Это была блестящая идея — обратиться в Научное общество. От тех девушек из ботанического отдела мне удалось узнать все о перекрестном опылении. Это благодаря им множество бесплодных попыток наконец-то увенчалось успехом в то майское утро.
Я помню, словно это было вчера, как они встретили меня с распростертыми объятиями в той старой психиатрической больнице в Сорроаге, что в Доностии, которую они переоборудовали в свой штаб. Я провел несколько дней в их лабораториях среди зародышей и микроскопов. Они сразу же купились на мою легенду о том, что я работаю над диссертацией по гибридизации тюльпанов, и всячески мне помогали.
Я узнал от них все — и в первую очередь то, что при работе с растениями нужно набраться терпения. И в особенности это касается тюльпанов.
Какое другое растение настолько капризно, что при выращивании из семян требуется пять долгих лет тщательного ухода, чтобы оно зацвело?
Именно эта грандиозная задача мне сейчас и предстояла.
Я получил семена. Мой гибрид родился. Оставалась самая трудная часть: заставить эти семена расцвести.
Первый этап моего плана завершился. На очереди ждал второй.
64
Пятница, 2 ноября 2018
— Поверить не могу, что она снова это сделала. Невероятно! — воскликнул Чема, приложив руку ко лбу. Он то и дело прищелкивал языком на пути из полицейского управления.
Сестеро прикусила пирсинг, не желая подливать масла в огонь. Она была в ярости. Хулия действовала безрассудно и опрометчиво.
— Поставьте себя на ее место, — умоляла Сильвия с заднего сиденья. — Ситуация, в которой ей приходится жить, совсем не простая.
— Я бы так не поступил. Я гарантирую это, — отрезал Чема.
Сестеро промолчала. Она прекрасно знала, что сделала бы то же самое, что и Хулия. Однако ей придется сообщить об этом начальству, и, возможно, это приведет к дисциплинарному разбирательству.
Гравий на дороге, ведущей в Ламиаран, летел в разные стороны из-под колес, пока автомобиль петлял на поворотах в поисках фермы.
— Все так же не отвечает, — сказал Чема, бросив телефон на приборную панель.
— Спокойно. Мы на месте, — объявила Сестеро, как только между деревьями показался белый дом. — Смотри, вон ее машина.
— Черт! — воскликнул Чема, указывая на разбитые цветочные горшки рядом с настежь распахнутой дверью.
Это не предвещало ничего хорошего.
— Жди нас в машине, — обратилась Сестеро к Сильвии и выскочила вслед за напарником с пистолетом в руках.
Чема уже скрылся внутри.
— Хулия! Хулия! — раздавался его голос сверху.
Сестеро осмотрела первый этаж. Стол все еще был накрыт к завтраку. Кофе больше не дымился, он остыл, как и тост с вареньем на тарелке.
— Наверху тоже никого, — сообщил Чема, спустившись.
— И никаких признаков насилия, — добавила Сестеро. — Что бы здесь ни случилось, это произошло на пороге.
— Разбитые горшки, — пробормотал Чема, возвращаясь на улицу.
— Думаешь, кто-то их похитил? — спросила Ане. У нее надежды не было, но, может быть, ее напарник смотрит на вещи более оптимистично.
Чема кивнул. Присев рядом с горшками, он провел рукой по рассыпанной земле.
— Конечно, их похитили. Рассказать, как все было? — спросил он, повернувшись к Сестеро. — Хулия позвонила в дверь. Сара открыла, и они обменялись парой фраз через порог. Скорее всего, Убийца с тюльпаном прятался поблизости, собираясь напасть на пятую жертву. И что же он делает, увидев, что Хулия его опередила? Нападает на них обеих. Первую он усыпляет, застав врасплох. У второй появляется время, чтобы попытаться сбежать, отсюда и борьба.
Ане включила рацию и вызвала полицейское управление. Им нужно подкрепление, а на всех дорогах нужно расставить контрольно-пропускные пункты. Каждая минута промедления могла стоить им жизни.
Еще не договорив, она почувствовала, как в кармане завибрировал телефон. Пришло сообщение. Она тут же посмотрела, от кого оно. Не от Хулии — писал Айтор.
— Черт, черт! — воскликнула она, показывая экран Чеме.
Одна из женщин была им незнакома, но вторую они знали отлично — это была Хулия. Могло показаться, что они мирно спят, но кляп во рту нарушал эту картину.
— Где он взял эту фотографию? — Чема был уже на грани.
Сестеро не успела задать этот вопрос — зазвонил телефон. Это был Айтор.
— Парень облажался, — объявил он по громкой связи. — Не знаю, о чем он думал, но он разместил этот снимок в собственном «Твиттере». Буквально на пару секунд, а затем удалил. Повезло, что мы успели увидеть фото.
— Но о ком ты? — спросила Сестеро.
— Аймар Берасарте, журналист.
65
Пятница, 2 ноября 2018
Назойливый гул все никак не прекращался, он не затихал и не усиливался, и от него клонило в сон. Или это побочный эффект от хлороформа, которым ее усыпили? Она до сих пор ощущала этот запах. Но и это не самое худшее. Все ноги в ссадинах. Скорее всего, она получила их, пока он перетаскивал ее в то место, где она сейчас находилась.
Это точно был не Ламиаран. В долине ламий пахнет листьями и лесом, свежей травой и коровьим навозом, а также чувствуется горький запах дыма из трубы.
Здесь ничего этого не было. Она где-то в другом месте.
До нее донесся запах моря — свежий, терпкий, соленый. Где бы она ни была, Бискайский залив неподалеку. В воздухе чувствовался и другой аромат, более тонкий, едва уловимый. Каштаны? Орехи? Она попыталась различить его, но тут закружилась голова. Гул не затихал. Снова и снова… Она едва подавила приступ тошноты, и во рту остался горький привкус. Ей было больно, она была растеряна. Что стало с этой женщиной, которая может быть ее матерью?
Ей было страшно. Конечно, ей было страшно. Не каждый день тебя связывают по рукам и ногам, заклеив глаза и рот каким-то скотчем. К тому же ее терзал страх за судьбу той элегантной женщины, которую она едва успела увидеть на пороге. У нее было всего несколько секунд, чтобы разглядеть ее черты, услышать тембр ее голоса, но тем не менее они отпечатались в ее памяти. Была ли та, чье лицо она увидела перед тем, как ее накачали, ее настоящей матерью?
Сон развеял эти мысли, и Хулия снова провалилась в забытье.
Сколько часов прошло? Гул вернулся, а с ним и запах моря, но теперь к нему прибавились новые нотки, придававшие ему причудливый оттенок. Грязь. Хулия сразу поняла, что это означает. Дома такого не бывает. Вне зависимости от прилива, в Мундаке запах Бискайского залива никогда не имел такого оттенка. Там, где устье превращалось в открытое море, пахло только солью. Солью и водорослями во время сильного отлива, обнажающего подножие скал, — и лосьоном для загара летом. Но там никогда не пахло грязью. А это значит, что она находится там, где отлив оставляет после себя топи. Бог весть какая догадка, учитывая, что она связана, а во рту у нее кляп, но мысль, что она способна вычислить, где находится, слегка приободрила ее.
Какой-то звук насторожил ее. Гул по-прежнему не затихал, но ей показалось, что она слышала плач. Она прислушалась: ничего. Возможно, это был ее собственный стон.
Ей было больно.
К ушибам прибавились судороги от того, что она несколько часов пролежала в одном положении. Сколько времени прошло с момента похищения? Она подумала о Сестеро, Чеме, Айторе и всех остальных. Ее уже ищут или до сих пор не знают, что она пропала? Нет, конечно, они уже это поняли. А женщина — мать, — которую она так мимолетно видела перед нападением? На нее нахлынуло чувство бессилия. Если бы она приехала в тот дом на несколько минут раньше, она могла бы спасти жизнь Сары Карретеро. Всего получаса, а то и меньше, хватило бы, чтобы опередить убийцу.
Что он с ней сделал? Хулия без труда представила отвратительный финал, за которым через «Фейсбук» или какое-то другое приложение следят с нездоровым интересом десятки тысяч испуганных зрителей.
Это несправедливо. Смерть всегда несправедлива, а насильственная смерть — тем более. Но на этот раз это еще ужаснее. В чем так провинились эти женщины, что заслужили подобный конец? Разве их сердца не разрывались, когда их детей продавали тому, кто больше заплатит?
Во тьме этого неосязаемого мира снова раздался плач. На этот раз не было никаких сомнений. Этот звук шел не из ее горла.
Рядом кто-то был.
66
Пятница, 2 ноября 2018
— Поверить не могу. Этот ублюдок все это время водил нас за нос, — простонал Чема. Его глаза блестели от слез.
Сестеро нечем было возразить. Журналист дал им тысячу и один повод для подозрений. И они не сидели сложа руки, но он всегда опережал их.
— Аймар Берасарте прекрасно попадает под нарциссический характер, который мы приписываем Убийце с тюльпаном, — заметила Сильвия.
Было ясно, что она права. Журналист с «Радио Герника» — идеальная кандидатура. Он хорошо скрывался, но, к счастью, теперь он допустил ошибку благодаря своей любви к социальным сетям.
— Я не хочу исключать другие варианты, — сказала Сестеро. — Фотография делает его главным подозреваемым, но он мог ее от кого-то получить. Посмотрим, сможет ли Айтор что-нибудь выяснить.
— Тогда зачем он удалил ее сразу же после публикации? — возразила Сильвия.
Чема щелкнул языком.
— Клянусь, если этот мерзавец что-нибудь сделает с Хулией, я убью его, — прорычал он.
Сестеро отвела взгляд. Ей было неловко видеть его в ярости. Что случилось с флегматичным Чемой, поборником тонких методов Интерпола?
— Жаль, что он их не защитил, — пробормотала Сестеро, указывая на чертополох, висевший на двери фермы.
— Мы поймаем этого подонка, — заявил Чема, изучая следы на гравии. Он внимательно осматривал местность, делая подробный набросок в уме, и Сестеро знала, что он им пригодится. Пусть сержант плохо воспринимает приказы, но никто лучше него не разбирается в таких вещах.
— Ане Сестеро, — сказала она, прижимая телефон к уху. Тот только что завибрировал в кармане.