— Ой! — схватилась за голову Леся. — Что ты говоришь? Когда?
— Да вот недавно, — сказала Кира. — Думаю, что вряд ли полиция стала мешкать. У нее на голове была здоровенная ссадина. И крови очень много.
— Где же на нее напали? — изумилась Леся, оглядываясь по сторонам.
Помимо окруживших их кавалеров, которые уже, кажется, успели сдружиться между собой и не очень обращали внимание на девушек, вокруг было очень много народу. На детских площадках, которые были установлены на газонах перед крупными магазинами, резвились детишки под присмотром родителей. И туда-сюда ходили многочисленные покупатели и просто туристы, выбравшиеся немного размяться.
Возле каждого магазинчика поменьше сидело не меньше трех продавцов. Людские толпы перекатывались по улице, словно волны на море. Где тут можно было найти подходящее местечко, чтобы стукнуть по голове девушку, Леся не представляла.
— Ее на машине привезли, — сказала Кира. — Возможно, издалека. Учти, за этими оживленными торговыми кварталами начинаются жилые дома. И там совсем не так людно, как в центре.
— А ты откуда знаешь? — спросила у нее Леся.
— Мне Тим говорил, — ответила Кира. — Я у него спросила, где живут работники отеля. И он объяснил, что часть живет в самом отеле, часть развозят на служебной развозке, а еще какая-то часть живет поблизости и ходит на работу пешком.
— И что полиция? — без всякой связи с предыдущим разговором спросила Леся.
— Что? — как и следовало ожидать, не поняла ее Кира.
— Они до сих пор там? — пояснила Леся. — В больнице? Вместе с девушкой?
— Нет, — помотала головой Кира. — Привезли, сдали врачам, а потом все вышли и уехали.
— Так, они уехали, а нам надо с ней поговорить, — возбужденно пробормотала Леся.
— Неплохо бы, — согласилась Кира. — А нас пустят?
— Сейчас узнаем, — сказала Леся и первой устремилась в больницу.
Кавалеры, увидев, что девушки ускользают от них, издали целую серию возмущенно-разочарованных воплей.
— Мы сейчас вернемся, — успокоила их Кира и умчалась следом за подругой. — Ждите.
Сейчас в приемном покое дежурили незнакомые подругам врачи, которые весьма прохладно отнеслись к просьбе подруг — разрешить им навестить только что попавшую в больницу девушку.
— Зачем вам? — допытывался у Леси один из врачей, вполне свободно изъясняющийся на русском. — Кто она вам?
— Подруга, — пискнула Леся.
— Подруга? — нахмурился еще больше дежурный врач. — Вот что, сейчас к ней я никого не пущу. Ни мать, ни мужа. Состояние у нее тяжелое. Удар хотя и пришелся по касательной, но нам пришлось наложить швы и дать девушке успокоительное.
— Но поймите, она свидетельница убийства! — пыталась воззвать к совести врача Кира. — Возможно, ее тоже пытались убить.
— Мы должны с ней поговорить! — вторила ей Леся.
Но даже их совместный напор не оказал на врача должного воздействия. Он был тверд как скала.
— Вот что, подруги, — сказал он. — Я к этой девушке даже полицию не пустил! А вы хотите, чтобы я для вас сделал исключение?
Глаза у него при этом так возмущенно сверкнули, что подруги поняли: настаивать бесполезно. В самом деле, если этот эскулап выставил даже полицию из своих владений, то нечего и настаивать.
— Приходите завтра, — видя их покорность, смягчился врач. — Если состояние больной будет стабильное, то я разрешу вам навестить ее.
— Спасибо, — пробормотала Кира. — Но боюсь, завтра уже может быть поздно.
— Что ты имеешь в виду? — спросила у нее Леся, когда они вышли из здания больницы.
— Что будет поздно? — переспросила Кира. — Да очень просто! Наверняка убийца уже знает, что не успел докончить свое дело до конца. И, конечно, постарается за эту ночь довершить начатое.
— Боже мой! — ахнула Леся. — Ты думаешь, что девушке грозит опасность?
— А ты сама так не думаешь? — уставилась на нее Кира.
— Может быть, это просто случайное совпадение, — нерешительно пробормотала Леся. — Ну, что именно этой девушке дали по голове.
— Ты веришь в такие совпадения? — скептически уставилась на нее Кира.
— Нет, — покачала головой Леся.
— Ты, чем глупости говорить, лучше поставь себя на минутку на место преступника! — велела ей Кира.
— Какого преступника? — пробормотала Леся. — Возле нас их в последнее время крутится целая куча.
— Молодец! — похвалила ее Кира. — Вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз. В самом деле, кто же преступник? Кто пытался убить девушку?
— Да! Кто? — эхом отозвалась Леся.
— Лично я думаю, что это сделал тот тип, который убил Зухру, — сказала Кира. — Наверное, дядя Витя снова не удержался и кому-то разболтал, зачем мы к нему приходили. Пошли слухи, убийца узнал, что есть свидетель, вернее говоря, свидетельница, которая может быть ему опасна. И попытался устранить ее.
— Но неудачно!
— Ну да, — кивнула Кира. — В первый раз у него не вышло. Но есть вероятность, что он повторит свою попытку. И сделать это он должен сегодня ночью. Потому что завтра к девушке придет полиция, допросит ее, и для преступника все будет кончено.
— Ужасно! — побледнела Леся. — Надо сказать этому врачу, что девушку могут попытаться сегодня ночью убить!
— И что он сделает? — хмыкнула Кира. — В лучшем случае вежливо выслушает нас. А дальше что? Полиция, ты сама видела, умотала из больницы. Девушка осталась беззащитна. Ты же помнишь, на втором этаже у них и днем совершенно безлюдно. Кроме нас с тобой, там никого в палатах и не было. Редко когда медсестра пройдет. А уж ночью… Ночью наверняка и вовсе тишина и пустота. Прикончить там девушку — сплошное удовольствие. Ночью эта больница самое безлюдное место во всем местечке.
Глава 11
Кира, крадучись, обошла все здание. Теперь она стояла в больничном дворике и задумчиво смотрела на темные окна второго этажа. Они были приоткрыты. Похоже, криминогенная обстановка в этом районе Турции была на редкость спокойной, если в больнице на ночь оставляли открытыми окна, под которыми находились какие-то вполне подходящие ящики и росло огромное ветвистое дерево из породы фикусов.
Раньше Кира наивно полагала, что фикусы — это сравнительно небольшие элегантные деревца, растущие исключительно в кадках или оранжереях. Но и там они едва ли достигали высоты взрослого человека. А тут этот самый фикус вымахал до огромных размеров и выглядел как взрослый, вполне оформившийся каштан.
У него была такая же густая крона, гладкий ствол и пышная листва. Только листья глянцевые, темно-зеленые с чуть красноватой изнанкой. И листья толстые, овальной формы. По листьям, собственно говоря, Кира и вычислила, что это именно родной фикус, а не какое-то другое, совсем незнакомое ей дерево. И, едва поняв, что именно растет перед ней, Кира уже знала, как им следует действовать дальше. К фикусам она испытывала непоколебимое доверие. Уж фикус — он ее точно не подведет!
— Помоги мне поставить эти ящики! — прошептала Кира подруге, подтаскивая к толстому стволу фикуса первый пластмассовый ящик.
— Что ты собираешься делать? — дрогнула Леся.
— Что, что! — передразнила ее Кира. — Будто бы сама не понимаешь. Вон открытое окно, возле него дерево, и дурак смекнет, что к чему.
— Я против! — решительно отказалась Леся. — Забраться через окно ночью в больницу — это криминал!
— Много ты понимаешь! — сердито возразила Кира. — Вот если эту девушку убьют, тогда это точно будет криминал!
Леся взглянула на дело под новым углом зрения и кинулась помогать подруге. Вместе они довольно быстро соорудили из крепких ящиков нечто вроде лесенки, по которой Кира, а за ней и Леся легко взобрались наверх. Туда, где у фикуса на высоте почти двух метров начинал наконец ветвиться ствол.
Дальше подруги, неуклюже перебираясь с ветки на ветку, двинулись вверх.
— У беременной обезьяны и то вышло бы лучше! — пыхтела Леся, осторожно ставя на очередную ветку ногу в модной босоножке, которые она ни за что не согласилась оставить на земле.
— Я уже все! — раздался шепот Киры. — Забралась. Давай и ты. Побыстрей!
Леся задрала голову и обнаружила, что босоногая Кира, которая без сожаления избавилась от натирающей ей ноги обуви, и в самом деле уже сидит на окне и машет ей рукой. Леся попыталась угнаться за подругой. Но в этот момент проклятая обувка скользнула по ветке. Леся вскрикнула, взмахнула руками и… неожиданно почувствовала, что ее что-то держит, не давая упасть.
Девушка пошарила руками вокруг себя и уцепилась за подвернувшуюся крепкую ветку. Выправившись, она обнаружила, что ее левая ступня осталась без обуви. А за шиворот ее держит красная от напряжения Кира, которой пришлось для этого наполовину высунуться из окна.
— Все в порядке! — прошептала Леся, освобождая ногу и от второй босоножки, которая полетела вниз следом за своей парой.
— Если в порядке, то залезай ко мне! — велела ей Кира. — Слониха неуклюжая! Лезь!
Пыхтя, Леся последовала ее примеру. И через минуту уже сидела рядом с Кирой на подоконнике, приходила в себя, вдыхала больничные запахи и прислушивалась к доносившимся до них звукам.
— Вроде бы все тихо, — заключила наконец Кира и первой двинулась вперед в поисках палаты, где лежала нуждавшаяся в их помощи и защите девушка.
Они осторожно открыли двери уже в три палаты, но там их встретила лишь душная темнота. Наконец в одной из палат они различили под белым покрывалом очертания чьего-то тела.
— Она тут! — обрадовалась Кира и шагнула вперед.
Дотронувшись до кровати, она осторожно потрясла ее.
— Эй! — позвала она. — Проснись!
Но обколотая снотворным девушка не просыпалась. Тогда Кира несколько раз осторожно шлепнула ее по щекам.
— Что ты делаешь? — испугалась Леся.
— Должны же мы привести ее в чувство, перед тем как выкрасть! — сказала Кира, и Леся онемела от возмущения.
— Как это выкрасть? — спросила она, придя в себя.
— А что? Ты предлагаешь оставить ее тут? — сурово сдвинув брови, повернулась к ней Кира. — Чтобы ее убили?