— Чья? — удивленно вытаращил глаза Джас.
— Фатма и отец братиков просят поженить их, мальчишки её мамой стали звать, да и Арай — мужик надежный. Отец, я прошу тебя подумай про Ахмиса, там в пещерах много было людей, украденных, похищенных — семьями целыми, многих воинов на крючке держали, не по своей воле они на предательство шли. Нет, я не прошу ему милости! — видя как гневно сверкнул глазами Джас, заторопился сын, — но, я бы хотел, чтобы никто не знал про Ахмиса, кроме наших — там жена едва ходит, и детки такие, как скелетики. Может, как-то втихую с ним проведем все? Этим, настрадавшимся детям жить с клеймом отца-предателя? Уж очень они слабые, эти сволочи больше года их там держали.
Джас сделал знак, что подумает, а сам наслаждался — его сын, бледноватый, но живой, сидел рядом, советовался и, самое главное — называл его отцом, отчего в душе пели самые волшебные птицы. Джас улыбнулся и спросил:
— Малышка и впрямь твоя невеста? — Да, — серьезно ответил сын, — у неё и у меня есть по перышку, подаренному нам Великим Путником. Я, взяв её впервые на руки, получил на свои крылья точно такую же синюю полоску, как и у неё.
— Покажи?? — попросил Джас, он видел крылья сына только сложенными.
Сайх развернул их, и Джас восхищенно присвистнул. Крылья были большие и очень красивые. Он с грустью показал сыну:
— Завидую, увидишь землю с неба. И горжусь тобой!! Моей заслуги только маловато в твоем воспитании.
— Отец, я многому у тебя научился и ещё научусь, ты выздоравливай поскорее, ох сколько дел ещё!! Надо до начала учебы надо успеть разобрать все это безобразие, каждый должен получить, что заслуживает, из этих… — сын скривился. — Но деда и дед Джай одинаково говорят — в степи воздух стал чистым!!
В степи закипела работа — в каждом, даже самом малом поселении ставили старшим степняка из тех, кто был верен Джасу.
Сайх с Симом мотались целыми днями, иногда доказывать и уговаривать упершихся степняков не получалось, и вмешивался зверь мифический — одного его появления хватало, чтобы тут же исчезало недовольство, и все соглашались с новым старшиной. Про зверя мифического знали все, и навлекать на себя его гнев не рисковал никто. Вся степь с нетерпением ждала выздоровления Джаса, у многих были обиды и претензии к его сводной сестре — чудовищу в женском обличье. Было объявлено, что по выздоровлению Джаса будет справедливый суд, что бывал в старину, при большом скоплении народа, на большом пустыре, вмещающим много людей. Старейшины и уважаемые люди выслушивали обвинения и жалобы на судимого, а потом выносили справедливые приговоры. С распадом степи на отдельные уделы суды прекратились, а сейчас народ потребовал такого суда.
Джас уже пробовал садиться, он упорно старался быстрее выздороветь, знал, что сейчас происходит в степи и рвался туда, понимая, что его присутствие намного облегчит ношу, которую тянули отец, Сайх, Юнчи и зверь мифический. Вот и сегодня он, сжав зубы, уцепился за спинку кровати и встал, ноги тряслись, кружилась голова, но он упорно стоял, пережидая головокружение, а потом осторожно начал делать шаги, усмехаясь про себя:
— Родился вот заново, проходи все этапы снова. Сначала немощной пил из поилки, сейчас первые шаги делаешь!
Доковылял до стенки, обессиленно прижался спиной к ней, понимая, что назад, до кровати едва ли сможет доползти даже. Выступивший пот, заливающий глаза, вытереть не получается — руки тряслись, так вот и стоял он, надеясь, что кто-нибудь да заглянет к нему, ученики-лекари постоянно забегали к беспокойному пациенту.
И дождался… вошла Вилья и, увидев его, бледного, едва стоящего возле стены, возмутилась.
— Джас, ты с ума сошел? Зачем встал?
Он беспомощно взглянул на неё.
— Ты не можешь дойти? — догадалась Вилья.
Подошла к нему и, взяв его руку, положила себе на плечо.
— Пошли потихоньку!!
Джас сначала замотал головой, отказываясь, но потом, чувствуя, что сейчас позорно растянется на полу, осторожно оперся на неё, стараясь не сильно наваливаться, мечтая, чтобы далекая такая кровать, оказалась в трех шагах.
Но шагов, на все более слабеющих ногах, оказалось гораздо больше, а маленькая, худенькая Вилья приговаривала как маленькому:
— Вот так, ещё шаг, молодец, умница. Вот так, все, дошли!! — упорно вела его к кровати.
Джас мешком свалился на кровать, на минутку закрыл глаза и резко дернулся — Вилья старательно вытирала его мокрое лицо… близко-близко наклонившись к нему.
У Джаса замерло сердце — его недосягаемая, самая… нет, единственная, нужная ему женщина, была так невозможно близко, можно было дотронуться до её щеки, но … недосягаемо именно для него такое, зажмурился, чтобы не видеть родное лицо.
— Джас, тебе плохо? — Встревожилась Вилья.
Он помотал головой, потом взял её маленькую такую ручку в свою лапу и бережно-бережно поцеловал в средину ладошки.
— Джас, что ты, я не сделала ничего невозможного! — смутилась Вилья. От его благодарного поцелуя её бросило в жар. — Не смей вставать без разрешения лекарей!
Джас, не выпуская её руки, прижался на мгновение к ней щекой и, тяжело вздохнув, отпустил руку. Вилье как-то враз стало неуютно, холодно.
— Поспи, Джас! Я пойду, мне ещё надо других пациентов проверить!!
Вечером она, помявшись, попросила Лену:
— Лена, надо поговорить!!
— Хорошо, сестричка, уложу бандитку и поговорим.
Голуба раскапризничалась:
— Папа мой де? Хочу папочку сичас!
— Дочка, папа завтра прилетит, спросит, как ты себя вела, а что я скажу? Вредничала? — Лена старалась разговаривать с ней как со взрослой, необычный ребенок, и с ней сюсюкать не было смысла — она мгновенно становилась неуправляемой, только любимый папочка мог сюсюкать — у него доченька была самая послушная и разумная.
— Вот сейчас ты закроешь глазки, поспишь ночь, а завтра с утра будем делать красивую прическу и ждать нашего самого любимого папочку.
Малышка послушно легла на бочок, подложила ручку под щеку и через пять минут спала.
Лена, замерев, смотрела на свое такое нечаянное, долгожданное счастье и от всего сердца говорила Великому — Спасибо!
Пошла к Вилье:
— Пойдем, сестричка, посидим на кухне, попьем чайку! У меня на родине самое лучшее место для душевных разговоров — кухня.
Посидели, Вилья вяло ковырялась в шарлотке, которую полюбила.
— Что, девочка, у тебя случилось, ты сама не своя?
— Лена, я не знаю, как сказать, но… — Вилья помолчала..
— Дело в Джасе? — спросила Лена.
— Да! — с несчастным видом кивнула Вилья. — Лена, я столько лет ненавидела этих степняков, первые дни, когда стала ощущать себя, дергалась даже при виде глаз сына, думала, никогда не избавлюсь от ненависти к насильнику. А сейчас… — она расплакалась. — Лена, я не знаю, что делать??
Лена обняла свою сестричку.
— Вилья, я не имею права лезть со своими советами в такой ситуации, но наша малышка — она, сама знаешь, как-то с рождения умеет определять ху из ху, то есть, я хотела сказать — кто есть кто. И, заметь, ни разу не ошиблась, а Джаса она приняла сразу, хотя я боялась, зная какой он был, что дочушка его и близко не подпустит. А смотри, что получается — она же ползает, нацеловывает его, и я со скандалом её увожу. Опять у нас там, на земле, все знают: «детей и собак не обманешь, они как-то чувствуют нутро человека!» Это замечательный признак — значит, Джас не гнилой!! И, моя хорошая, он — я более чем уверена, безумно тебя и Сайха любит, трясется над вами, как наседка. Он через очень много жутких испытаний прошел, и таких, прошедших огни и воды, и медные трубы — я тебе потом объясню, что это такое, единицы. А уж как они умеют ценить и беречь своих любимых… он же как Людиг, они такие разные снаружи, а так похожи изнутри. Джасу суждено было пройти через такие испытания, но мы с Людигом твердо знаем, что не существует для него иной женщины, кроме тебя. Не торопись, милая, слушай свое сердце, и оно не обманет!
— Ох, Ленуша! Какая ты славная, мне, нам, вернее, так повезло, что вы у нас есть!!
Лена засмеялась:
— Вилечка!! Мы с тобой скоро породнимся.
ГЛАВА 16
Джас, через неделю уже довольно твердо вставший на ноги, взбунтовался, когда Фейх и Юнчи, обследовав его, предложили полечиться ещё дней с десяток.
— Юнчи, ты о чем думаешь, пока я тут разлёживаюсь, а вы с сыном падаете от усталости, у меня силы прибавятся? Нет уж, домой мне надо, пусть я в седло не сяду, но думать-то и делать дело — смогу. — Быстро и зло жестикулировал он.
Юнчи только руками развел. Не стал Джас долго собираться, едва прилетели два грурга, тут же, написав коротенькую записку Вилье, поймав и расцеловав бегущую со всех ног к нему Голубоньку, отдал Лене записку, поцеловал и её в щеку, благодарно поклонился и улетел.
Вилья расстроилась:
— Ну вот, даже ничего не сказал.
— Казал, казал, мама, дай бумажжку Виле!! — тут же выдала маму дочка.
Лена засмеялась:
— Хотела сюрпризом, а разве с этой шпанюшкой что утаишь?
«Прости, я улетаю в степь, много дел и проблем там, очень благодарен за все. С любовью — Джас.»
— Лена??
Лена обняла Вилью.
— Девочка, он тебя безумно любит и также безумно боится, что ты его оттолкнешь, вот и струсил твой ничего и никого не боящийся джигит.
— Что такое джигит? — удивилась Вилья.
Лена, посмеявшись, объяснила, а когда рассказала про кепку-аэродром, то тут уже обе долго смеялись.
Во дворе большого отцовского дома (Лена, побывавшая у них, поулыбалась, назвав все пристройки смешным словом «самострой»), никого не было.
Джас поблагодарил молодого грурга, огляделся: везде был порядок, на площадке-стадионе слышались крики, топот и звяканье железа.
— Тренировка идет! — подумал он.
Из-за угла показались мальчишки-племяши, что-то оживленно обсуждавшие, один, самый маленький, запнулся, упал, поднялся, отряхиваясь, увидел Джаса и, взвизгнув как девчонка, побежал к нему. Старшие рванулись за ним, и через минуту обнимались дядя и племшки, и теплело у него на душе — радость пацанов была искренняя, чистая!