– Нэш и Лидия считают, что Кази волшебница. Сегодня утром я только и слышала: «Кази то, Кази это». У портнихи она жонглировала медными наперстками и дала им урок. Приготовьтесь, что дома будет биться посуда. – Ее глаза внезапно расширились. – Кстати о посуде, ты нанял повара? О чем ты только думал? Тетя Долайз ворчала все утро. Это ее сфера, понимаешь?
– Патри не может нанять повара? Нам нужен еще один. Долайз ворчит и по этому поводу. В Дозоре Тора много людей – не только наша семья хочет есть. Я случайно оказался у ворот, когда стражники отказывали повару – женщина-бродяга и ее муж искали работу. Они начнут с завтрашнего дня в Ривербенде. У тети Долайз останется ее кухня, но и появится дополнительная помощь, когда она будет в ней нуждаться.
Я не сказал Прае, что спросил женщину, умела ли она готовить пироги с шалфеем – еду бродяг, способную поставить Кази на колени. Когда женщина заявила, что это ее изюминка, я тут же ее нанял. И ее мужа заодно. Она заверила, что тот хорошо владеет кухонным ножом.
– И все же надо было посоветоваться с тетей Долайз, – настаивала Прая. – То, что ты патри, не принесет тебе очков, но зато есть два типа людей, с кем нельзя портить отношения: с теми, кто охраняет твой тыл, и с теми, кто набивает твой желудок.
– Я все улажу.
Прая ухмыльнулась.
– Конечно, уладишь.
Прая знала, что тетя Долайз разбивалась в лепешку, когда кто-нибудь из нас, мальчиков, забредал на кухню в поисках чего-нибудь съестного.
– Портниха тоже под впечатлением от Кази, – добавила она. – Не знаю, что ты сделал, чтобы держать девушку в узде, но это сработало.
Я нахмурился.
– Она не собака, Прая. Она не прыгает по моему приказу.
– Сейчас все в этом городе прыгают по твоим приказам, Джейс. Привыкай к этому. Увидев, как она послушно идет рядом с тобой, все, мимо кого мы проходили, подумали, что мы одержали верх над Вендой.
– Может быть, не все, – возразил я.
– Ты видел Райбарта и Трюко? – спросил Мэйсон.
Я кивнул.
– И мне не понравилось, что они шли вместе.
– А еще они разговаривали с Пакстоном, – добавила Прая. – Когда они успели так сдружиться?
На этот вопрос отвечать было не нужно. Они сдружились в тот день, когда умер мой отец. Они могут ненавидеть друг друга, но сейчас будут использовать всех, кого могут, чтобы сместить Белленджеров.
– Мне не нравится, что они до сих пор в Хеллсмаусе, – продолжила Прая. – Отдать дань уважения – это одно, но разве у них нет других важных дел?
– Думаю, важными делами они и занимаются. Новым видом бизнеса – избавляются от нас.
– Хотя бы рахтаны под стражей. Больше не нужно о них беспокоиться, – вклинился Мэйсон.
– Они не под стражей, – напомнил я. – Они гости. Помни об этом.
Мэйсон приподнял бровь. Я попросил его поставить охранников на тембрис над трактиром. Это была не совсем слежка, но они наблюдали за подозрительной активностью. Пока Рен и Синове не делали ничего подозрительного, у нас не было проблем.
– Что ты о них думаешь? – спросил я. Мэйсон сопровождал и расспрашивал их по дороге в гостиницу.
Мэйсон фыркнул.
– Странная парочка. Рен, та, что худенькая, ничего не могла сказать, а Самюэль и Арам были слишком озабочены ее хмурым видом. Нам нужно почаще выводить этих парней на улицу. А другая… – Мэйсон покачал головой. – У нее язык без костей, но ни одно ее слово не имело смысла, даже когда я задавал вопросы. – Он наклонился с озадаченным выражением на лице. – Она говорила о моей рубашке и знала о ней все: как соткана ткань, где сделаны пуговицы. А потом она всю дорогу играла в игру, угадывая мой рост. Похоже, она пыталась меня рассмешить. И мне все это не нравилось. Как я сказал, они странная пара. Но сомневаюсь, что они имеют отношение к пожарам. Полагаю, рахтаны прятались из-за исчезновения Кази. Теперь, конечно, они захотят пожить здесь и посмотреть, как отстраивается поселение. Об этом они тоже несколько раз упоминали.
Прая неодобрительно вздохнула.
– Вы серьезно будете отстраивать поселение?
– Мы дали слово, – отрезал я. – И я уже заказал все необходимое.
– Это будет…
– Это компромисс, Прая. И он стоит очень мало по сравнению с тем, что получим мы. Работать за нарушителей не входило в мои планы, пока Ганнер не разинул свой большой рот и не объявил прилюдно о приезде королевы. Какой у меня оставался выбор? По крайней мере, теперь в этом была доля правды. Кази написала письмо, и королева действительно может прибыть в Хеллсмаус. Этого хотел отец. И если придется отстроить несколько лачуг в стороне от нашей территории, я проглочу желчь и сделаю это – и ты, и все остальные.
– Но какое право мы имеем их переселять, Джейс? Король может возразить.
– Король пусть болтает с цыплятами. Он никогда не узнает, что венданцы переехали, а мы получим землю обратно.
Кази была права, утверждая, что у нас не было четких границ. И такое не объяснишь постороннему человеку. Это было связано с комфортом, с тем, что казалось близким и родным. Мы знали, что не владели землей до самого горизонта, лишь насколько хватает глаз.
– И что это был за поцелуй? Я уверена, что даже у Пакстона отвисла челюсть. Кази говорила, что тебе нет до нее дела.
Мои пальцы сжали кружку.
– Когда она такое сказала?
– Вчера вечером.
Не удивительно. После того как я солгал ей о месте, куда мы путешествовали, угрожал сбросить с лошади, а потом она заподозрила, что я причинил вред ее друзьям, она, вероятно, сочла, будто мне плевать на нее. Я не сумел выразить свои чувства, а может, просто надеялся, что они уйдут. Но вместо этого они только росли, превратившись в камень на пути, который я не мог обойти.
Прая посмотрела вниз и покачала головой.
– Черт, Джейс. Она держит тебя за горло.
– Я патри, помнишь? – ответил я, стараясь звучать как можно увереннее. – Никто меня не держит.
Сестра, однако, не выглядела убежденной.
Появился бармен и поставил на стол новую порцию эля.
Когда он ушел, Прая протянула руку и сжала мою ладонь.
– Я люблю тебя, брат. Ты знаешь, что я поддержу тебя во всем, что бы ты ни делал. Просто будь осторожен.
Мэйсон, прочистив горло, постучал ложкой по столу. Прая потянулась и тоже взяла его руку, но гораздо сильнее, чем мою.
– Я люблю тебя, брат, – сказала она ему. – Но если ты еще хоть раз громыхнешь этой ложкой, я проткну ею оба твоих глаза.
Мэйсон уронил ложку на пол, чтобы раздразнить ее, и они начали бороться, будто им снова было по двенадцать лет. Элю досталось больше всех – три кружки оказались на полу. Некоторые привычки не умирают, и я был этому рад. Мэйсон, наконец, объявил капитуляцию, когда Прая впилась ногтями ему в ухо.
– Ладно, я уже достаточно повеселилась и не хочу вас больше терпеть, – объявила она, бросив беглый взгляд на разлитый эль. – Нам все равно пора домой. Вечером намечается праздник с новыми гостями. Посмотрим, умеют ли венданцы танцевать.
Я уже знал.
Кази была искусным танцором – но не таким, о котором говорила Прая.
Мэйсон потер ухо и встал.
– Я приведу эту парочку домой. Пусть остудят пыл, пока не начнется вечеринка. Я не собираюсь возвращаться за ними через несколько часов.
– Будь осторожен, Мэйсон. В прошлый раз, когда я попросил рахтана остудить пыл, я чуть не лишился самого драгоценного.
– Эти двое? – усмехнулся Мэйсон. – Я не волнуюсь.
Я тоже так думал.
– Идем? – спросила Прая, собирая купленные пакеты с едой.
– Я прибуду чуть позже. У меня встреча на бирже.
Прая закатила глаза.
– Посол?
Я кивнул.
– Покажи ему, где раки зимуют, Джейс. Я устала от этого засранца.
Засранец, который отвечал за значительную часть наших доходов. Я улыбнулся.
– Я обязательно передам ему привет.
– Будь осторожен, – добавила она, оставляя на стойке несколько монет, чтобы оплатить наш счет. – Люди Кандоры – сумасшедшие.
Надрать задницу и быть осторожным.
Пройтись по лезвию бритвы.
В этом и заключалась роль патри.
Наступила зима. Стены промерзли.
Полы остыли. Кровати тоже.
Нет ни дров, ни масла – мы сжигаем бухгалтерские книги и любые другие.
Когда они закончатся, мне придется вернуться на улицу, где меня ждут падальщики.
Глава двадцать шестая. Кази
– Боже милостивый, Кази! Нужно позвать целителя! Фикатандэ драгнос! – В голосе Рен слышалось не только удивление. Это был страх.
– Все будет в порядке. Просто помогите перевязать.
Рен и Синове помогли мне перебраться в ванну, чтобы не испачкать пол кровью.
– Сначала нужно промыть, – возразила Синове. Она помнила, чему нас учили.
По правде говоря, раньше никто из нас не получал серьезных травм: ранеными всегда уходили другие. Проблема заключалась в том, что мы понятия не имели, как правильно промывать раны. Да и узнавать я не слишком стремилась: боль мешала сосредоточиться. Мне потребовалось все самообладание, чтобы не позволить рукам дрожать, – что было бессмысленно, потому что с ними все было в порядке. Я сжала пальцы, чтобы те не тряслись.
Рен присмотрелась к ноге, после чего разразилась чередой проклятий в адрес черных зубастых тварей.
Я едва успела вернуться в комнату, как Рен и Синове прибыли на званый ужин. Мэйсон доставил их к моей двери пораньше, чтобы они ожидали вечера вместе со мной. Он меня не видел, подруг я позвала из ванной.
Когда я опустила ногу в воду, из горла вырвался клокочущий выдох. Я знала, что нужно было надеть сапоги, но в тапочках я двигалась тише.
В основном укус пришелся на лодыжку, достигнув самой кости. Укусы горели, будто в кожу вонзались раскаленные иглы. На внутренней стороне икры образовалась зазубренная рана длиной в один дюйм. Оттуда и вытекала большая часть крови.