— С самого начала, — пожала красноволосая плечами. — За Сердцем Чащи нужно было присматривать, иначе леса бы уже разрослись до размеров всего королевства.
— Тоскливо, поди, было одной? — привстав на постели, Лана осторожно потянулась и оглядела раненное плечо. Боли почти не было, а рука слушалась уже свободно. Только вот жар по всему телу пока ещё никуда не пропал.
— Лучше пока не вставай, яд слишком глубоко проник в кровь, я едва смогла найти антидот, — воскликнула колдунья, окатив баронессу волной чистого, тёплого беспокойства.
Одеяло скатилось, обнажив грудь. Лана бросила взгляд на себя и нахмурилась, натянув покрывало снова повыше. Она никак не могла привыкнуть к тому, сколь уродливо выглядела, ведь под воздействием заклинания она воспринимала своё тело как нормальное мужское. Теперь понятно, почему Айр смотрел на неё с такой жалостью, когда они впервые вместе мылись в бане. От этих мыслей стало невероятно стыдно, хотелось схватиться за голову и кричать. Но это вряд ли исправит то, что случилось три года назад. Она могла найти разгадки только на Севере. Но прежде нужно было отблагодарить свою спасительницу.
— Ты сказала, что я тебя плохо знаю. А ты меня? — наметив план действий, Грейсер уселась в постели, сложив руки перед собой на коленях.
— Хорошо, — односложно и одиноко ответила ведьма. — Не хмурь лоб, всё равно ничего вспомнить не сможешь, потому что и вспоминать пока нечего. И давай лучше поговорим не о прошлом, а о будущем. Хочешь пирожки с черникой или капустой? Как я уже говорила, дичи у меня нет, но я могу сбегать за рыбкой, а потом нарублю дров и разведу огонь в бане. Твоя рана уже закрылась, если хорошенечко пропотеешь — это поможет избавить организм от токсинов.
«Я знаю, где её видела», — с внезапной ясностью подумала Лана, пазл в мыслях сложился воедино. — «Три года назад, в крепости, именно этот лик зрели все, узрели, после того как я высыпала грибной чай в костёр. Мама дорогая, это значит, что она…»
Что-то в тени глаз древней ведьмы неуловимо напоминало о потайных чувствах Её Величества Элеанор. Власть и могущество, соседствующие с холодом одиночества и печалью. Но эти же эмоции Лана ощущала и раньше, ещё до встречи с этими двумя леди — в своей младшей сестре, три года назад, когда она говорила от имени Богини. Её внутренняя интуиция была на стороне этой догадки, а от прекрасной незнакомки не ощущалась угроза, так что среброволосая решила проверить свою идею. А так как юлить и говорить загадками Лана совсем не умела, то действовать решила, как всегда, по старинке — с места в карьер.
— Ты ведь Богиня-Мать? Я и один мой близкий друг видели вблизи твой лик, что освятил стены форта Равен. Это ведь ты давала Сэре подсказки и учила во сне? Звала меня все эти годы на Север? — Лана попыталась приподняться с постели, но красноволосая ей не позволила, мягко положив руки на плечи.
— В этом мире существует множество сил, о которых вы, люди, даже не слышали. Но те, кого вы зовёте богами, в честь которых строите храмы… Это лишь отражение ваших желаний. Сверх-архетипы, являющие собой вашу суть, словно времена года: Воин, Кузнец, Мудрец, Дева, Мать, Ведьма — триединство двух начал, мужского и женского, — присев неподалёку и поглаживая Лану по волосам, ласково пояснила ведьма.
— Значит, это всё-таки ты помогла мне и Сэре оклематься после крепости Красной Лиры? А потом ещё множество раз спасала нас предупреждениями и советами? Малышка всё-таки была права — ты наша Богиня, — преданно воскликнула Лана.
— Всё не совсем так. У твоего Зова два источника. К обоим я отношения не имею. Я… я постараюсь тебе всё объяснить немного позднее, — немного смутившись, ведьма покинула комнату, оставив Лану задумчиво изучать кроны деревьев, что виднелись в окно.
Когда из-за закрытой двери, ведущей на кухню, потянуло запахом свежей выпечки, Лана осторожно поднялась с кровати и, придерживаясь за стену, добралась до двери. Та оказалась не заперта, и она вышла в небольшую кухню. Её заливал свет заходящего солнца, всё ещё висящего над кромкой леса. Здесь пахло лесными ягодами и душистыми травами. Крепко сжав зубы, блондинка продолжила путь и, преодолев небольшой порожек, распахнула двери наружу — почти налетев на хозяйку, поднимающуюся по невысокой лесенке навстречу. Окинув Лану долгим взглядом, та взволнованно поинтересовалась:
— Не рано ли ты решила встать на ноги? Впрочем, пироги уже как раз подоспели. Давай помогу добраться до стола. Одежу я твою постирала — как раз вон висит, сохнет. Сразу после баньки сможешь одеться. А пока жуёшь, я немного расскажу тебе про Зов Чащи.
Лану упрашивать не пришлось — пару мгновений спустя она уже вгрызлась в сочный пирог из белого теста и едва подавила стон удовольствия. Сейчас её чувства и разум пребывали в гармонии, она ощущала себя более цельной, чем когда-либо прежде. И подозревала, что всё дело в её новой подруге. Алая Ведьма присела напротив, быстрым, почти незаметным жестом создала поток воздуха, распахнувший окошко, впустив внутрь свежий ветер, запахи леса и аромат дыма от бани — там пылали редкие породы древесины, что встречались только здесь, в Чащe.
— Зов Чащи впервые настиг тебя три года назад, когда ты зашла под её своды. Вы тогда угодили в ловушку — мой враг затянул вас в свой домен, и мне пришлось прибегнуть к силе Сердца, чтобы проложить вам путь. Энергия Дикой Страсти коснулась тебя, но благодаря второй силе, что спит в тебе с самого детства, она не смогла на тебя практически повлиять, ни ночью, ни днем. Из-за связи с этой потайной, бесцветной Воле, способной подавлять заклинания, ты продемонстрировала невероятную стойкость, как и недавно в лесу. Именно поэтому я хотела бы попросить тебя о помощи. Никто другой не смог бы справиться с давлением Воли Сердца Леса и попросту бы бесславно погиб или обратился в чудовище.
Прожевав и проглотив кусок сдобной выпечки, Лана с готовностью кивнула. Она чувствовала, что ведьма что-то недоговаривает и испытывает за это вину, но докапываться не собиралась. Её долг чести перед этой странной колдуньей был огромен, как океан, и она была готова на всё, чтобы помочь.
— С твоей помощью я смогу заставить Сердце Чащи исчезнуть. Оно перестанет вредить этим землям, а я смогу сосредоточиться на главном враге. Но сначала я хочу узнать, какого будущего желаешь ты. Недоумки, что проводили твою трансформацию, нарушили главный закон магии, лишив тебя предрешённой судьбы. Но хуже того — они не смогли нормально закончить работу, лишь сместив биохимию твоего организма в сторону мужской и закрепив психологический эффект с помощью магии. Это позволило тебе использовать Волю на уровне с мужчинами, но серьёзно покалечило тело и душу. После того как мы пробьёмся к Сердцу, я смогу тебя исцелить, — в словах чародейки сейчас слышалась абсолютная уверенность и достоинство.
— Я так понимаю, на приятную прогулку рассчитывать не приходится? Тебе известно, что за враг будет нам угрожать? — откликнулась Лана. Половину заумных слов собеседницы она не поняла, но по части сражений была полностью уверена в своей компетенции.
— Стражи. Когда-то они были славными воинами, но утратили в Зове не только свой разум, но даже честь, растворившись в страстях. Ты уже сразила Охотника, но на руинах древнего храма, в котором было спрятано Сердце, нас будет ждать Воин. Я прежде с ним не встречалась, но, вероятнее всего, это будет кто-то из сильнейших носителей красной Воли.
— Ничего страшного, о древняя ведьма. Дай мне пару дней восстановить силы — и я снесу любого врага. Во всём королевстве есть лишь один человек, которому я могу проиграть в поединке. И, к счастью, мы точно не встретим его в этой Чаще! — весело рассмеялась Лана и принялась с удвоенной энергией за еду.
Глава 8. Летящие в бездну
Глава 8. Летящие в бездну
После пробуждения Лане потребовалось десять минут, чтобы вернуться назад к реальности. Ей опять снился сон о наполовину стёртом, словно соскабленные знаки со свитка, прошлом. Она приближалась к точке слома, после которой снова сорвётся и заблокирует себе часть воспоминаний от отчаяния. Вновь заставит себя считать мужчиной, чтобы служить внушённому, ненавистному долгу из чувства вины. Это было её личным проклятием, неизбежным циклом, как восход и закат солнца. Но пока… Она ещё чувствовала себя живой, а вечный, древний лес щедро делился с ней силой. Сквозь приоткрытые створки окна доносились трели птиц и запах лесных трав. Лучина Матери уже робко смотрела над кромкой деревьев, а значит, давно перевалило за полдень. Со вздохом поднявшись и скривившись от боли по всему телу, девушка оделась в чисто выстиранную, прочную дорожную одежду и вышла из комнаты.
В этот момент она ощутила вспышку чужой Воли неподалёку от дома. Волосы встали дыбом на затылке: она прежде не сталкивалась с такой острой, узконаправленной Волей. Она была не очень сильна, но заточена, словно стилет.
«Охотники, даже сюда добрались?» — пронеслось в голове у баронессы, пока она забежала назад в комнату, схватила клинок и бросилась наружу. Вылетев в двери и едва не скатившись по лесенке, Лана застыла в боевой стойке, оглядывая пустой двор.
До самой кромки леса, окружающего дом ведьмы, она не видела ни одного человека, не считая самой Ульмы, которая сидела неподалёку от входа на грубо выструганной скамейке и, склонив голову, казалось, молилась.
Спустя секунду ведьма приоткрыла один глаз и кивнула подопечной:
— Доброе утро, Принцесса. Спала бы ещё — раны быстрее затянутся. Сейчас я закончу и накрою стол.
— Спрячься в дом, ты не видела никого подозрительного? — навострив все свои чувства, напряжённо ответила Лана подруге.
— Белая, ты не с той ноги встала? Мы в моём домене, здесь по определению самая подозрительная — именно я! — задорно ответила красноволосая и прикрыла глаза.
Лана вновь почувствовала вспышку Воли. Сейчас она видела её: узкий пучок, направленный куда-то в сторону чащи леса, подобно брошенному с немыслимой силой клинку. Никогда прежде барон не видел такого виртуозного и узконаправленного воздействия, но это было не главное. Главное было то, что его совершала женщина.