Сэра судорожно вдохнула воздух. Алая вспышка королевской Воли вызвала у неё странное, запрятанное глубоко внутри воспоминание о собственной смерти, наблюдаемой со стороны. Похожее — красное от выпитого лицо, крепко сжатые руки, выжимающие воздух по капле, обрекающий рык ярости в голосе. Это было по-настоящему страшно. Хуже всего были глаза, безжалостные, пылающие фиолетовым пламенем, прожигающим до самого дна.
Ей с трудом удалось подавить и загнать поглубже это воспоминание, как она поступала со всеми кошмарами, что её пытались потревожить как во сне, так и наяву. Она не имела права бояться — слишком долго она была обузой для брата. Слишком многое ему пришлось ради неё пережить. Она способна идти вперёд, дальше, сама. С помощью собственных сил. Подняв глаза на короля, Сэра сделала реверанс и, подчиняясь его властному кивку, заговорила. Она уже чувствовала психологию этого мужчины и знала, что должна ему сказать, чтобы унять ярость:
— Три дня назад мне была дарована великая честь стать фрейлиной Её Величества. Но этот светлый день был омрачён крайне досадной неприятностью. Группа аристократов, один из которых входил в ближайшее окружение Вашего Величества, решили совершить непреднамеренное массовое самоубийство и воспользовались для этого помощью брата. Уверяю вас, что, направляясь на встречу, Ланнард Грейсер, хоть и подозревал о подобном стечении обстоятельств, но искренне не хотел им помогать в столь фатальном во всех отношениях начинании. Однако сиятельные господа были столь настойчивы в своих просьбах, что не оставили ему выбора. Все попытки брата отговорить главного зачинщика, барона Гофарда, не возымели эффекта, и, скрипя сердце, барон Грейсер был вынужден оказать ему запрашиваемую помощь. Окружающие же были столь впечатлены его мастерством, что тоже решили воспользоваться данной услугой. После чего, опасаясь быть неверно понятым Вашим Величеством, брат решил отправиться в искупительный поход на Север — через Дикую Чащу.
Король уставился на неё как на умалишённую, на пару мгновений казалось, что он попросту растерялся от наглости седой фрейлины.
— Ты надо мной издеваешься? Хочешь сказать, что все эти люди совершили суицид? — наконец проревел он. В глубине тёмных глаз Сэре показалось, что она видит весёлые огоньки.
— А как ещё назвать ситуацию, когда кто-то пытается шантажировать рыцаря, многократно превосходящего их по мощи? Угрожая его чести и не оставляя альтернатив. Это определённо было самоубийство, Ваше Величество, — с абсолютной уверенностью заявила Сэра и глубоко поклонилась. — На этом, к сожалению, всё, что мне известно. С того момента как брат вошёл в Чащу, я…
— Она медиум? — быстро спросил Бомон у королевы, перебив Сэру.
— Потенциально — куда лучший, чем ты или я. Главное — научить её держать двери закрытыми накрепко. Надеюсь, ситуация разрешилась, и сейчас ты нас оставишь. Я очень не хочу, чтобы ты пугал девочку.
Когда король их покинул, Сэра устало вздохнула и присела за столик подле Её Величества. Королева была с ней на удивление добра и даже позволяла завтракать вместе с собой — как равной. Молчание затягивалось, Элеонор застывшим взглядом смотрела в тёмные глубины своей чашки с чаем, изредка проводя длинным пальцем по её краю. Сэра не спешила с расспросами, хотя услышала много всего интересного, решив подождать, когда Её Величество сама решит ей всё рассказать.
— С тех пор как твой брат вошёл в Чащу, ты перестала слышать его мысли? — негромко, наконец, спросила королева.
Фрейлина ничего ей пока не рассказывала, но кое о чём уже успела сама догадаться, так что послушно кивнула.
— А прежде вы были связаны неразрывно, все эти три года… Но было что-то ещё, верно? Твой разум, милая, похож на мягкую глину, послушный и податливый. Был. Но кто-то ему придал форму — это не произошло естественным путём. Тебя ваяли, руками опытного скульптора духа. Я прежде не встречалась с таким мастерством. И это меня сильно тревожит, — Элеонор наконец-то подняла взгляд, заглянула в глаза Сэры и твёрдо ей приказала: — Говори. Расскажи мне всё, что помнишь об этой второй сущности.
— Это была Богиня, моя госпожа, — после недолгого молчания Сэра всё же решила признаться — третьему человеку за всю свою жизнь. — Впервые я её услышала, когда брат был у окраин Дикой Чащи. Её голос доносился издалека, словно через него, и в нём не было слов. Но он придал мне сил, позволил очнуться. До этого я была словно во сне… Хотя нет, скорее в жутком кошмаре. А потому я уверена, что обо мне позаботилась Мать.
— Мать, говоришь? Девочка, если боги когда-то и жили среди нас, то давно уже куда-то ушли, оставив нас наедине с существами, пришедшими из кошмаров. И если ты слышишь в своём разуме шёпот, дающий тебе силы, знания и способности, то первым делом надо спросить: “Какова будет цена?” — королева холодно усмехнулась. Она редко позволяла себе даже намёк на улыбку, и почти всегда за ней не было искреннего веселья.
— Она ничего не просила взамен. Только дала. Без неё мы, наверное, не смогли бы пережить осаду форта Равен, Ваше Величество, — искренне возмутилась Сэра. Девушка всё ещё чувствовала только искреннюю благодарность к этому голосу.
— Если у тебя есть власть, то тебе не приходится о чём-то просить. Ты всё берёшь сам, когда придёт время. Ты уверена, что ничего не отдала? Ведь твой брат сейчас в Дикой Чаще, с которой, скорее всего, и связана эта сущность.
Воздух выбило у девушки из груди, на пару мгновений накатил панический страх. Она привыкла, что Ланн всегда рядом. Но также свято верила в то, что его никто не сможет никогда победить. Он был для Сэры словно полубог, выдернувший её из пучины кошмара. Элеонор взглянула в расширенные серые зрачки и, протянув руку, осторожно погладила волосы — седые, как снег, — одновременно снимая несколько довольно мощных барьеров, запечатывающих её память.
Скорее всего, их создал Ланнард, чтобы спасти разум сестры от чего-то по-настоящему жуткого, но сейчас Сэра была способна с этим справиться. Разумеется, с помощью самой королевы. Элеонор была в ней заинтересована и собиралась провести её по тем же путям, по которым её саму когда-то провела собственная мать. Её Величество хмурилась, всё глубже вглядываясь в пучины сознания своей подопечной, а затем откинулась на спинку высокого стула, с лёгкой брезгливостью выдохнув воздух:
— Простолюдинка. Девочка моя, твои родные родители…
— Были торговцами, госпожа, — одними губами выдохнула седая фрейлина, закончив предложение за королеву, — Их убили свежеватели на моих глазах. Сначала отца, а меня и маму они утащили. Она погибла позднее… в подземельях Крепости Красной Лиры. Там, где меня спас брат.
— Насколько же он сходил с ума от одиночества, раз заставил тебя поверить, что ты его сестра? — Элеонор вновь усмехнулась. — Мой несносный племянник знал настоящую Сэру в лицо и наверняка распознал подмену. Мог бы меня предупредить, что ты простолюдинка. Впрочем… — вновь вглядевшись в глаза подопечной, Её Величество опять улыбнулась. Каждый раз улыбка была другой — сейчас в ней чувствовалось тепло. — Хорошо, что между нами не осталось тайн, дорогая. Я пообещала твоему брату, что воспитаю тебя словно родную дочь. Теперь ты — Сэра Грейсер, и тебя ждёт светлое будущее. Надо будет только позаботиться обо всех, кроме Золотого герцога, кто может угрожать твоему разоблачению…
— Вам не придётся утруждаться данным вопросом, Ваше Величество. Брат уже это сделал, прежде чем покинуть столицу.
— Ну, по крайней мере, он обо всем позаботился. Жаль, что ушел и оставил после себя столько тайн. Думаю, я смогла бы его защитить. Но, по крайней мере, благодаря связи с ним и той «Богиней» ты прекрасно владеешь собой, не нуждаешься в дополнительном обучении по части этикета, замечательно владеешь речью, да и твое поведение вполне приличествует аристократке из древнего рода…
Королева продолжила ласково рассуждать вслух, скорее сама с собой, а Сэра привычно подавила запоздалую вспышку безумного ужаса, который вызывал идущий из самых глубин души мучительный крик. Она сможет со всем справиться. Она будет послушной, полезной и верной. Королева преследовала свои цели, но была могущественным покровителем, который мог ей дать многое, а главное — знания. Где бы сейчас ни был Ланнард, седая фрейлина не собиралась о нем забывать. И всеми силами желала ему отплатить за все то, что он совершил.
***
Следующие несколько часов, в те моменты, когда Лана приходила в себя, она неизменно видела у кровати свою спасительницу. Постепенно стало удаваться дольше оставаться в сознании. Полученная рана была довольно болезненной, вдобавок ко всему мучал сильный жар, хотя обычно подобное Лана посчитала бы пустячной царапиной. Наутро следующего дня, почувствовав нежные руки, утиравшие ей пот со лба, она потянулась к ним и, взяв женщину с алыми волосами за ладонь, открыла глаза. Та удивилась, но руку убирать не стала. Сереброволосая благодарно прошептала:
— Спасибо. Ты спасла меня. Скажи, как твоё имя?
Лицо незнакомки на мгновение окаменело, после чего она вздохнула и с сухим смешком ответила:
— Нам не нужны имена. Тебе и мне. В именах есть сила, великая сила. Особенно в имени, названном добровольно. А ты меня знаешь пока слишком недолго. Я тебя называю “Принцесса”, а ты можешь звать меня “Ведьма”. Этого будет достаточно, ведь здесь есть только мы. — красноволосая на миг улыбнулась, немного неловко, словно это было ей непривычно.
— Ты одна здесь живёшь? — буднично поинтересовалась Лана.
— Да, это хорошее место. Рядом все нужные травы, я почти не ем мясо, потому не охочусь, но злаков, ягод и трав уже на много лет вперёд наготовила. А ещё за холмом есть озеро, глубокое, но тёплое. А рыбу я ем. Вот. — певуче протянула Ведьма.
«Она едва хвостиком не виляет, стоит мне заговорить. Неужели так истосковалась по живому общению?» — с умилением подумала баронесса, разглядывая живенькие, остренькие ушки, выглядывающие из алых прядей.
— Давно в этих местах? — оглядев стены необычного домика, Лана подметила, что он словно вырос сам по себе, прямо из земли. Стены были ровные и покрытые изнутри раскрашенной глиной, а окна — из кованой меди и настоящего стекла.