— Джас, для меня это целые хоромы, особенно после нашего жилища в горах.
— А я постоянно вспоминаю, как очнулся там и увидел вас с сыном. Как я боялся, что ты меня узнаешь… Мне, поверь, в этой жизни мало что надо без вас, я просто задыхаюсь, когда вас долго не вижу. Девочка моя, нежная!! — Он осторожно обнял её и внимательно вглядываясь в её лицо произнес. — Маленькая моя, я больше тебя боюсь сделать что-то не так, нечаянно обидеть, я не умел, да и сейчас не умею говорить красиво и возвышенно, одно точно знаю — то, что я испытываю к вам с сыном… — он замолчал, — слов не находится!!
— Джас, — привстав на цыпочки, маленькая его девочка осторожно погладила его по щеке, — если бы у тебя были какие-то нехорошие мысли, мы бы никогда не смогли взлететь. Ведь самка грурга заведомо слабее, а я тебя там, в небе, как перышко держала в руках. Нам с сыночком Великий Путник давно предсказал, что мы оба взлетим в небеса, исполним свой танец… Когда я поняла, что меня тянет к тебе, долго сомневалась, пыталась постоянно напоминать себе о… — она запнулась.
Джас грустно усмехнулся:
— Если б я мог вернуть все назад…
— Подожди, — положив свой тоненький пальчик ему на губы, сказала Вилья, — я не договорила!
Джас прижал губами её палец и не выпуская из кольца рук, ловко опустился вместе с ней в кресло. Вилья устроилась поудобнее и продолжила:
— Только как Лена говорит, «сердцу не прикажешь», и когда ты так долго не приходил в себя, а наш сын, едва встав, по стеночке добрел до тебя, долго смотрел на тебя, не подающего признаков жизни, я как-то четко поняла, что или ты — или никто. И пусть я не взлечу, но ты мне нужен!
Вилья, проговорив это, спрятала лицо у него на груди.
— Маленькая моя, — расплылся Джас в счастливой улыбке, — самая желанная и необходимая!!
Посидели вот так, обнявшись, Вилья вдруг зевнула.
— Я сегодняшнюю ночь не спала, волновалась сильно, извини.
— Пойдем спать?
Вилья кивнула и как-то враз провалилась в сон. Как замучился Джас снимать с неё воздушное пышное платье! Она в этом платье занимала всю их кровать, да и жалко, такое произведение искусства — помнется. Вот и раздевал Джас свою девочку, стараясь не разбудить неловким движением. Платье наконец-то снял, полюбовался на красивое необычное, явно с подачи Лены, белье, наверное минут пятнадцать снимал со сторйных ножек чулочки, — руки упорно не желали отрываться от маленьких, меньше его ладони, ступней, от коленей и пальчиков.
Он бы всю ночь так просидел, дотрагиваясь до неё, но она поежилась во сне, явно от прохлады. Быстренько снял свой костюм, рубашку и, оставшись в привычных уже трусах, подвинул маленькую свою, лег рядом, осторожно прижал к себе и, счастливо вздохнув, тоже заснул.
Как смеялась Лена, когда утром, накормив мужчин, они остались одни, и Вилья, краснея, призналась, что они оба просто уснули.
— Ой, сестричка, как ты Джаса, бывшего Жеребца одним движением пальчика укротила! Не обижайся, это наоборот, очень замечательно, он ради тебя, твоего спокойствия и месяц продержится, ты сама будь посмелей! То, что случается между двумя любящими, это всегда красиво и сказочно!
— Знаешь, Лена, я ещё с тех давних пор, когда он только начал обучать Сая, увидев его жуткую спину, очень захотела погладить все эти шрамы, пожалеть.
— Вот и пожалей, он тоже боится, что его всё в шрамах, тело, покажется тебе непривлекательным. И не стесняйся!! Поверь, мы с Людигом чего только не вытворяем.
— Людиг? Он же такой, как каменный??
Лена расхохоталась:
— Этот каменный со мной песком осыпается! Так что не бойся, наоборот, Джас от счастья ошалеет!
Вилья весь день думала над словами Лены, к вечеру, видя, как смотрит на неё Джас — решилась. Понимая, что им надо побыть одним, все ещё днем поразошлись-поразъехались, Людиг с семьей, Сай с Симом уехалаи в Куифру, деды, забрав своих мелких внуков, отправились в поездку по степи. Надо было посмотреть на детей, что пока не были записаны в школы, рассказать и пояснить их родителям, что не отпускать детей учиться — это пережиток.
Джас устало присев на кухне, с облегчением вытянул гудевшие ноги.
— Знаешь, такое ощущение, что сегодня все степняки возжелали со мной поговорить, замучился целый день выслушивать их. А Марай, хитрюга, к вечеру сказал:
— Джас, это они к тебе рвутся, надеясь, что ты сейчас совсем размягчел и будешь добрым-предобрым.
— Но зачем? — не поняла хлопочущая у стола Вилья.
— Видишь ли, многие, кто помнит меня, молодого, в душе имеют сомнения, не стану ли я тем, прежним. Увидев вчерашний наш танец, часть из них поверила в меня сегодняшнего, — пробуя приготовленную персонально для него еду и зажмуриваясь от восторга, проговорил Джас. — Надеюсь, что неверящих в меня остается совсем немного…
А жена удивила, подошла сзади и обняла его своми маленькими ручками.
— Вилюша? Это то, что я думаю? — замер Джас.
— Да, только я боюсь…
— Маленькая моя, думаешь — я не боюсь?
— Чего может бояться прошедший сквозь ужас и жуткие испытания степняк?
Джас накрыл её ручки своими и негромко признался:
— Степняк боится только одного — разочаровать свою маленькую, безумно желанную девочку!
— Давай бояться вместе! — улыбнулась ему в макушку Вилья.
Остывал на столе недоеденный Джасом ужин, он уже привычно подхватил свою женушку на руки, через два шага останавливаясь и нежно целуя, пошел в спальню.
— Джас, ты только не торопись!
— Не буду!!
— Я… я очень хочу, — смутилась Вилья, но потом, выдохнув, сказала, — хочу погладить твою спину!
— Но, — дернулся Джас, — там же одни рубцы.
А его маленькая радость, дернула за рукав рубашки.
— Снимай и ложись на живот!!
Когда ручки ласково погладили его спину, он дернулся и застонал.
— Что, больно?
— Нет, наоборот, продолжай!
Вилья, дорвавшись до спины, осмелела, она погладила все шрамы и рубцы, подула на них, не переставая гладить спину до талии, прикоснулась к каждому губами. Четко поняла, что вот этот мощный, сильный степняк полностью в её власти. И засмеялась, вспомнив, как Лена сказала, что Людиг осыпается песком.
— Что, маленькая?
— Да, Лена говорит, каменный Людиг с ней осыпается песком, а ты вот …
— Как глина, что хочешь, то и лепи! — подвел итог Джас, осторожно переворачиваясь на спину. Вилья приступила к изучению шрамов на груди и на лице. Джас полузакрыв глаза наслаждался этими исследованиями. Потом осторожно сам стал прикасаться к ней.
— Надо бы снять все наши одежки, я тоже хочу погладить, потрогать тебя.
Вилья было заволновалась, потом, опять вспомнив Лену, решилась.
— В самом деле, у нас взрослый сын, а я как маленькая…
Как сдерживался Джас… ему хотелось сразу заклеймить, заставить забыть обо всем свою девочку. Но не спешил степняк, понимая, что сорвись он, и она закроется, а ему нужно от Вильи абсолютное доверие.
Вот и узнавали-изучали друг друга сначала осторожно, потом совсем осмелевшая Вилья начала прикусывать его нижнюю губу, у Джаса темнело в глазах, он сначала потихоньку потом жадно стал целовать её.
— Вилечка, я после тебя ведь ни разу не был с женщиной, и сейчас больше тебя боюсь оказаться торопливым!! Поверь, я умираю от желания сделать наш первый раз запоминающимся, но вот выдержу ли — вопрос?
Вилья, полностью расслабившаяся под его руками, улыбнулась.
— Я знаю, ты меня не обидишь!!
И Джас старался — не осталось ни одного местечка не теле Вильи, где бы не побывали его губы и руки-она плавилась в его руках, задыхаясь от поцелуев, лихорадочно притягивала его к себе, старалась тоже подарить ему такие же ощущения…
— Я больше не могу!! — простонал Джас и осторожно заполнил её. Она прислушалась к себе — боли не было, было какое-то томление, хотелось выгнуться как кошке. Она притянула к себе его лицо, прижалась к ненасытным губам, ей хотелось как и вчера взлететь куда-то.
И Джас, четко осознав это, постарался. Ему казалось, он раскрошит себе все зубы, стараясь не сорваться первым — ему во чтобы то ни стало, надо было, чтобы его такая сладкая девочка полностью потерялась в их обоюдном наслаждении.
Вилья уже не понимала, где она находится, парила где-то в небесах, но было ещё лучше, чем вчера, откуда-то неслись стоны. Не осознавая, что эти стоны её — она всем телом тянулась к Джасу, ожидая, что вот ещё чуть-чуть, и они опять улетят… в недосягаемую высь. Джаса накрыло в то же мгновение, когда его девочка замерев, а потом ахнув, восторженно закричала, и вплеталось в её крики рычание мужчины.
Он успел перекатиться на бок, и они оба провалились в сон. Сколько времени прошло, Джас не знал — проснулся как-то рывком, вскинулся было, но его Вилюшка, доверчиво прижавшись к нему всем телом, крепко спала. И пришло к нему осознание, что именно так случается, когда происходит не только единение тел, но и душ, и весь его прошлый опыт не идет ни в какое сравнение.
— Ох, Великий!! Только теперь я понял, что такое истинная любовь, ты провел меня всеми кругами преисподней, но и награда за это — она бесценная!
Вилья шевельнулась во сне, что-то пробормотала и ещё теснее прижалась к его горячему телу. Джас лежал, ни о чем не думая, просто наслаждаясь дыханием своей жены, и пылало у него в душе яркое солнце. Так и уснул он, с улыбкой.
Таким вот и увидела его проснувшаяся Вилья. Приподнявшись на локте, она внимательно вглядывалась в расслабленное, слегка улыбающееся, с появившейся за ночь колючей щетиной, родное лицо. То, что она видела сейчас, очень ей нравилось — улыбающийся во сне Джас сильно походил на спящего сына, она четко осознала — вот этот мощный степняк — её, и она может по ночам лепить из него все, что пожелает.
Не удержавшись дотронулась рукой до его колючей щеки, провела по ней и осторожно прикоснулась к губам, тут же оказалась схваченной сильными руками, перевернутой на спину и зацелованной.
— Джас!
— Да??