Внизу холма, над равнинами, плыл утренний туман, скрывая лагерь Свежевателей, но на внутренней стене стояли стражи из ополчения, а во дворе крепости были слышны голоса. Похоже, им всё-таки удалось отбить последний приступ. Откинув в сторону одеяло, девушка осмотрела своё тело. Она опять была совершенно обнажена, но от ран не осталось и следа. Похоже, дикая жизненная сила Сердца Чащи сильно изменила её человеческую природу. По крайней мере, тело слушалось. А значит, она могла сражаться.
— Непривычно видеть себя таким… Такой, — прошептал внутренний голос. Лана скривилась, ей придётся привыкать к этому собеседнику.
— Закрой глаза и не смотри. Ты никогда не был мужчиной. Только сломанной, искажённой магией оболочкой. То, что ты видишь, — наше настоящее тело!
— Созданное магией ведьмы с помощью проклятого сердца. Да-да. Воистину настоящее, а ты его истинная хозяйка. Почему ты меня не поглотила, когда был шанс? Сейчас я могу тебе противостоять, но во время сражения ты могла нанести удар в спину, — прошептал обожжённый.
— Чтобы ты там себе не навоображал, я не из тех людей, что предают своих союзников ради выгоды! — оскорблённо взвилась Лина, усевшись в кровати.
— Не из тех "людей", да? — ехидно и горько рассмеялся Ланнард. — Посмотрим, посмотрим. А сейчас иди, он тебя ждёт.
Тяжело поднявшись на ноги, она нашла свою одежду. Ну, точнее, то, что от неё осталось. Только кожаные лосины, подаренные Айром, были подозрительно целые, остальная одежда выглядела так, словно ее начали резать на ремни и, наполовину закончив дело, бросили. Шерстянной поддоспешник и белая рубашка были порваны в алые клочки и как мочалки лежали на полу у кровати.
Последний бой стоил ей множества порезов и неглубоких ран. В очередной раз поразившись собственной живучести, Лана открыла походную сумку Айра и начала копаться в его одежде. А потом её поразило: сумка, которую он всегда брал с собой, была на месте! Не мешкая, девушка натянула его рубаху, которая как раз прикрывала её до середины бедра, и свои длинные сапоги, тоже каким-то чудом пережившие битву. После чего открыла двери и направилась прямиком к барону.
Поднявшись, она вскоре оказалась в коридоре, в котором совсем недавно, но так давно, чуть не зарубила Рейна. Сердце сжалось от скорби. Ей всё ещё было тяжело держать эмоции в руках. Проведя рукой по стене, она заморгала, пытаясь сдержать слёзы.
Вряд ли этот озабоченный хотел, чтобы она по нему плакала, ему вообще от нее нужно было только одно. Подойдя к воротам кабинета, она замерла, прислушиваясь к звукам внутри. Было тихо. Лана громко постучалась и подождала. Потом постучалась снова. После, пожав плечами, она толкнула двери, и те, к её удивлению, отворились.
Лана вошла внутрь и хмыкнула, окинув взглядом комнату. Среди десятков разбросанных бутылок и перевёрнутых кувшинов в центре, сидя в креслах, рухнув грудью на стол, спали трое. Золото волос первого контрастировало с волосами цвета воронова крыла второго. А замыкал их седой как лунь и мощный как медведь старик без одного уха и с жуткой застарелой раной на всю правую сторону лица. Они крепко спали. Лана на миг стушевалась, но, бросив взгляд на возлюбленного, девушка подошла и обняла со спины его плечи.
Парень вздрогнул и приоткрыл глаза, после чего потянулся к девушке и поцеловал её. Сев к нему на колени и прижавшись всем телом, Лана дрожала, не в силах поверить в происходящее. Ещё совсем недавно она была на стене, в шаге от смерти. А сейчас он вновь был рядом, стена свободна, а присутствие Хардебальда добавляло нотки уверенности в том, что всё уже позади. Разглядывая остальных спящих, она тихо спросила, когда губы оказались свободны:
— Давно ты здесь? Что произошло?
— Ты спала пять дней. Первые два даже Людвиг лишь разводил руками, и все его адепты пытались тебя спасти. Ты довела себя до того, что не хватало сил даже на дыхание. Дура ты, Лана, — хрипло прошептал Айр, от его дыхания ощутимо тянуло перегаром и страстью.
Девушка лишь прижалась к любимому потеревшись лицом о его грудь.
— Ты нас спас.
— Нас всех спас парень, что сейчас уже направляется домой, в Лангард. Мы договорились с ним встретиться на границе Пустошей позднее. Ты не поверишь, но Повелителя убил Азбден. После этого атаки на форт стали не такими яростными. А к моему возвращению барон даже подумывал отбить назад внешнюю стену, благо я и Нихбен смогли его отговорить. Ну а вчера пришёл старик, бросив обозы и припасы. Мы ударили по тварям с двух сторон, и они побежали.
— Значит, всё позади? — она устало вздохнула, пытаясь поверить в происходящее.
— Да. Мы вновь остались в живых. Надеюсь, в следующий раз у нас будет больше солдат, и не придётся идти на такой риск. Барон мне сказал, что ты почти час держала стену в одиночку.
— Надеюсь, следующего раза уже не будет. Мне помогала сотня Свежевателей. Моей харизмы и дипломатических способностей хватило, чтобы их уговорить на это.
— Я даже немного ревную. — ухмыльнулся Айр, — наверняка в тот момент ты смотрелась просто божественно.
— Брось, ты для меня единственный, — прошептала осмелевшая девушка и вновь прильнула губами к устам возлюбленного, потершись о его начинающее вставать достоинство обнажённой под рубахой промежностью.
— Лана, мы тут не одни, — осторожно заметил Айр посмотрев ей за спину
— Да, я бы вас попросил оставить любовные игрища на потом, — глухо прозвучал стариковский голос за её спиной, и Лана обернулась.
— Я о вас много слышал, юная леди. Но общаться нам довелось впервые. Я барон Освальд Хардебальд, Хранитель Севера. И я приношу вам свою благодарность, — степенно и размеренно сказал старик, разминая затёкшие от неудобного сна плечи. Лана повернулась к говорящему, но не спешила покидать уютные колени возлюбленного.
— Лана Лотаринг, господин барон, — ответила девушка, улыбнувшись старику. Когда-то, в прошлой жизни, она очень уважала и стыдилась этого человека.
Уж слишком многое связывало Хардебальда с её отцом, и чувство вины за его убийство не давало без страха смотреть старику в глаза. Сейчас все эти переживания казались ей далёкими и чуждыми. Девушка не хотела, чтобы груз прошлых ошибок продолжал мешать её новой жизни. Но кое-кто был крайне с этим всем не согласен и находил даже саму эту идею очень опасной, отравляя царившую внутри радость огнём опасений. Лана закашлилась, чтобы подавить внутренний голос, прежде чем он найдет дорогу наружу.
— Лотаринг… Подумать не мог, что этот мерзавец найдёт себе жену! Да ещё и втайне от меня! — грянул по столу кулаком старец, чем разбудил встрепенувшегося Гофарда.
— А? Где нападение? — прохрипел носатый и черноволосый барон, напоминающий хищную птицу. Очень-очень пьяную хищную птицу.
— Спи, малец, всё позади, ты справился, — прогрохотал Хардебальд.
Оглянувшись, Лифект кивнул паре, потёр опухшее лицо и отрицательно покачал головой.
— Как-то до сих пор не верится. Это было слишком… — протянул Гофард, опёршись о стол. Его взгляд зацепился за последний кувшин вина.
— Внезапно? — захохотал старик и, потянувшись к полупустому кувшину, начал пить вино из горла.
— Дорого. Слишком дорого, — ответил Лифект и осмотрел культю левой руки.
Даже ларийские кудесники были не всемогущи. Он мог бы спасти свою руку с помощью могущественного обряда, откатив внутреннее время вспять. Но этим обрёк бы на смерть множество раненых, которым была нужна помощь. Подавленный смертью старшего брата, Гофард чувствовал вину перед теми, кто отдал жизнь за его славу. Потому принял абсолютно рациональное решение, которое в тот момент счёл единственно верным, но сейчас о нем сожалел.
— Я потерял не только левую руку, но ещё и правую, — подавленно добавил он, посмотрев на Лану.
— Вините меня, господин барон? — произнесла девушка, заглядывая в его жёлтые глаза.
— Да. Вы с самого начала приносили одни проблемы. Но Рейн… Я видел его лицо после смерти. Он улыбался. Мы предали его огню два дня назад. — прямо ответил барон.
— Жаль, что я не смогла с ним попрощаться. Этот козёл так и остался самим собой, — грустно ответила Лана, а черноволосый уставился на допивающего кувшин Хардебальда.
— Барон! Попрошу! Оставьте что-нибудь и нам троим!
— Я прикажу слугам принести ещё. А юная леди пока запахнёт подол своего, хм, платья. А потом вы мне по порядку всё расскажете.
— Перед этим, барон Хардебальд, я должен вам кое-что сказать, — ответил Айр, усадив Лану на своих коленях боком к смотрящим. Среброволосая прижалась к его груди щекой и прикрыла глаза. Несмотря на смущающий наряд, она сейчас чувствовала себя очень уютно.
— Я ухожу в отставку, — безапелляционно заявил Айр, глядя в глаза старика.
— Считаешь, что не справился с задачей? — ответил тот, прищурившись.
— Никак нет. Сделал всё, что было в моих силах. Но мы с леди Лотаринг отправляемся в Лангард, — отрубил все замечания Айр.
Хардебальд глубоко задумался, а затем степенно поинтересовался:
— Знаешь, мальчишка, ты с самого первого взгляда показался мне слишком… Правильным. Ты сдержан, умён, слова «честь рыцаря» для тебя не пустой звук. Ты знал своё место в обществе, и казалось, что оно тебя устраивает. Ты всегда был слишком нормальным, Айр. И я знал что однажды ты слетишь с катушек. Какого чёрта тебе понадобилось переть в проклятый город?
— Дедушка, ты прав, я довольно скучный человек и никогда не ставлю перед собой недостижимых целей. Так что в Лангард мне нужно, чтобы добить одну тварь, убившую слишком многих моих людей, а кроме того я хочу помочь моей женщине спасти её подругу. Короче в этом ничего необычного, просто надо решить парочку личных дел.
Хардебальд встретился взглядом с Айром, а потом его борода затряслась, и старик разразился гулким хохотом и звонко ударил по столу пустым кувшином, отчего тот треснул.
— Ладно, ладно. Но я хочу знать всю историю целиком! А ещё для юной леди надо подобрать что-то поприличнее твоей старой рубахи, — прогрохотал старик, утирая выступившие в углу глаз слёзы.