Грурги опустились неподалеку от той самой пещеры, где вначале родились зверюшки, а потом и доченька. Первым учуял их Рыжик — опять как когда-то он сидел у куста и внимательно смотрел на приближающихся людей.
— Рыжик! Рыжик! Иди сюда, мальчик! — позвала Лена.
Рыжик стрелой метнулся к ней и, привстав на задние лапы, начал вылизывать её лицо. — Рыжик, ты меня всю обслюнявил, Рыжик! — смеялась Лена, ласково гладя эту большую и обожаемую морду. — Где Вася, детки?
Рыжик отпустил её, к нему торпливо шла маленькая девочка, повторяя за мамой:
— Лыжик, лыжик! Ди к Любе!
Рыжик повел носом и вдруг упал перед ней кверху брюхом. Смеющаяся малышка тут же повалилась на него, старательно гладя его по ушам, по морде, по шее — до чего дотягивались ручки.
— Киса ласивая, лавится Любе!!
Рыжик позволил ребенку повозиться, потом повернул морду к Лене, типа — «Уйми ребенка!»
— Голубонька, пойдем Васю и котяток смотреть!!
Пошли к пещере. Рыжая красотка Вася скакала по поляне возле Лены — радовалась, а из кустов выглядывали две хитренькие, заметно подросшие мордочки.
— Мама, котятки де??
— Вась, твои детки подойдут к дочке??
Вася легла на пузо, дочка тут же забралась ей на спину, и Вася потихоньку понесла ребенка к кустам. Там опять легла, негромко рыкнула, и из кустов настороженно поглядывая на людей, вылезли два шамбая.
— Вася, какие они большие стали?? — изумилась Лена.
А дочка смело шагнула к ним. Шамбай побольше шумно втянул воздух, похоже, учуял знакомый запах — спали-то вместе с капельной дочкой, и ласково ткнулся мордой в ручки дочери, а вышедшая вслед за ним кошечка… она была необыкновенно красивой — какой-то грациозной и более темного окраса.
— Вася, какая дочка у вас красавица!! Вот это да!
На поляне появился работник заповедника и негромко пояснил, такой вот окрас и гибкость для мощных шамбаев редкость.
— Ай да мы с тобой, Вася, какую девочку сумели сохранить! — заулыбалась Лена, а Вася с благодарностью, явно понимая, о чем речь, стала лизать Лене руки.
Детки, перезнакомившись, уже вовсю общались, Голуба обнимала их изо всех своих силенок, котята, этакие хорошие собачки — на ум Лене пришло сравнение — алабаи, осторожно трогали её лапами, наклоняли свои морды, лизали счастливую дочку в щеки. Малышка обняла самца:
— Длуг ты мой, босой! А ты-Класа!
— Вот, и малыши получили мена, нарекла их Голуба — Другом и Красой! — подытожила Лена. — Суждено видно, женщинам Людига, имена шамбаям давать! Вась, Рыж, ребенка никто не учил, она сама так надумала!
Людиг все больше дорожил своей такой необычной женой, гордился ею. После даже двух дневных отлучек домой торопился, будто он не был два месяца. Его встречали три любящих сердца: Лена, Голубонька и Сель! Людиг мысленно постоянно благодарил Великого Путника за своих дорогих, не сомневаясь нисколько, что он его слышит.
Ещё просил Людиг Великого разрешить сложную проблему: всем было ясно, что Сайх не хочет и не сможет навсегда остаться в степи — он рвался учиться, да и прекрасно понимали все, что мальчику, выросшему среди нескольких человек, необходимо и учиться, и пожить в коллективе — ему нужно общение, новые настоящие друзья — все то, что он недополучил.
Но оставался больной вопрос — степи. Джас — да, это был истинный Правитель, у него точно все бы получилось, но первое — язык, мало кто мог понять его именно так, как надо было, и второе — не горел желанием Джас быть далеко от сына, волновалось его сердце за единственного ребенка. Он не хуже Сима готов был рвать на кусочки тех, кто, не приведи Великий, даже бы просто замахнулся на Сайха.
— Подрастут вот достойные Джаймисовы внуки, тогда да, в степи будет три Высших сразу, а пока … Великий Путник, ты мудрый и многое можешь, помоги разрешить эту проблему. В степи, сам видишь, осталось не так много заразы, но вот не начался бы опять разброд у них, многие ведь затаились, якобы перекрасились, — размышлял про себя Людиг, откуда-то зная, что Путник его внимательно слушает. — Многое стало у нас меняться, вон, айны пошли на контакт, жизнь везде оживилась. Я за свою жизнь столько поганых голов посносил, так уже хочется в спокойствии пожить, дочурку постоянно видеть, а не урывками, сына-наследника, надеюсь, успею родить!
— Я Великий, честно признаюсь — боюсь, ой, как боюсь, что моя Ленуша кого помоложе заметит, они, девочки мои, для меня — все на свете, но как редко я бываю дома. Знаю, она меня любит, но ведь иномирянка, молодая. А я староват для неё, вдруг?? Знаю, хихикаешь ты там, но никому я таких мыслей не выкажу — я же железный Людиг.
И навалился на него какой-то внезапный сон, короткий, но информативный.
Стоит он, Людиг, в Доме здоровья — вокруг все свои, большенькая, лет пяти, Голуба дергает его за руку и нетерпеливо спрашивает:
— Папа, папа, ну скоро??
А он, Людиг, отчего-то сильно волнуется, и нет возле них его Ленуши. Только озадачился он, где его любимая женушка, откуда-то сбоку начали выходить лекари — трое и все с маленькими, явно недавно рожденными детками, завернутыми в одеялки. А за ними последней идет бледная Ленуша.
— Ленуша! — рванулся к ней он, а лекари заступили ему дорогу и отдают свертки, говоря при этом:
— Возьми своего первого сына, Людиг!
Другой отдает второго, а третий, засмеявшись, спрашивает:
— Как третьего сына будешь брать, Людиг??
А из-за спины выворачивается Джас и каким-то нечетким голосом говорит:
— Я возьму, на правах будущего родственника!!
Людиг начал понимать, что вот эти три свертка — его сыновья!! Вместо одного — сразу три???
— Это ж-начал он… — и проснулся.
Помотал головой, стряхивая остатки сонливости, и оцепенел, осознав, что показал ему Великий Путник в этом коротком сне!
Взрослый, жесткий, замкнутый мужик, скакал по полянке, прошелся колесом и, подняв глаза к небу, восторженно сказал:
— У меня нет слов, ты поистине велик — Великий!!
Никак не могла понять Лена своего вернувшегося сияющего мужа:
— Людиг, ты как в лотерею миллион выиграл!
— Больше, чудо моё иномирское, намного больше! — хитрил её честный муж. — Я уже имею много больше твоего непонятного миллиона, у меня есть вы, я вас даже не люблю — я вами дышу. Не встреть я тебя, я точно знаю — Великий приложил к этому свою птичью лапу — так и жил бы каменным идолом!! Фейх вон уверен был, когда вас нашли, что две иномирские женщины предназначены для Айхо и Сая!
— Это почему? — Лена даже обиделась, — Сай — пацан малолетка и я?
— В нашем мире возраст немного по-другому считается!
— Да как бы не считался, я знаю, что он пацан, а Айхо ваш… честно, хороший, замечательный мужик, но мое сердце выбрало тебя!
— Путник так и сказал в свое время Фейху — кто появится у нас — выбор сделать надлежит сердцем!
— Ладно, я — в то время жутко выглядела, но ты-то? У тебя выбор был огроменный?
— Не тянуло все эти годы к кому-то, а ты — сразу же сумела заинтриговать, хотя я в крепость не должен был ехать, в последний момент пришлось. Это все проделки Великого, за что я ему безмерно благодарен. Поверь, Ленуш, Великий Путник, он мужик справедливый и наказывает так, что человек если не сломается — становится полностью другим, вон, как Джас, или же так и уходит слабаком, но и добро делает великое — все по заслугам!!
— Хотела бы я Джаса вашего увидеть?? Судя по всему, ох, и досталось ему?
— Заслужил, тогда он был… — Людиг помолчал, подбирая слова, — урод, внутри! Это сейчас, немного зная его, и, если судить по старшей сводной, что на данный момент самый хитрый наш враг — мальчонка сумел вырасти в ненависти и злобе, понятно же, его не то чтобы на руках держали, вон, как наша птичка у деда Юнчи удобно устроилась и «казку сюсаеть», а даже нормальных слов не говорили, вот и ожесточилось совсем маленькое сердечко у ребенка. А как он на Вилью смотрит, исподтишка… Жалко мужика теперь мне. Но я ему сразу сказал — вернись то время, поступил точно так же.
— А он что?
— Ответил кратко: За дело!! Ведь не сгинул, Айн-то почти сразу сознание потерял, когда кораблик кто-то из Высших тряс, как вон дерево с плодами, а Джас-то все это видел, можно сказать, сотню раз успел умереть… Великий все точно рассчитал, суждено было ему выжить и стать сыну наставником и другом. Даже доведись ему обрести силу мужскую, вряд ли Джас станет как тогда, пользовать всех без разбору-он только и видит Вилью. Но мужик — кремень, четко установленные им же границы соблюдает. Если Вилья найдет себе пару, не знаю, как он сможет себя держать в руках. Сейчас-то он может рядом быть, а при паре… жестоко его наказал Великий и моими руками, и матерью его сына! Даже для меня это было бы невыносимо, видеть единственную женщину, знать, что и дотронуться нельзя!! Пойду, заберу слушательницу, посапывает уже — дед Юнчи какие-то сонные сказки знает, мгновенно ребенок засыпает от них.
Юнчи передавая спящую дочку папе, славно так улыбался:
— Людиг, у нас есть маленькое рыжее солнышко, на сердце так тепло делается, увидев её! А сказки? Придумывал сам для Саюшки, мама-то была далеко, вот и старался, чтобы малыш тепло и любовь получал, не вырос Джасом номер два.
Малыш в это время носился с шамбаями по окрестным полянам, не сравнивая своего Сима и Рыжика, просто получая огромное удовольствие от беготни и возни с такими славными кошками. Особенно старался Друг, постоянно лез к Сайху — побарахтаться, видно, была на мальчике какая-то метка Симова — ни один из шамбаев не пытался выпустить когти, что было удивительно для диких зверей, здесь и сейчас это были дружеские захваты. Да и Сайх, приученный Симом, вызвал азарт у зверей, им хотелось ухватить такого скользкого человека, но тот благополучно уворачивался, ускользал, подпрыгивал, а Людиг со спящей дочкой на руках, Лена и Юнчи любовались Сайхом и шамбаями.
— Уфф, хорошая такая тренировка! — отдуваясь, приземлился возле них после очередного прыжка Сайх. — Замечательные звери, если все такие разумные, то в будущем из них могут получиться самые лучшие и друзья, и охрана, они очень похожи на Сима в чем-то!