– А-а-а, – закричала Эля, ощущая болезненный укол у сердца и еще несколько по всему телу. – Кровь умирающего? Серьезно? – спросила у Михаила, прожигая его взглядом, полным ненависти и разочарования. Она крепко держалась за мужские предплечья, боясь, что слабость, заполняющая ее тело, полностью лишит сил.
– Хватит! – рыкнул тот, резко дергая княжну на себя и закрывая еще от нескольких уколов кровью умирающего. – Я не хочу причинить моей паре и потомству вред, – он крепко обнял вампиршу. – Хватит! – повторил еще громче.
– Ты уже причинил нам вред, – заговорила Эля, прижатая к мужской груди. – Ты убил меня, – она зло рассмеялась, медленно и обессиленно моргая. – Убил…
Михаил молчал, а Эля попыталась еще раз взглянуть ему в лицо. Прочесть хоть что-то. Понять.
– Лжец, – сказала она после некоторого молчания. – Трусливый лжец. И твои шестерки еще трусливее. Спрятались в тени. Думают, я не чувствую их вонь. Прячьтесь и дальше. И прячьтесь лучше. Я обещаю, что, когда вы наиграетесь в захватчиков мира, то я найду каждого из вас. И вас не станет. Слово Темной княжны.
Эля почувствовала ласковые поглаживания по голове и плечам и попыталась дернуться, сбросить руку Михаила.
– Даю слово, – повторила она. – Вы думаете, – заметила движение справа от себя, – что если я не иду по людским трупам, то пощажу вас?.. – подняла голову чуть выше, слыша частые удары сердца Михаила. – Нет. Отец, – она шумно сглотнула, – всегда говорил, что доброту и сострадание окружающие принимают за слабость. И только сейчас я поняла настоящее значение этих слов.
– Заткни ее, Михаил! – раздалось злобное шипение за спиной. – Она не закрывает рот…
Эля лишь на долю секунды ощутила свободное падение и вновь оказалась прижатой к мужской груди. Но за это мгновение случилось многое.
Михаил взял ее на руки, и теперь она видела, как Власта медленно поднимается на ноги, стирая кровь с лица, шеи и рук, а рваные раны затягивались, не оставляя даже шрамов.
– В следующий раз я вырву тебе язык, – холодно сказал Михаил. – Элеонора все еще твоя княгиня. Она скоро вновь будет править вами, а вы – подчиняться и чтить. Ты меня поняла?
– Поняла, – ответила Власта, но в ее голосе не было и намека на покорность.
– Отлично. А теперь уходите.
– Но… – Власта попыталась заговорить.
– Я не желаю слушать тебя, – отрезал Михаил. – Я жду вас по окончанию битвы. А пока вы мне больше не понадобитесь.
Эля слушала и силилась повернуть голову – рассмотреть остальных участников нападения. В том, что это были все те же лица, что и при первой их встрече с Михаилом, она не сомневалась. Чувствовала их запахи. Здесь были все, кроме Коона.
– Помолитесь Лилит, – произнесла она со злым смешком, – вам недолго осталось существовать.
Высшие исчезали, оставляя после себя серебристые шлейфы и давящую тишину, разбавленную двумя рваными дыханиями и тремя сердцебиениями.
– Ты ничего не скажешь? – спросил Михаил, когда одна секунда за другой сложились в десятки, а Элеонора просто продолжала недвижно лежать в мужских руках.
– Я уже все сказала, – ответила она тут же.
– Вот теперь ты по-настоящему напоминаешь своего отца, – усмехнулся вампир.
– Не понимаю, что ты находишь в этом смешного, – сказала она с полным равнодушием в голосе. Она словно закрылась от мира в своем молчании.
– А я и не смеюсь. Не хочешь ничего спросить?
– Нет, – Эля вытерла слезы о мужскую рубашку. – Но хочу сказать, что мой ребенок не будет похож на своего отца.
– Наш!
– Мой!
– Наш, – спокойней произнес Михаил.
– Мой. И только мой. Сегодня ночью ты потерял право на него. Ты потерял право на меня. Ты потерял право быть рядом с нами и дышать одним воздухом. Ты не сможешь даже смотреть на то, как растет твой сын. Не услышишь его первый плач и первое слово. Тебя не будет рядом. Я просто не допущу этого. Тебе нечего мне ответить? – воскликнула она, не поднимая головы и смотря куда-то в пустоту.
– Этого не будет.
– Как же плохо ты меня знаешь, – ответила она, горько рассмеявшись. – Я никому не прощу обиду моей семьи. А тем более смерти.
– А разве я говорил, что кто-то умрет? – уточнил Михаил, присаживаясь на каменный выступ, удобнее устраивая Темную княжну на своих коленях. – Твой отец лишь передаст мне улей. По собственной воле.
– Ясно, – хмыкнула Эля. – Тот мужчина, охотник – твой. А я – гарант того, что мой отец не откажет? Как же ты ничтожен.
– Вряд ли я ничтожен.
– Уж поверь. Того, кто предал свою женщину и свое потомство, по-другому и назвать нельзя.
– Я не предавал вас!
– Предал! – выкрикнула Эля, тяжело дыша. – Предал! Променял нас на власть. Променял на амбиции. Предал! Предал! Предал! – она отдышалась и продолжила: – Но обидно не это. А то, что я позволила предать себя, совершенно не слушая интуицию, которая вопила, что все твои слова ложь.
– Я не лгал тебе!
– Хватит! – Эля взглянула в зеленые глаза. – Я поклялась стереть с лица земли всех, кто сегодня находился в этой пещере. А тебе клянусь, что ты для меня мертв. Пустое место. Ничто.
Глава 22. Если постараться, можно удивить
Темный князь давно потерял интерес к битве и к самому празднику. Он стоял у камина, ощущая, как левую сторону лица припекает высокое пламя. Несколько минут назад в огонь подкинули поленья, но Александру было настолько наплевать на этот факт, что он не шелохнулся, открыто наблюдая за своей княгиней. Его мучил вопрос, правильно ли он поступает. Ведь происходящее сейчас разобьет сердце сразу двум его любимым женщинам. И неизвестно, кому больше. Дочери или матери…
– Их нет, – тихо доложил Малис, появившись рядом. – Я осмотрел покои княгини и территорию за ульем. Князь, ты бы отошел.
Александра лениво опустил взгляд на лацкан пиджака. Резким движением пальцев стряхнул искру.
– Жди. Гости появятся ближе к рассвету. И ни слова.
– Я понял.
Праздник превратился в сплошное ожидание. Далее князь даже не пытался изображать интерес к происходящему. Лишь присутствовал, считая минуты до того, как черное небо станет сереть.
Темная княгиня несколько раз подходила к нему в попытке расспросить, но ее увлекал в танец Константин. Вновь и вновь. Это был второй Высший вампир, которому Александр доверял практически полностью. Он мог ему вверить собственную пару и мог вверить дочь. Именно Константин убедил, что в период вынашивания никто и ничто не сможет повредить плоду.
– Я не знаю, как это происходит. Но если ребенку угрожает опасность, все ресурсы организма перебрасываются для сохранения его жизни. Словно все системы моментально перестраиваются. Природа… богиня, называй как хочешь, создала нас так, что умертвить потомство во чреве практически невозможно. А о безопасности Элеоноры позаботится Михаил, – сказал Константин спокойным тоном накануне Багряной ночи. Тот спокойный тон даже сейчас, в воспоминаниях князя, жутко раздражал, заставляя его обнажить клыки.
– Учти, если что-то случится…
– Не нужно угрожать. Я сам войду в камин, если твоя дочь пострадает. Но этого не будет.
Александр несколько раз прокрутил в голове диалог и смог усмирить пугающие мысли. Возможно, он зря позволил зайти всему так далеко.
Возможно, нужно было отменить битву или не допустить к ней участников, нанятых Михаилом, но в данный момент уже было поздно посыпать голову пеплом. Оставалось только ждать и надеяться, что сердце дочери сможет вынести все испытания, что приготовила для нее Лилит.
“Несправедливые испытания”, – заметил про себя Темный князь, нервно дернув головой.
Настроение правящего не укрылось ни от кого из участников праздника, и следующие часы никто не осмелился потревожить его, обходя по дуге и почтительно склоняя голову. Но Темная княгиня позволила себе приблизиться и замереть рядом.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – произнесла она строго, чего не позволяла делать, когда они были не одни.
– Знаю, – ответил он, крепко сжав челюсти.
– Нашей дочери будет больно? – спросила она.
– Я пытаюсь свести эту боль к минимуму.
На этом короткий разговор был окончен. Александр всегда удивлялся проницательности своей пары, и сейчас она точно определила причину его обеспокоенности.
Время рассвета приближалось мучительно долго. Так долго, что секунды хотелось поторопить.
Малис появился с очередным докладом и сказал на грани слышимости, чтобы информация была доступна только князю:
– Светлые не появлялись.
– Пока… – поправил его Александр.
– Я сомневаюсь, что осмелятся.
– Осмелятся. Они долго этого ждали. Слишком долго, чтобы отступиться. Идиоты… – это были последние слова, что произнес Темный князь до момента награждения победителя. – Пора встреть выигравшего, – сказал он, когда у самого горизонта темные очертания деревьев стали сереть.
Выход из старого улья находился на расстоянии почти двух километров от особняка. Он был спрятан под насыпью камней и низких колючих кустарников. Никому бы и в голову не пришло, что стоит пробраться сквозь ветви шиповника – и можно попасть в какое-то строение, тем более вампирский улей.
По традиции победителя встречал князь и его приближенные. Александр и сегодня не стал ничего менять. Он и еще несколько Высших вампиров ждали у невысокой насыпи в половину человеческого роста появления первых лучей солнца.
Александр снял пиджак еще в зале и швырнул его в камин. Ткань на нем была безнадежно испорчена искрами прогоревшего дерева. Сейчас князь слишком плавными движениями закатывал рукава белоснежной рубашки.
– Советую последовать моему примеру, – произнес он холодно. – Или вы будете разбирать камни вот так, во фраках?
Князь склонился и первым отшвырнул валун в сторону.
– Дальше справитесь сами, – сказал на выдохе, прислушиваясь в предрассветной тишине. Скоро ее нарушат птицы и не только…
Ход разбирали не торопясь, без особой спешки. Ведь если там, на глубине трех метров, их ожидает победитель, то ему точно некуда спешить. Мертвым ведь некуда торопиться…