— За мной! — проревел Айр и кинулся к спуску в подвал, его не покидало паскудное чувство, идущее из-под ног. Там ворочалось и медленно просыпалось что-то неестественно чуждое этому миру.
Дверь он снёс походя, врезавшись в неё всем телом, после чего рванул вперёд — в пурпурный, пропитанный болью и страхом, чудовищный мрак что уже распахнул свою пасть. Пытающийся поспеть за ним Жёлтый вскинул вверх заранее зажжённый факел, но обычное земное пламя разгоняло липкую темноту лишь на расстояние вытянутой руки. Когда весь отряд спустился вслед за своим командиром, тьма поблекла, истаяла и расступилась.
Подвальное помещение — метров десять в диаметре — было заполнено десятком исковерканных, уродливых тел. Лопнувшие изнутри цветы живой плоти источали мерзкий ихор. Горбатые твари, на спинах которых они громоздились, скребли покрытые фиолетовым мхом камни. Они выглядели медлительными, едва живыми — тёмно-алые, налитые кровью глаза только начинали приоткрываться. Хуже всего было то, что Айра Лотаринга нигде видно не было. Приведший отряд сюда командир словно сквозь землю провалился.
Жёлтый мгновенно сориентировался и рявкнул приказ:
— Руби их! — и сам первым бросился на готовое затопить всё вокруг агонизирующей мукой чудовище.
***
Лестница казалась Айру бесконечной. Окружающие стены двигались, дышали, словно были живыми, и давили на разум и чувства. Разумеется, он уже сообразил, что угодил в переплёт: шаги его бойцов за спиной исчезли, едва он вошёл в фиолетовую марь, и теперь парень пытался понять, что происходит и как из этой западни выбраться. Он сердился на себя за то, что поддался боевой ярости и, в стиле Ланы, попёр напролом, боясь, что крик пробудившихся горбатых чудовищ накроет тех, кто сражался со свежевателями наверху.
Стоять было ещё бессмысленнее, чем идти, так что, укрепив волю, сотник продолжил спуск, меряя пройденный путь по собственному дыханию. Спустя две сотни вдохов стены начали рассыпаться, обнажая скрывавшуюся за ними голодную пустоту. В ней не было звёзд, не было ни света, ни мрака. Абсолютная, чернильная тьма давила на плечи сильнее, чем тысяча пудов камня. Только лестница под ногами, покрытая живым пурпурным ковром, всё ещё сохраняла своё существование. А ещё — впереди он ощущал образ. Могущественный силуэт, отпечатывающийся в сознании без участия зрения. Айр его не видел, но знал: он есть. Он ждёт.
В поисках поддержки рука сама собой ухватила узорчатый бастард из стали-серебрянки и вытащила его «на свет». Руны неистово пылали на клинке, отпечатываясь в сознании давно забытой, но неизбывной клятвой. Глубоко вдохнув воздух мёртвой вселенной, Лотаринг перекинул со спины щит. То, что ожидало его во мгле, было врагом. Не только его самого — или его возлюбленной девы. Всего человечества. И он не собирался отдавать жизнь без боя.
Ещё двадцать шагов — и тропа пустоты вывела его к бескрайней обсидиановой равнине. Где-то вдали, сквозь застывшие, словно нарисованные, облака, он узрел врата циклопических размеров. Они были скованы тысячами алмазных цепей — нерушимых, вечных, как долг. Всё здесь выглядело чужим, пугающим и неестественным. Даже воздух был безжизненным и пуст.
— Раз уж пригласил, хозяюшка, может, уже изволишь показаться? — зло и отчаянно проревел Айр.
В полусотне метров впереди из мрака сплелась фигура. Вернее, танцующая в воздухе дымка, похожая на тень. Провалы на месте глаз горели фиолетовым пламенем, от которого в груди закипала неистовая ненависть. И страх узнавания. Настолько немыслимого и неправильного, что Айр сразу запретил себе думать об этом.
— Да, этот подходит. Несовершенный, но лучше прочих. Три года назад харгранка и осколок мне помешали. Но в моей домане она вторгнуться не решится, — в голосе тени слышалось высокомерное презрение. То же, что Айр помнил по тому кошмару, где впервые столкнулся с этим чудовищем.
Вздрогнув, рыцарь выставил перед собой пылающий клинок и шагнул вперёд:
— Слушай, мужик… у тебя, похоже, от одиночества крыша поехала. Я всё понимаю — тут же такой пиздец унылый, что не то что с самим собой разговаривать, со столбами здороваться начнёшь. Так что давай уже, соберись и скажи: на кой ляд ты меня сюда притащил?
В одно мгновение — прежде чем Айр успел моргнуть — силуэт оказался практически вплотную. Когтистая длань, сотканная из первородной тьмы, легла ему на нагрудник — и прочная сталь мгновенно истлела. Рука продолжила движение к сердцу. Оно пропустило удар — ощутило на себе острые когти. Злоба и ненависть вонзили в душу свои шипы — и тогда, с низким, горловым рычанием, рыцарь обратил всё это в Волю. Разгневанная сталь обрушилась на тень рубиновым метеором, отрубив протянутую вперёд лапу.
Действуя в странном наваждении, Айр ударил снова, целясь в фиолетовые глаза. Но рассёк лишь воздух. Противник мгновенно ушёл из-под удара, отступив на несколько метров. И впервые в его пылающем взгляде появилось нечто, кроме презрения.
— Что ты такое, человек? — прогрохотал он. — Кому ты принадлежишь?
— Айр Лотаринг, ублюдок. Только себе! — выдохнул воин.
Всё внутри словно окоченело, но сердце продолжало истошно колотиться в груди, будто пробивая дорогу наружу
— Страж Первого Короля? Кто дал тебе это имя?! — взревел разгневанный властелин тьмы.
— Я сам, — хрипло выдохнул Айр. Больше говорить было не о чем. Он экономил дыхание просто чтобы остаться стоять.
— Он изменил свою Роль и принадлежит Воздаятелю. Я не смогу его взять, — раздосадованно произнёс Властелин, разом вернув себе утерянную конечность вместе с удушающим высокомерием. — Значит, убью, — спокойно заключил он.
От взмаха руки позади силуэта распахнулись врата из колышущейся и зыбкой аметистовой дымки, сквозь которые хлынули Свежеватели. Айр отчаянно ухмыльнулся. Этот враг его не страшил, а сама Тень, поглядывая на горящие на мече руны, приближаться снова к нему не спешила. А значит, хоть какой-то вред он ей причинить был способен. Жалел парень сейчас лишь о том, что больше никогда её не увидит. А ведь так многое ещё хотелось сказать и сделать…
Опустив острие меча к земле, нагнетая силу для рубящего удара, он издал оглушительный боевой клич и ринулся вперёд на врага, намереваясь прорубиться сквозь ряды монстров до их повелителя. Добежать до первого ряда неприятелей он не успел — визжащие твари разлетелись во все стороны изрубленными кусками кровоточащего фарша.
Флегматично и неспешно чернокожий воин в хорошо подогнанной кожаной броне встряхнул излучающей лунный свет саблей, а затем безмолвно встал перед Айром, заслонив его от Тени. Он излучал физически ощущаемую уверенность, сияющие серебристые глаза без зрачков взирали на хозяина этого места без злости или угрозы, а вот сама Тень отшатнулась, спешно начала создавать себе физическую оболочку, покрываясь поглощающей свет шипастой бронёй, как будто всасывая в себя окружающий мрачный пейзаж.
Лунноокий воитель не стал дожидаться конца представления. Повернувшись к Айру, он крепко ухватил его за руку и коротко прошептал:
— Валим.
Короткий смазанный шаг сквозь светотень, вдох самой Вечности и взгляд — холодный, безжизненный и смутно знакомый. А затем Айр упал на спину, сжимая сердце рукой, посреди поля боя, заваленного уродливыми трупами Свежевателей. Над головой, высоко-высоко, ласково пылало настоящее, горячее солнце. Ветер пах чёрной кровью, но его прикосновения даровали прохладу. Мир жил, дышал, и Айр старался от него не отставать.
Вскоре подбежали гвардейцы, заметившие командира, помогли подняться, подставили плечо. Он едва узнавал этих парней, в голове всё ещё стучали победные литавры. Мысль о том, что ему удалось выжить и выбраться в мир людей, была единственным, о чём он сейчас мог думать. Но всё же ответственность оказалась сильней. Усилием воли подавив всё лишнее, он заставил себя сфокусироваться на посеревшем от переживаний Жёлтом и прохрипел:
— Сколько… потеряли?
— Двоих. Горбатых всех покрошили. Уходим, командир?
Айр согласно кивнул, и два десятника, подхватив его под плечи, практически потащили на себе.
Глава 20. Новый восход
Глава 20. Новый восход
От преследования им удалось оторваться, воспользовавшись тайной тропой вдоль берега — похоже, свежевателям она не была известна. После того как отряд выбрался в сухой каньон, возникший на месте старой реки, ларийкие птички «нащебетали» сотнику, что один из охотничьих отрядов попытается их перехватить через несколько сотен метров.
У гвардейцев было время подготовиться к сваре. Русло было метров пятьдесят в ширину, с гладкими и пологими стенами из красноватого песчаника, а дно было ровным и твёрдым — выстилавший его ил за века слежался до плотности камня. Условия были идеальные для тяжёлых и выносливых скакунов, на которых ехали латники. Так что первый отряд свежевателей они попросту смели таранным ударом, подняв тварей на копья, несмотря на вражеских стрелков, осыпавших их градом стрел сверху.
Чтобы надёжно остановить всадников, свежевателям потребовалось бы многократное численное преимущество. Щиты и надёжные доспехи неплохо защищали от стрел, так что всё обошлось лишь тройкой лёгких ранений и одной погибшей лошадью, напоровшейся на копьё. У них остались запасные кони от двоих парней, что полегли в заброшенной крепости, но они везли тела павших. Так что оставшийся пешим гвардеец дальше ехал по очереди за спиной у одного из товарищей. Айр не собирался бросать своих — живых или мёртвых, — хоть это и повышало риск того, что лошади выдохнутся.
Им повезло, что небо было чистым и стояла идеальная погода. Если бы пошёл дождь, лошади бы стали вязнуть в грязи, и свежеватели могли их настигнуть. Но так, даже несмотря на понукания своих вожаков, твари на дальней дистанции всё же уступали гвардейским скакунам, хотя и могли посоперничать с ними по скорости в коротком рывке — благодаря усилению волей.
На выходе из старого русла их попытался перехватить ещё один вражеский отряд — с сотню голов численностью, — но всадникам удалось проломить их строй и прорваться в чистое поле. Из седел свежеватели выбили только двоих гвардейцев и одного из разведчиков. Если бы не Айр, успевший восстановиться и возглавить атаку, потери были бы куда серьёзнее — возможно, они бы полегли все. Но оно того стоило — в гнезде горбатых тварей воины Желтого посекли больше десятка этих уродцев, а ведь даже одно подобное создание могло изменить исход боя.