту. Быстро соединил все детали, по памяти набрал номер Ладона и сообщение ему: «Оладушек».
Тот сразу перезвонил.
– Рассказывай, – дракон был сосредоточен и серьезен. Будто и не будили его минуту назад.
– Не по телефону. Скажи мне: где сейчас Макс?
– Амба?
– Да, можно подумать, меня могут интересовать толпы Максов.
– Он в коме. После покушения, я не успел тебе рассказать.
– Давно? Совершенно напрасно не успел. Аленка тоже ничего мне не сказала.
Пазл не сходился, детали расползались из общей картины, как черви на солнце.
– Она может не знать, Лер. Там у них что-то случилось очень странное. Я не знаю подробностей, но Макс был в командировке в Исландии, когда вернулся – Алиса его выставила с треском. Звон стоял аж до той самой Исландии. Что-то там с бабами. Я не вдавался. А спустя неделю на него напали. Было похищение. Нашли его уже такого. Лежит в интенсиве военмеда. С февраля месяца. Ее в приказном порядке было сказано не тревожить.
Лад быстро прикинул в уме сроки. Аленка была на шестом месяце беременности? Чем дальше в лес…
– Ого. А отчего в Москве ничего не слыхали про эту историю?
– Все слыхали, просто кто-то был слишком занят кубами.
– Ясно. Мой номер пока этот. Запросить распечатку всех, звонивших мне на прошлый номер, только очень быстро: локацию, собственника, модель аппарата звонивших. И пришли на аккаунт «Ловец» от Лубянки. Отбой.
Было о чем подумать.
Некто, отлично знавший о его приезде в отпуск, равно как и о его полной неосведомленности относительно скандальной истории распада семьи Амб, пытался вытащить Лера на встречу в условленное место. Еще один некий некто, знавший о его «Норе» и следивший за его перемещениями, оставил записку в двери. Хотя «слежка» могла осуществляться простым датчиком входа, посылавшим сигналы о его перемещениях. Эту свою догадку он тут же подтвердил, проверив площадку перед квартирой и лифт на предмет «жучков» и найдя целый склад артефактов слежки.
Судя по виду и себестоимости, Аленка не имела к их установке никакого отношения: имея под рукой такую сестру, как сама легендарная Арина – топ-артефактор и великая ведьма, не было смысла в изготовлении кустарных жучков примитивного уровня.
Свой «улов» он отвезет в контору, будет чем заняться безопасникам.
День снова обещал быть насыщенным, а планы «просто подумать» – несбыточными.
«Для начала – кофе. И завтрак. Умывался уже я вчера, – пробормотал себе под нос, шлепая босыми ногами на кухню, – хорошо, что Ветерок этого не может сегодня услышать».
19. След страха на дороге к морю
21 мая, вечер. Гурзуф.
„Современный человек – это тот, кто умирает не от смерти, а от страха смерти и не от самой боли, а от страха боли, где он падает в обморок иногда просто при виде крови.“(Фридрих Вильгельм Ницше)
День выдался насыщенным.
К вечеру у всей компании болели ноги, животы и сводило зубы.
Отчасти от смеха, отчасти от бесконечных прогулок «по достопримечательностям», отчасти – от количества съеденного фастфуда.
Леонид, виновный в утреннем недоразумении между легендарными ведами, был сегодня просто невероятно бесподобен.
Он исполнял желания, виртуозно их угадывая. Он точно тамада на кавказской свадьбе подкидывал сиятельной компании приключения и развлечения. На серьезные разговоры у великих не оставалось ни сил, ни времени. Возможно, оно и к лучшему.
Лишь уставшая и натершая ноги Арина едва ковыляла, отчего-то гордо отказываясь от помощи. Она была раздражена, огрызалась и хмурила золотистые брови.
В конце концов, уже по пути к отелю, в котором разместился Павел, Фил решительно подхватил ее под локоть и, попрощавшись со всеми, увел по мостовой извилистой улочки.