— Мы можем их как-то спасти? Освободить? — Желтыш сглотнул вставший в горле ком.
— Да, именно это мы и идём делать, — спокойно ответил Айр, вспомнив, как он впервые столкнулся с этими созданиями вместе с Ланном в подземельях сторожевой башни. — Для этого мы должны их убить. Это единственный способ.
— Вас понял, — отдал честь десятник. Он был добродушный парень, готовый прийти гражданским на помощь, но уже повидал мир и понимал, что иногда существует выбор без выбора. — Разрешите идти, донести до бойцов ценные указания?
— Разрешаю. Я сам распределю дежурства, бойцам надо хорошо отдохнуть, мы уже неподалёку от лежбища, придём туда ещё утром. Свободны, — приказал Айр и, поднявшись на ноги, направился к разгоревшемуся костру, вокруг которого сгрудились воины, и уже пыхтел закипающий котёл. Расщедрившись, после еды он отправил флягу с самогоном по кругу и рассказал пару баек, чтобы поднять бойцам дух. Он запретил себе думать о оставшейся в крепости девушке — чтобы её защитить, нужно было выполнить тяжёлую и грязную мужскую работу.
***
Последнюю, предутреннюю и самую тяжёлую стражу Айр взял на себя. Присев у входа в пещеру, спиной к потухшему костру, рядом с которым вповалку спали люди и кони, он терпеливо вглядывался в полумрак и курил трубку. Уже начинало светать. Белокурый рыцарь мысленно перебирал в голове принятые им на посту коменданта решения. Из десяти следопытов, служивших в северном гарнизоне, не вернулись лишь двое — те, кого он направил проверить Разрез Бородача на окраинах Дикой Чащи, где прежде прятались разбойники. Скорее всего, там было ещё одно гнездо, но с учётом того, сколько сейчас в этих лесах тварей, к нему вряд ли получится пробиться.
После потери Сердца древний лес утратил и свою жуткую смертоносность, а потому, потенциально, свежеватели могли через него вторгнуться в центральные земли, обойдя форт Равен. Но Айр был уверен, что они не будут этого делать — ведь иначе они бы не стали выводить горбатых исчадий около крепости для предстоящей осады. Ланградский проклятый владыка желал не просто пролить как можно больше человеческой крови. Ему было нужно что-то ещё. Или, скорее, — кто-то. Лотаринг не испытывал особых сомнений в личности этого человека, но не спешил докладывать о догадке никому, даже ей. Лану и так частили в крепости ведьмой, и если станет известно, что свежеватели идут по её душу, это станет настоящей проблемой.
Услышав негромкие шаги, он обернулся вполоборота. К Айру подошёл желтолицый десятник и, встав неподалёку, тоже неторопливо набил трубку и закурил. Табачок он смолил тот же самый, что и Айр — они закупились перед походом в одном и том же столичном торговом доме. Сделав долгую затяжку, он выпустил несколько клубов дыма и тихо спросил:
— Можно личный вопрос?
— Валяй. Но с ними поосторожней, могу и в лоб дать, — беззлобно посоветовал Айр.
— Как вы думаете, господин Гофард нас не угробит на первом же штурме? — высказал десятник свои сомнения.
— Я тоже поначалу принял чернявого за самоуверенного придурка. Но, возможно, он не так прост. Опыта и знаний о противнике ему явно недостаёт, так что всё зависит от того, способен ли он прислушиваться к чужим советам. Если же окажется полным глупцом — я могу с ним разобраться по старой доброй и весьма благородной традиции: попросту зарежу в дуэли, словно свинью, — Айр мрачно улыбнулся своему подчинённому.
— Рисково. Не любите же вы знать, командир, — покачал головой желтолицый.
— Один товарищ, много лет воевавший с южанами, рассказал мне интересную байку, — неторопливо произнёс Лотаринг, продолжая смолить табачок. — Когда-то давно всеми тамошними городами в оазисах правили демоны. У них была своя иерархия: наиболее могущественные владели тысячами душ смертных, которых высокомерные твари считали за скот. Они проигрывали людей друг другу в карты, устраивали бои насмерть между гладиаторами, наслаждались предсмертными страданиями женщин и детей, а пропитанный агонией мозг и нежное мясо были их любимыми деликатесами. Короче они веками пили кровь своих подданных, пока люди их наконец-то не опрокинули с насиженных тронов.
— Вы точно о демонах мне рассказываете? — осторожно спросил Желтыш.
— Ага. О тех самых, что сейчас служат Бессмертному Тирану, словно псы на коротком поводке. Около трёх сотен лет назад он освободил свой народ и сумел подчинить этих тварей собственной воле. Их обособленные домены пали один за другим, а сила теперь служит людям. Южане, разумеется, выродки — проводят кровавые ритуалы с детскими жертвоприношениями. Но кое-чему мы бы у них поучиться могли, — холодно закончил свой рассказ Айр и принялся чистить потухшую трубку.
— По этой аналогии вы ведь тоже демонюга еще тот, командир, — подметил проницательный десятник.
— Не. У них там строгая градация по способностям. Так что согласно этой иерархии, я был бы одним из их повелителей, — оскалился Айр. — Да и вряд ли Бессмертный Тиран тоже является человеком. Но уж лучше один кровожадный упырь на троне, чем целая свора. Легче утолить его аппетиты. Ладно, хватит лясы точить. Пора будить солдат и отправляться.
***
Над землёй клубами стелился плотный и влажный, как кисель, туман. Он скрывал фигуры солдат, превращая их в безликих призраков. А пара фантомных, прозрачных птиц, парящих над их головами, только усиливала это впечатление. К обрывистой скале, на которой высились руины давным-давно разрушенного до основания и заброшенного форта, они шли, разбившись на два отряда. Первый — из пятнадцати человек — должен был связать боем внешнюю охрану, командовать им Айр доверил Ховару. В то время как он сам, со всеми остальными гвардейцами и парой разведчиков, вырежет скрывавшихся в подземельях горбатых тварей.
Благодаря ларийской поддержке, Лотарингу было известно, что снаружи, в руинах, всего три десятка обычных бойцов и командующий ими Скиталец. Но вот что происходит внутри разрушенной крепости, птахи разведать не смогли: спуск в подземелья был наглухо перекрыт чудом сохранившейся дверью из чащобного дуба. Если горбатые монстры ещё не закончили слияние и находились во сне — справиться с ними не составит труда, а в ином случае сотник полагался на собственный высокий болевой порог и крепкие нервы. На выполнение задачи у них было около часа, прежде чем ближайшие охотничьи отряды смогут прийти свежевателям на подмогу. Айр надеялся, что этого времени хватит, чтобы нанести удар и успеть отступить.
Когда первый отряд достиг кучи щебня, в которую за годы превратились внешние укрепления, они наткнулись в плотном тумане на парочку тварей, которых сразу же посекли, но мутанты успели поднять пронзительный вой, что, словно набат, резанул по ушам в утренней тишине. Вдали сразу же послышался протяжный рёв Скитальца, от которого по коже побежали мурашки. Гвардейцы в ответ тоже издали боевой крик — низкий и грозный, он веками гремел над полями боя и помогал подавить низменный страх. Они ринулись в бой, выстроившись наконечником копья, на острие которого был десятник.
Загремела сеча, Айр быстро подбежал к остаткам башни. Некогда она была высотой в пару десятков метров, но сейчас была наполовину разрушена, а кладка испещрена выбоинами и покрыта вьюнком. Рёв Скитальца раздавался с той стороны остатков стены, метрах в пятнадцати от него — хитрая тварь скрывалась внутри бастиона, в крыше которого был здоровенный провал. Вполне достаточный для того, чтобы сотник смог туда протиснуться. Направив ауру в ноги, он, выбивая каменную крошку, взбежал по отвесной стене башни на несколько метров и прыгнул вверх, на излёте зацепившись за верхнюю часть разрушенного строения.
Ради такого манёвра парню пришлось поступиться собственным правилом — он снял доспехи и шёл в бой, облачённый в один лишь нагрудник, отчего чувствовал себя голым. Зато тело, тренированное передвигаться в тяжёлой броне, сейчас ощущалось почти невесомым. С лёгкостью подтянувшись, он мельком окинул взглядом поле боя, над которым уже начал расходиться туман. Его бойцы сражались в плотном строю, отбивая беснующихся чудовищ, но под влиянием Скитальца не могли их потеснить. Это следовало быстро исправить и спускаться в подземелья.
Прикинув на глаз дистанцию до провала, ведущего внутрь бастиона, Айр прыгнул снова, окружённый гудящей алой аурой. То, что для обычного человека было бы настоящим самоубийством, он воспринимал как сложный вызов, ничуть не сомневаясь, что он ему по плечу. Однако, пролетев пару десятков метров, он с грохотом впечатался в камни, прилично разминувшись с нужной дырой. Обладай он Волей Охотника, то никогда бы не промахнулся, но Айр был Воин — барьер его ауры лопнул от чудовищной силы удара, однако и ветхие камни пошли трещинами и провалились под весом его тела, после чего сотник ухнул вниз, в темноту.
Чудовищный Скиталец внимательно отслеживал сражение и вкладывал всего себя в исполненный первобытной ненависти крик. Его разум был прост и примитивен, лишён человеческих слабостей и готов ко всему. Но когда прямо над его головой внезапно лопнула кровля, и ревущий от ярости берсерк упал ему прямо на голову, вопль сам собой застрял в его горле, и, схватившись за здоровенный топор, выкованный из чёрной стали, чудовище на миг растерялось.
Айр, не мудрствуя лукаво, не стал тратить время, чтобы выхватить свой бастард, вместо чего, приземлившись позади Скитальца, обеими руками схватил его за рогатую голову, напрягся и пару раз повернул по часовой стрелке до характерного хруста. Тварь сразу обмякла, а из темноты справа на него бросился один из охранников вожака, вооружённый копьём. Его выпад Лотаринг отклонил вспышкой своей восстановившейся ауры, сделал шаг вперёд и впечатал в клыкастую рожу правый кулак. Раздался хлюпающий звук, и то, что осталось от головы монстра, оторвалось от тела и унеслось куда-то во тьму у него за спиной.
Последнего стража, что набросился со спины, сотник перехватил за руку и, хорошенько размахнувшись, приложил о ближайшую стену. После чего отбросил в сторону труп. С улицы доносились торжествующие крики гвардейцев — лишившись поддержки своего вожака, обычные бойцы противника дрогнули, и им удалось проломить плотный строй в два раза превосходящих их числом тварей. Пара из группы Айра в этот момент обогнула сечу и вбежала внутрь бастиона на помощь своему командиру. Влетев первым, Жёлтый окинул взглядом картину бойни и хмыкнул, решив про себя, что надо про сотника сочинить ещё один анекдот.