Дверь за спиной звонко захлопнулась, старик замолчал, кладовая погрузилась на пару мгновений в гудящую, неестественную тишину. Айр хмуро бросил взгляд себе за плечо — Джайла внутри не было, хотя сотник был уверен, что заместитель вошёл вслед за ним. Байки о “идеальном интенданте”, что он краем уха слышал от других сослуживцев, но никогда не обращал на них внимания, засверкали новыми красками.
Старик уселся на табурет, стоявший у стойки, извлёк кисет и принялся набивать трубку, раздражённо цыкнув сквозь зубы, пока Айр собирался с мыслями:
— Только не думай, что я тебе всё на блюдечке выложу. Я обетами связан, как и та ворожейка, что помогла зазнобе твоей в Чащe.
— Кто вы такой? — напряжённо поинтересовался парень, весьма и весьма удивлённый осведомлённостью старика. — И оставьте в стороне свои подколы, я уже не тот юнец, что три года назад, а моё время не менее ценно, чем ваше. Давайте не будем его тратить на глупости.
— При жизни я был оружейник, что выковал этот клинок, и являлся мужем воительницы, ставшей первой из его владельцев, — непривычно серьёзно ответил Ланрит, затянулся трубкой, а второй рукой извлёк из-под стойки знакомый полуторный бастард в простых кожаных ножнах. Тяжёлый меч его по-стариковски тонкая, жилистая рука легко приподняла в воздух и опустила неподалёку от нагрудника. — Вот, держи, скоро он опять тебе пригодится.
— При жизни? — приподнял бровь Айр, не спеша притрагиваться к предложенным предметам.
— Да ты не кривись, охальник! Я тебе не нежить какая поганая, а дух-хранитель. Я очень давно заключил с лордом этой крепости договор, с тех пор забочусь здесь о снаряжении. Ты сейчас исполняешь обязанности коменданта, так что это знать вправе.
— Вот как? Можете рассказать, как это произошло? — решил уточнить сотник.
— Я и моя супруга бросили вызов великому злу и проиграли. Ей не повезло, но мне удалось уцелеть и присягнуть Тарсфольскому лорду, в надежде отомстить. Но сколько верёвочке ни виться, всё равно конец придёт. Свежеватели меня выпотрошили, прямо на этом самом месте, — синеглазый старик вновь смачно затянулся и выпустил клубы дыма в потолок, а затем встретился с Айром застывшим взглядом, в котором сквозила одержимость. — Но знаешь, парень, если ты готов абсолютно на всё, то можно пережить даже смерть. Я вковал себя в камни крепости — больше ничего под рукой не было — и с тех пор служу Хранителям Севера. Конец истории. А сейчас хватит с вопросами, хватай подарки и вали к своей барышне. А то ей стало душно, поперлась до окошка, да и навернулась на половине дороги.
Айр раздражённо вздохнул — ну разумеется, Лана не могла спокойно лежать на месте, как же иначе. Прежде чем направиться к двери, он собрал в охапку выложенные на стойке вещи и благодарно склонил голову перед стариком:
— Спасибо за снаряжение и предупреждение. Я ещё к вам зайду, если позволите.
Проводив сотника взглядом, Ланрит дыхнул на очки и протёр чистой тряпицей. Он старался цепляться за свои человеческие привычки, хоть в них больше и не было смысла. На высохшем лице старика была задумчивая улыбка, а когда дверь оружейной захлопнулась, он тихо задал вопрос в пустоту:
— А Страж Первого Короля возмужал. Возможно, доверить ему наше сокровище и не было ошибкой, да, Майне?
Глава 15. Первый танец
Глава 15. Первый танец
Придя в себя на следующее утро, Лана с удивлением обнаружила у себя на лбу большую, твёрдую шишку, а неподалёку от кровати — маленький, узкий диван для гостей, на котором пытался лежать Айр. Правда, на нём помещалась разве что четверть сотника — голова, ноги и руки свешивались с разных сторон, — но, похоже, смертельно усталому парню это не слишком мешало. То, что поначалу, едва проснувшись, девушка приняла за угрожающее рычание дракона, оказалось его богатырским храпом, а ещё его правый зрачок был наполовину приоткрыт и направлен в сторону кровати.
— Бдит, значит, — с улыбкой прошептала девушка, потёрла разбитую голову и припомнила свою вчерашнюю неудачную попытку добраться до окна, чтобы вдохнуть свежего воздуха и хоть как-то охладить жар в груди, разгоревшийся от прикосновений друга.
Пошевелив руками и ногами, она с удивлением обнаружила, что боль практически пропала, сил значительно прибавилось, а на свежих повязках, прикрывающих раны, нет следов крови. Потянувшись, она придвинулась на кровати к спящему и потянулась рукой, желая коснуться пшеничного цвета волос, которые за последние дни утратили блеск. Приоткрытый глаз распахнулся, взгляд рыцаря обрёл в себе интенсивность молнии, Айр взмахнул рукой, едва не навернувшись с дивана, с трудом поймал равновесие и уселся, проведя по своему лицу шершавой ладонью.
— Доброе… утро? — нерешительно произнесла Лана, разрываясь между чувством вины и улыбкой — всё-таки Айр уступил ей свою кровать и поэтому был вынужден спать в таких ужасных условиях.
— Доброе, — ласково ответил рыцарь, затем раздражённо поинтересовался: — Ну и на кой ляд тебя вчера понесло прогуляться? Хорошо, что при падении ты грохнулась об тумбочку, благодаря чему затормозила и не ушибла ничего жизненно важного.
— Я головой ударилась, — потерев лоб, пожаловалась Лана.
Лицо Айра сразу же стало ехидно-скептичным, он ничего не ответил, только пожал плечами и, поднявшись, направился распахнуть створки окна навстречу восходящему солнцу. Подумав, что лучше ещё больше его пока не драконить, блондинка решила остаться в постели, хотя бурлящая энергия в груди и требовала выхода, а привычные к утренним тренировкам мышцы — движения.
— Надеюсь, госпожа баронесса, вы выучили урок и этот день пройдёт без подобных недоразумений. Я сейчас принесу вам ваш завтрак, после чего покину — нужно решить пару важных вопросов. — Ровный, вежливый голос сотника скрывал за собой предупреждение, так что Лана несколько раз кивнула, всем своим видом выражая полное понимание и раскаяние.
Но не смогла отказать себе в удовольствии примерить новые вещи, которые подобрал Айр, едва его шаги загрохотали по лестнице. Высокие, до середины бедра сапоги из тонкой кожи, длинные лосины с изысканной серебряной пряжкой, белая хлопковая рубашка с воротником — все подаренные вещи, кроме знакомого нагрудника, что сиротливо остался лежать на столе, ей пришлись весьма по душе, так что, одевшись, она долго себя разглядывала в металлическом зеркале, найденном в ящике стола. Никогда прежде хорошая одежда не вызывала у неё такого восхищения. Решив рано или поздно посетить лучшие столичные магазины, девушка подошла к окну и выглянула во двор замка.
Из самой высокой башни открывался потрясающий вид: горизонт к востоку уходил до самой Дикой Чащи, а на севере виднелась красная полоса Пустынных Земель, высушенных произошедшей сто лет назад катастрофой. В самом же замке снизу слышались окрики десятников, по двору бегали солдаты — похоже, тренировки были в самом разгаре.
Деревню у въезда в форт уже почти полностью разобрали на брёвна и пустили их в дело, заканчивая возводить ловушки на подходах к первой стене. Айр хорошо выучил урок первой осады и подготовил убойную полосу волчьих ям и зажигательных рвов между первой и второй линией укреплений. Отойдя от окна и присев на край кровати, девушка закрыла глаза и прикоснулась к своей Воле. Пусть тело её пока и подводило, но попытаться укрепить Волю она могла. Потянувшись к фиолетовому пламени, Лана вспомнила все свои победы, то, как она выживала на краю гибели раз за разом, и прошептала:
— Я хочу защитить форт Равен, — огонь её Воли даже не шелохнулся.
Он всё так же медленно и равномерно гудел внутри, как будто подпитываемый из другого источника. Того самого — Ид, о котором упоминала Ульма. Она вроде бы говорила, что где-то на севере был орден женщин-воительниц. Девушка пристальнее вгляделась в себя, стремясь вглубь своего сознания, пытаясь найти источник, который подпитывал её Волю. Если это не решимость и цель, то что?
Медленно ясные и понятные образы начали смешиваться с чувствами и эмоциями. Смех матери, тёплый и вкусный обед. Ободряющая улыбка друга. Жар одинокого костра на берегу озера. Лана отдалась этому ощущению — различные приятные образы, подобно светлячкам, теперь кружились вокруг неё, каждый из них хранил светлые воспоминания — или из далёкого детства, или из недавнего прошлого. Разумеется, пришло и его лицо — сердце защемило. «Почему каждый раз он?»
— Я хочу ЕГО защитить, — попытавшись заострить цель от общего к частному, Лана почувствовала, как огонёк воли стал жарче. — Его доброе сердце должно продолжать биться, а прикосновения тёплых рук приносить счастье. Желаю, чтобы он прожил долгую и счастливую жизнь.
Ид — бессознательное, жаркая страсть подпитывала теперь её Эго. Воля хлынула по слабому телу, окружив пальцы стойкой и стабильной аурой. И чем больше она фокусировалась на эмоциональной привязанности, тем ярче и послушнее был поток. Прежде, будучи рыцарем, она получала силы извне, прогибая реальность своей абсолютной уверенностью. То, что она ощущала сейчас, было очень похоже, но источник тянулся изнутри, прямо из середины груди.
Девушка прижала к ней обе руки. А потом пришла страшная мысль, которая разом нарушила поток медитации: «Что, если я влюбилась в него?» — подумала сребровласка. Эта мысль пугала, так как обрекала на страдания. Захлестнул страх, что Айр никогда не сможет увидеть в ней женщину. Лана надеялась и желала иного, но понимала, что основа их связи — в крепком боевом братстве. Пусть даже она смогла принять своё женское «я», он всегда будет видеть в ней рыцаря и наставника, который спас ему жизнь.
«И кроме того, правда ли это? Ведь я могу обманываться в чувствах, которые не понимаю. На месте Айра мог быть любой — просто он много находился поблизости в последнее время. Надо это проверить, как только смогу твёрдо стоять на ногах».
***
Через четыре дня Лана уже полностью пришла в норму. Конечно, остались небольшие шрамы, но осмотревший её Айр удивлённо подметил, что даже они быстро затягиваются. Возможно, благодаря её собственной жажде жизни или влиянию Чащи, но раны, которые могли стать смертельными, она исцелила всего за неделю. В тот же день Лана заявилась с ним на вечернюю тренировку по фехтованию.