– Я не успел, палуба заблокирована, – чуть охрипшим голосом сообщил Ястржембский. – Десант тоже отрезан от остальных…
– Черт знает что! Значит, будем держать оборону. Майор, рекомендую вам вооружить личный состав граунд-дека.
– Но Дара…
– Настоятельно рекомендую!
Они несколько секунд смотрели в глаза друг другу. Неизвестно, чем руководствовался Ястржембский – то ли здравым смыслом, то ли рассуждениями о том, что нынешняя уборщица вполне способна отстоять свои позиции и впоследствии вновь стать его начальницей. В любом случае, он первым отвел взор.
– Хороший совет. Экипаж, за мной!
Уборщицы, младшие механики и техперсонал двинулись за офицером в оружейный отсек. Остались только баба Рита и Дара. В это время замигали красным потолочные панели, и записанный в незапамятные времена приятный женский голос сообщил:
– Внимание! Разгерметизация пятого отсека! Разгерметизация пятого отсека! Экипажу срочно покинуть корабль!
– Камера с симбионтами! Я должна попытаться забрать ее. Баба Рита, ты отправляешься в ангар, готовьте спасбот к старту!
– Ты будешь дурой, если умрешь, – совершенно серьезно сообщила старуха.
– У меня есть план.
– Удачи, девонька!
Баба Рита неожиданно ловко побежала к ангару, а Дара двинулась в сторону вентиляционной шахты.
Как экс-капитан, она была уверена, что взломать блокированную перегородку из титанового сплава невозможно.
А как уборщица – совершенно определенно знала, что в технологических ходах подрядчик поставил обычную сталь, которую можно пробить даже бластером – хотя и не сразу.
Очутившись в шахте, она по металлическим перекрытиям поднялась до перегородки, легко пробила ее бластером, получив несколько мелких ожогов, и, выйдя наружу, в несколько шагов достигла незапертого медицинского сейфа. Допуск у нее сняли, и просто пройти внутрь не получилось, но Дара помнила и вспомогательную комбинацию из девятнадцати символов.
Однако все оказалось напрасно – едва войдя в сейф, экс-капитан увидела, что регенерационной кабины нет. Поморщившись от досады, Дара набрала охапку перевязочных пакетов – на всякий случай – и двинулась было назад к шахте, как вдруг услышала впереди грохот.
Там где еще недавно была панель, скрывающая вход в шахту, лежала груда обломков, а чужие прыгали вниз через дыру в палубе. Дару они не заметили, и она отшатнулась к стене. Гибкие и гладкошерстые, похожие на сиамских котов-переростков чужие достигали размеров человека. Их было всего четверо.
Через мгновение раздались их нечеловеческие крики: кто-то видимо стрелял по падающим сверху удобным мишеням. Как только последний чужой исчез на нижней палубе, Дара бросилась к дыре и осторожно заглянула. Двое врагов распластались на полу прямо под ней, один был совершенно голым, со второго на глазах опадала шерсть, скатываясь в комок.
Дара знала, что и ты используют симбионтов, заменяющих им скафандры и одежду, но ни разу не видела вблизи доказательств тому. Двое стояли несколько в стороне, целясь куда-то из пистолетов неизвестной марки. В них больше не стреляли: должно быть, защитники были убиты или тяжело ранены. Бросив перевязочные пакеты, Дара свесилась в дыру, кое-как зацепившись, и выстрелила из бластера. Один из чужих упал, второй только и успел развернуться и поднять голову, как получил заряд в грудь.
Однако именно в том месте, куда попал выстрел, у него была наиболее плотная «шерсть» из симбионтов. Легко подпрыгнув, чужой зацепившись за обугленный металл палубы, и, оттолкнув плечом бластер Дары, уставился ей прямо в глаза.
Его лицо было в нескольких сантиметрах от ее, и экс-капитан видела, как по морде ита пробегают шерстяные волны подчиняющихся ментальным импульсам симбионтов. Это было противно и завораживающе одновременно.
– Ты слабые, – тихо и отчетливо произнес чужой.
– Надо говорить «вы», – хрипло ответила Дара. Ее дурманил запах собеседника, видимо, симбионт выделял феромоны.
– «Вы» – значит уважать, – нахмурился чужой. – Я называть ты всех на «ты».
И это так взбесило экс-капитана, что она приподняла бластер, перещелкнула его на максимум и выстрелила в своего нежданного собеседника.
Противник рухнул в дыру, Дара прыгнула вслед за ним, приземлилась удачно. Враги не подавали признаков жизни, а последний теперь пах довольно аппетитно, как хорошо прожаренный шашлык.
Не забывая оглядываться, экс-капитан направилась к перевернутыми набок «ведрам». Именно за ними прятались стрелявшие по итам. Это были уборщицы – Мэгген уже не дышала, Вики зажимала пальцами рану в боку, морщась от боли. Досадуя на то, что не сможет уже добраться до регенерационной камеры, Дара разорвала пакет и наскоро перевязала подругу.
– Наш корабль совершает посадку, – раздался приятный голос записи. – Просьба проконтролировать подведомственные участки, закрепить подвижные предметы и пристегнуться.
– Что это? – удивилась Вики.
– И ты перехватили управление «Мангустой», – тихо ответила Дара. – Значит, защитный контур запустил систему самоуничтожения. У нас не больше десяти минут.
Следующие несколько минут слились в кошмар. Дара вновь ощущала себя вправе командовать, ведь кроме нее на этой палубе никто не понимал, что происходит, и не мог спасти даже свою шкуру. Однако остальные вряд ли считали, что у нее есть это право: они просто подчинялись властному крику, не понимая, что именно Дара – их единственный шанс на спасение.
И ты были повсюду. Они потихоньку сжимали кольцо, не пытаясь взять остатки экипажа нахрапом.
Люди отстреливались – но на сервис-палубе не было профессиональных солдат, хотя все и прошли в разное время военную подготовку.
Дара собирала их вокруг спас-бота, а само суденышко стояло в ремонтном доке запертое, без единого признака братьев Вачовски, которые должны были уже собрать его и подготавливать к выходу в космос.
– Мальчики придут, – уверяла Дару баба Рита, ловко отщелкивая использованную батарею от бластера и меняя ее на свежую.
Старушка на удивление хорошо держалась, и если бы не ее помощь, то многие из пока живых обитателей граунд-дека были бы сейчас трупами.
– Смертельный номер! – раздался сверху крик. – Разойдись!
Вниз из пробитой – и на этот раз из нормального титанового сплава – переборки спускались на малом ракетном двигателе братья. Как они умудрились заставить его работать на мизерной мощности и как держались на этом двухметровом яйце, осталось для Дары загадкой.
– Быстрее, лодыри! – заорала она им.
В любое другое время братья получили бы за такой фокус несколько лет тюрьмы – использование даже малого двигателя внутри крейсера было чревато катастрофой. Однако сейчас это не имело значения.
Вачовски приземлились на борт спасбота, тут же вщелкнули двигатель в пазы, активировав систему жизнеобеспечения катера. Искусственный интеллект уже сам довел соединения до оптимума и открыл двери.
Иты, осознав, что люди могут сбежать, пошли в атаку – и тут из спасбота загрохотала турель тахионного лазера. Мощные импульсы сметали со своего пути переборки, приборные доски, оголяли личные каюты и оставляли громадные вмятины в бортах «Мангусты».
Чужие – те, кто не был уничтожен первым залпом – немедленно отступили, а в это время обитатели граунд-дека уже заканчивали эвакуацию.
– Я вас расцелую, а потом отдам под трибунал, – последней вошла на борт Дара. – Билл, Джон, задраивайте здесь все и пробивайте борт, мы прощаемся с «Мангустой».
Близнецы кинулись выполнять приказание. Вики уже спала в запасном ложементе после укола. Баба Рита сидела в кресле помощника, с самым серьезным видом пытаясь разобраться в настройках. И в тот момент, когда выходная мембрана закрывалась, Дара увидела Макса. Он вбежал в ангар, припадая на левую ногу.
– Отставить! – сказала Дара. – Впустим еще одного. Близнецы не видели Шурха, но поспешили открыть люк. Миг – и Макс оказался в спас-боте лицом к лицу с Дарой. Он застыл от неожиданности, но не отвел взгляда. Экипаж притих, с тревогой глядя на двух капитанов и ожидая распоряжений. Несколько долгих мгновений продолжался их молчаливый диалог, за это время на лице Макса отразилась целая гамма чувств: удивление, неуверенность и, наконец, стыд. Дара Дункан, предупреждавшая о вероятной атаке чужих, живое доказательство его ошибки. Та, которую он предал, хотя мог бы любить…
Возвращение на Землю, трибунал, приговор. Все эти мысли стремительно проносились в голове Шурха. И прежде чем Дара успела отреагировать, он вложил бластер в рот и выстрелил. После чего упал как подкошенный.
Все кинулись к нему. На его счастье или беду – бластер оказался почти полностью разряженным, иначе самоубийца просто продырявил бы себе мозг. А так Шурх получил сильнейший ожоговый шок, из которого имел все шансы не выбраться.
– Даже умереть красиво ты не смог, – посетовала экс-капитан, чувствуя странное сожаление.
К этому моменту спас-бот пробил в борту «Мангусты» гигантскую дыру и на малых двигателях выбирался подальше от материнского корабля, получившего в результате этого «кесарева-сечения-наоборот» декомпрессию целой палубы.
– Билл один справится, – заявил Джон Вачовски, подходя к Даре. – А у меня есть такая штука, мы ее для бабы Риты добывали… Ну, ноги ей сделать, так-то хрен кто ей эту вашу штуку бы дал…
– Регенерационная камера? – пораженно спросила Дара, склонившаяся над неудачливым капитаном. – Немедленно сюда!
И через минуту Джон с трудом притащил внушительных размеров цилиндр с небольшим окошком в крышке.
Пользоваться камерой Даре не приходилось, принцип ее действия она знала лишь теоретически, причем еще до того, как им удалось в числе других наработок выхватить у чужих и эту технологию.
О такой вещи мечтал ее сын, проходивший специализацию именно по симбиотической регенерации.
– А ну, помогите!
Вдвоем с Вачовски они приподняли еле живого Шурха и уложили его в камеру, затем задвинули крышку. Моментально сбоку загорелось табло, по которому бежали сразу несколько ломаных линий, отдаленно напоминающих показания кардиографа или подобных приборов. Но это были другие графики, созданные разумом чужих.