Я быстро взглянул на Самюэля и Тиаго, которые сражались с группой противников.
Внезапный толчок повалил меня на колени, повозка покачнулась: другой налетчик вскочил на борт. Очутившись между ними, я вертелся, отражая их удары, пока не подоспел третий. Сражаться с тремя головорезами не входило в мои планы. Я сделал выпад, лишив первого нападавшего равновесия, взмахнул рукой и вонзил нож ему в бедро. Тот закричал и рухнул с повозки. Я повернулся, намереваясь встретить второго налетчика, но третий уже пытался остановить испуганных лошадей.
Прежде чем я успел подняться на ноги, второй громила прыгнул вперед. Я замахнулся, выбив меч из его руки, но он рванул ко мне, отбросил назад и ударил коленом в ребра. Моя голова свесилась через борт повозки, оказавшись рядом с вращающимся колесом. Пыль летела в глаза, а руки напрягались и тряслись, вцепившись в нож, повисший возле моей груди. Кончик лезвия снова и снова колол кожу, пока повозка тряслась на неровной дороге. Глаза слезились – я едва мог видеть. Но все-таки разглядел размытую фигуру третьего человека. А затем четвертого…
Я моргнул, пытаясь прояснить зрение. Это была Кази. Когда она запрыгнула на повозку, второй мародер развернулся к ней и ринулся вперед. Их мечи столкнулись, но он был вдвое больше нее – его удар отбросил Кази. Я вскинул ногу, пытаясь повалить его на землю, но когда он упал, то потащил меня за собой, и мы оба обрушились с повозки в грязь. Придя в себя, я заметил нож. Мы оба бросились к оружию. Мой противник оказался ближе и достал его первым, однако он все еще лежал на животе, а я – нет. Он перекатился, но мой кулак уже достиг его. Я бил его снова и снова, пока его лицо не превратилось в кровавую мякоть, а нож больше не имел значения. Я забрал оружие и побежал к одной из брошенных лошадей.
Повозка унеслась вперед, и даже стоя в стременах на мчащемся коне, я не мог разглядеть ни Кази, ни нападавших. Пока я скакал, заметил размытые силуэты остальных: Рен сражалась рядом с Самюэлем, пока ее тцэзе сверкали в воздухе, разбрызгивая кровь; Тиаго и Самюэль сбивали нападавших. Вдалеке вокруг Мэйсона мельтешили всадники. Синове сражалась недалеко от него, неустанно выпуская стрелы. Я увидел, как рухнул один из налетчиков, а потом и другой повалился рядом. Мэйсон тем временем вступил в схватку с третьим.
Повозка наконец остановилась. Лошади испуганно шарахались, но ни Кази, ни нападавшего в ней не оказалось. Я протер глаза: от песка они все еще слезились. Легкие пылали огнем… а затем из них вырвался вздох. Я заметил ее на земле. Она лежала, придавленная к земле весом одного из здоровяков. Я спрыгнул с коня, сжимая нож в руке и моля богов, чтобы я не опоздал. За несколько сумасшедших секунд я произнес тысячу молитв. «Только не она, пожалуйста, только не она!» Я держал нож, готовый перерезать горло налетчика, когда услышал слова Кази:
– Он мертв. Сними его с меня.
Я упал на колени и отпихнул тело. Она лежала в крови, и я немедленно начал ощупывать ее в поисках ран.
– Это его кровь. Не моя.
Я увидел нож, зажатый в ее руке. Она задыхалась и с трудом могла говорить, как и я. Я прикоснулся губами к ее лбу, щеке, пытаясь перевести дыхание.
– Ты в порядке?
Она кивнула.
– А остальные?
– Живы. Мы справились.
Всего их оказалось двенадцать. Кази и Рен убили по двое, Синове – троих. Мэйсон, Самюэль, Тиаго и я избавились от оставшихся пятерых. Мы все были забрызганы кровью, получили царапины, порезы и синяки, только Самюэль получил серьезную рану: через всю его ладонь шел глубокий порез. Когда вернемся домой, придется наложить швы. Рен оказывала ему первую помощь, перевязывая рану лоскутом, оторванным от рубашки. Нож, брошенный одним из нападавших, поцарапал голову Синове, и, хотя рана не казалась серьезной, кровь шла обильно, и голову требовалось перевязать. Кази разорвала рубаху Самюэля. На моей рубашке, прямо над сердцем, куда меня колол нож, образовалось небольшое красное пятно. Я вдруг вспомнил предупреждение провидицы: «Берегите сердце, патри. Я вижу нож, готовый его вырезать».
И это почти произошло.
Пока мы с Мэйсоном грузили тела на повозку, мы кидали друг на друга взгляды, по-прежнему не веря в случившееся. Никогда не видели ничего подобного. Налетчиков оказалось много, а их нападение произошло внезапно. Нам еще повезло, что рахтаны сражались на нашей стороне.
– Если бы не рахтаны, я был бы мертв, – признал Мэйсон.
– Мы бы все, возможно, погибли. Держу пари, теперь ты рад, что вернул Синове оружие. Ты прав. Она и тень от мухи подстрелит.
Мэйсон взглянул на Синове, прижимающую ткань к голове.
– Ей стоит научиться уворачиваться от ножей.
Он добавил, что Кази убила одного из нападавших, который хотел расколоть ему череп топором.
– Свой рост она компенсирует скоростью. Она очень быстрая.
О да. Я испытал это на себе в первый день нашего знакомства.
Они налетели на долину, не думая, что умрут, как разъяренные демоны. Я знал, что рахтаны – хорошо обученные и дисциплинированные солдаты, но пока не увидел эти трупы, не понимал, насколько они опасны.
«Ты хочешь знать, убивала ли я? Да, но пока только двоих. Я стараюсь избегать жестокой расправы».
Теперь она убила четверых. И сегодня нам не удалось бы избежать смерти, так как нападавшие не были случайно собравшейся вместе группой бандитов. Очевидно, что они выполняли задание. Мы собрали их лошадей, обшарили седельные сумки в поисках зацепок, но те оказались подозрительно пустыми. Даже их покрывала не указывали на принадлежность какому-то городу.
Кази прошла мимо нас. Синяки на ее шее начали темнеть. Противник душил ее, прежде чем она ударила его ножом. Она взяла шкуру с водой, отнесла ее Самюэлю, которого Рен продолжала приводить в порядок.
– Нужно промыть глаза, – велела она. – Они красные.
– Промою. Сначала нужно закончить.
Кази, взяв паузу, посмотрела на тела.
– Зачем нападать на пустые повозки?
– Большие пустые повозки – это настоящий приз, – заметил Мэйсон. – Они направляются на рынок, чтобы купить товары, а это значит, что у извозчиков толстые кошельки.
Кази вернулась к месту, где Рен обрабатывала рану Самюэля. Тогда Тиаго сказал то, о чем все мы думали:
– Или это было очередное подготовленное нападение, чтобы дискредитировать Белленджеров.
Возможно.
Мы всматривались в лица налетчиков, пока грузили тела, пытались понять, кто они. Был ли это рейд местных бандитов? Хотели ли они нас напугать? Какую цель преследовали? Убить патри и его братьев?
Что бы это ни было, нам пришлось собрать тела, чтобы сбросить их в ущелье. Мы не хотели, чтобы торговцы, следующие этой дорогой, наткнулись на следы кровавой бойни. Новость распространилась бы по бирже подобно лесному пожару. Безусловно, каждый торговец хотел получить прибыль, но и ценил жизнь и не хотел оказаться в центре борьбы за власть.
Мэйсон покачал головой.
– Что-то в них странное, – заметил он. – Что-то…
– Они выбритые и чистые. Их одежда не пахнет – они не сидели в засаде несколько дней. Они пришли убить нас, потому что знали, что мы будем здесь проезжать.
Но как они выяснили это? И кто их послал?
Мы передвинули повозку, чтобы забрать последнее тело, – то, которое я спихнул с Кази. Мужчина лежал лицом вниз. Мэйсон и Тиаго схватили его и закинули в телегу. Я перевернул его.
Его голова откинулась в сторону.
И мы его узнали.
Тиаго зашипел сквозь зубы.
– Сукин сын, – выпалил Мэйсон.
Фертиг. Возлюбленный Джалейн.
Мы сбросили тело Фертига в ущелье, где никто и никогда не смог бы его отыскать. Я велел Мэйсону и Тиаго ничего не рассказывать остальным, включая Самюэля.
Насколько мы знали, Фертиг не работал ни с одной из лиг. Он был конюхом в конюшне на бирже. Тиаго вспомнил, что Фертиг любил азартные игры и питал слабость к костям. Возможно, кто-то воспользовался этим и заплатил ему, чтобы он держал ухо востро. Быть может, в этом и заключался его интерес к Джалейн? Она управляла биржей и обычно осторожничала, но лучшего источника новостей, чем она, было не найти.
Конечно. Наконец мы поняли. Она хвасталась письмом королевы, а затем упомянула о послании Ганнера, в котором тот просил нас вернуться домой.
Фертиг и его банда узнали, что мы будем здесь.
Ему сказала Джалейн.
Странно, но вместе с яростью я почувствовал и облегчение. Теперь я не сомневался в существовании заговора, но, по крайней мере, у нас появилась зацепка. А одна зацепка всегда ведет дальше. По грязному следу.
Глава тридцать шестая. Кази
«Не в этот раз».
«Я не умру».
Мой нож исчез, потерявшись при падении с повозки.
Громила придавил меня весом, его руки сомкнулись стальными кольцами вокруг моей шеи. Мои ногти царапали его лицо, руки. Звуки тихли. Мне не хватало воздуха. Мир мерк, исчезал, пока мои пальцы исполняли последний отчаянный танец.
Тогда за его спиной я увидела Смерть. Она улыбалась.
«Эй ты, ты следующая».
Я хватала руками воздух в попытке уцепиться за что-то.
«Загадывай желание, Кази. Загадывай».
Я не могла дышать.
«Загадывай желание на завтрашний день и на следующий за ним».
Воздуха не хватало.
«Одно из них обязательно сбудется».
Вдруг моя рука нащупала что-то твердое. Его нож. Он все еще лежал в ножнах у него на боку.
Я сидела рядом с Джейсом, который правил повозкой. Он слегка обнимал меня, и все казалось правильным, легким и спокойным. Моя одежда испачкалась в крови, а его костяшки распухли и покрылись синяками. Мийе шел позади, привязанный к повозке. Лошади налетчиков следовали за другими телегами. Я прижалась к Джейсу, временами закрывая глаза и мечтая. Иногда я чувствовала прикосновение его губ к своему виску.
«Завтра».