Дождя не было. Однако за последние несколько дней выпало столько осадков, что каждый шаг давался с трудом.
В третий, а может быть и в четвертый раз, Сестеро поскользнулась и упала руками в грязь. Луч света погас, и все вокруг погрузилось в темноту.
— Черт! Где же ты? — пробормотала она, ощупывая землю вокруг тропинки.
Мокрая трава, грязь и брызги. Никаких следов фонарика.
Она вслепую обшарила все вокруг себя и ощутила обжигающее прикосновение крапивы. Ничего, разве что боль усилилась. Дурацкое падение только что лишило ее единственного источника света.
Картина тела Чаро Эчебесте, лежащей на земле, словно отпечаталась на веках. Она не может позволить себе потратить еще секунду на поиски фонарика. Сестеро посмотрела наверх. Сосновый бор был совсем рядом. Она любой ценой обязана добраться туда.
— Мобильник, — она похлопала себя по карману. Он не сравнится с ее «Маглайтом» в восемьсот люменов, но у нее будет хоть какой-никакой источник света.
— Шесть минут до нового снимка, — объявила Хулия. Рация придавала ее голосу металлический оттенок, а помехи искажали его.
Шесть минут. Всего через шесть минут они узнают, жива ли еще пропавшая женщина. Никто из полицейских, участвовавших в операции, не возлагал на это особых надежд, но все держали эти мысли при себе. Нет времени размышлять об этом сейчас. Только бежать. Так Сестеро и поступила.
Наконец она оказалась у нижней границы леса. Прежде чем углубиться в него, она бросила последний взгляд на долину. По свету из окон можно было понять, где находятся дома Ома. В сторону деревни двигалась патрульная машина. Вдалеке, на шоссе со стороны Кортесуби, мелькнул еще один голубой огонек. Через несколько минут она будет не одна, но эти несколько минут могут оказаться роковыми.
Глубоко вздохнув, она сжала кулаки и побежала в лес.
— Четыре минуты, — раздалось по рации.
В свете мобильного телефона можно было едва различить ближайшие деревья, лабиринт стволов, пересекающихся в поисках неба. На их коре, морщинистой и потрескавшейся, будто кожа гигантской рептилии, не было никаких следов краски.
На мгновение Сестеро испугалась, что перепутала дорогу. Нет, это невозможно. Столб рядом с тем местом, где она оставила машину, указывал в сторону расписного леса. Она уверена, что выбрала правильный путь, — другого она и не видела.
Она бросилась вверх. Стук сердца отдавался в ушах. Это должно быть то место.
— Чарооооо! — закричала она изо всех сил.
Тишина была ей ответом.
— Чарооооооо!
Шаг, другой и еще один. И вот, наконец, они. Огромные глаза уставились на нее. Подозрительные, любопытствующие взгляды, заинтригованные ее присутствием в лесу под покровом ночи.
Она добралась до расписного леса.
По спине пробежала дрожь. В свете мобильника эта армия дозорных, нарисованная на коре, вызывала неприятные ощущения. Резко остановившись, Сестеро посветила мобильным телефоном по сторонам. С дальних деревьев показались все новые глаза. Фиолетовые, зеленые, розовые, желтые…
— Чарооо! Ты меня слышишь?
Никаких признаков женщины.
— Три минуты! Как дела, Сестеро? Ты добралась до леса?
Сестеро включила рацию на ответ.
— Только что, — выдохнула она.
— Ты ее еще не видишь?
Сестеро промолчала. Ей не хотелось тратить силы просто так. Хулия не стала настаивать, приняв ее молчание за отрицание.
— Подкрепление скоро будет. Сверху приближается патрульная машина, две другие только прибыли в Ома. Черт, до новой фотографии всего две минуты. Две минуты!
Мобильный Сестеро звякнул, сообщая, что батарея вот-вот разрядится.
— Подожди чуть-чуть, — вслух попросила его полицейский. Нельзя, чтобы свет отрубился именно сейчас.
Проницательные глаза сменились странными силуэтами. Они напоминали рисунки мелом, которые остаются на земле, когда судья разрешает унести труп. Это уж точно плохое предзнаменование.
— Чарооо!
Пока Сестеро снова и снова звала пропавшую женщину, она обводила сосновый лес лучом света. Силуэты пустились в пляс, и это до тревожности напоминало молчаливый шабаш. Не хватало только мрачного саундтрека, чтобы расписной лес превратился в самые гротескные декорации.
Мобильник снова всхлипнул. Сколько у нее осталось до того, как аккумулятор полностью сядет, — несколько минут или счет уже идет на секунды?
— Одна минута, — объявила Хулия.
Сестеро ринулась вверх по холму. Чаро должна быть где-то поблизости. Здесь стволы были разрисованы под радугу, этот жизнерадостный разноцветный мир выглядел довольно зловеще в ночных тенях.
— Двадцать секунд.
В такие моменты трудно подавить желание упасть на колени и сдаться на милость судьбы. И все-таки Сестеро из последних сил продолжила свой забег.
Там что-то есть, между стволами.
Ступня…
Нет, нога.
Две.
Никакой ошибки — это те самые ноги, что ошеломленная страна часами разглядывала на фотографиях.
— Чаро! — крикнула Сестеро. Она нашла ее. Может быть, еще не поздно.
Она была уже буквально в двух шагах от лежащего на земле тела, когда мобильник в третий раз выдал предупреждение. На этот раз свет погас, и все вокруг стало черным, как ее любимый кофе.
Зажужжала рация. Затем раздался хорошо знакомый Сестеро голос. Это была Хулия.
— Не беги. Слишком поздно. Пришла последняя фотография.
— Что-что? — переспросил Айтор. Его голос искажали помехи.
— Она мертва, — сказал Хулия.
Сестеро не слушала. Не хотела. Она опустилась на колени рядом с женщиной, которую они часами искали, и ощупала ее тело во тьме. Талия, грудь, шея? Вот голова. Кожа на лице была холодной — плохой признак, но не такой плохой, как тяжелый удар, который обезобразил ее лоб. Никто не смог бы пережить такой перелом.
Она мертва. Она мертва уже несколько часов. Судмедэксперты подтвердят это, но не обязательно быть врачом, чтобы понять это сейчас.
Четверо, уже четверо. Сколько женщин еще пострадает, прежде чем ей удастся найти убийцу?
Сестеро охватило чувство беспомощности, соленые слезы обожгли глаза. Рот исказился от боли, и с губ сорвался пронзительный крик, сливаясь с ночной тишиной, которая, как она знала, будет преследовать ее до конца жизни.
46
Вторник, 30 октября 2018
Ровно семь утра. Мелодия утренних новостей присоединилась к звуку волн, разбивающихся о камни. Хулия открыла глаза. Время серфинга. Однако первая же новость, которой ведущий посвятил несколько долгих минут, напомнила ей о том, что этим утром у нее нет времени на встречу с морем. Четыре смерти, уже четыре, одна в Галисии и три в окрестностях Герники. Население преисполнено тревоги. Радио принесло ее в постель на блюдечке. Опрошенные на улице сказали, что им страшно, что женщины перестали выходить на улицу в одиночку и что они чувствуют себя незащищенными. Пресс-секретарь полиции пообещал подкрепление и заверил, что расследование сильно продвинулось.
Правда?
Хулии хотелось верить, что это действительно так и что документы, добытые в монастыре, прольют свет на это дело.
Дети… Дети…
Она поежилась, вспомнив обезумевший взгляд настоятельницы.
Хулия выглянула в окно. Рассвет. Море приобрело чудесный металлический оттенок, небо было темно-серым, но за мысом Огоньо солнце уже робко начало окрашивать его в красный. Силуэты ранних пташек виднелись на волнах. Она чувствовала зов моря.
Нет, не этим утром.
Разгадка уже близко. Она знала это. И ни секунды терять нельзя.
Джинсы, толстовка с логотипом Федерации серфинга Страны Басков и пара мелочей. Она позавтракает по дороге в управление.
Она еще не догадывалась, что ее жизнь вот-вот изменится навсегда.
— Мы сделали все, что могли, — сказала Сестеро, сделав ударение на слове «все». Под глазами у нее появились темные круги, и этим утром она не стала выпрямлять волосы. — Это была сложная задача. Кроме того, вскрытие подтвердило, что она умерла еще до того, как первая фотография, та, что со ступней, попала в СМИ. Мы ничего не могли сделать.
Невооруженным взглядом было видно, что вся команда в отчаянии. Праздник последнего понедельника октября оставил после себя привкус поражения, от которого будет нелегко избавиться. К ним прибыло подкрепление — четыре полицейских из Центрального следственного управления, к которому принадлежал и Чема. Сестеро знала, что это доставит ей лишние проблемы. Напряженность между ней и Чемой бросалась в глаза. Но она не хотела думать об этом, не сейчас. Если повезет, ей удастся закрыть дело до того, как это произойдет.
— Мы не покинем эту комнату, пока не найдем то, что ищем, — объявила она, указывая на гору учетных книг, писем и разрозненных бумаг, которые они спасли от пламени в монастыре. — Нам срочно нужен полный список девушек, которых отправили в Лурд в тысяча девятьсот семьдесят девятом году. Нужно их обезопасить, прежде чем их постигнет участь четырех убитых.
— Но что, если их несколько десятков? — спросил один из новеньких. Он был в галстуке — как и Чема, который согласно кивнул.
— Мы защитим их всех, — отрезала Сестеро. Вопрос был закрыт, хотя все понимали, что это невозможно. У них не хватит на это ресурсов.
— Мы можем пойти более коротким путем и запросить эту информацию в том монастыре Лурда, куда отправляли девушек. Они наверняка хранят списки добровольцев. Возможно, они будут сговорчивее, чем местные, — предложил Айтор.
Сестеро упрекнула себя за то, что эта мысль не пришла ей в голову раньше. Возможно, тогда они смогли бы выиграть время, чтобы спасти жизнь последней жертвы.
— Хорошая идея. Ты позвонишь? Ты вроде знаешь французский…
Айтор не терял времени даром. Он нашел телефон в интернете и отошел на пару метров, чтобы спокойно поговорить.
— Черт! У них есть автоответчик. Оставьте сообщение, и мы вам перезвоним, — пожаловался он несколько секунд спустя.
— Что же, придется тебе поехать в Лурд, — сказала Сестеро. Достав ключи от своего «Рено Клио», она бросила их напарнику.