Рядом с моей миской лежало письмо от королевы. Печать уже вскрыли. Я посмотрела на другой конец стола – Ганнер пожал плечами.
– Тебя не было. Вдруг что-то срочное.
Развернув письмо, я сразу заметила, что написано оно было на морриганском, а не на венданском. Как я и предполагала, королева хотела, чтобы они его поняли. Я прочитала его вслух, хотя была уверена, что большинство присутствующих уже все знали.
– Дорогая Кази, верный рахтан, служащий короне.
Рен поперхнулась водой – я бросила на нее предостерегающий взгляд. Королева редко писала и не любила помпезности. Ее формальное приветствие давало понять, что все ее слова фальшивы. Она поняла суть моего прошлого письма.
– Я прочитала ваше письмо и благодарна, что семья Белленджеров оказывает вам и другим уважаемым рахтанам радушное гостеприимство.
Ее восторг означал, что Совет вдоволь посмеялся над Белленджерами.
– Ваши находки поразительны.
Я не верю ни единому слову.
– Дикая, нетронутая территория, описанная в вашем письме, разжигает воображение. И я верю, что вы разумно используете время, чтобы узнать о ней все, что можете.
Надеюсь, вы уже нашли нашего человека.
– Лорд Фальгриз…
Я подавила смешок. Гриз не был лордом, и он ненавидел этот титул, которым королева дразнила его.
– Лорд Фальгриз, – продолжила я, – сопровождает моего брата во дворец в Меренсии, где я намеревалась с ним встретиться.
Гриз ждет в месте встречи вместе с войсками.
– Но я могу отложить долгосрочные планы и сделать короткую остановку в Хеллсмаусе.
Даже королева не имела права откладывать важные планы.
– Я принимаю приглашение Белленджеров. С нетерпением жду встречи в конце месяца.
Если к тому времени вы так и не найдете капитана, значит, его там нет. Возвращайтесь домой.
– Ваша верная служба – дар мне и всем королевствам. Она никогда не будет забыта.
Она подписалась всеми четырьмя именами, которые, как я знала, она никогда не использовала.
В письме не было сюрпризов, кроме последней строчки. Это было напоминание – я верю в тебя.
За столом слышались довольные перешептывания. Все были вежливыми, потому что присутствовали Рен, Синове и я, но я услышала хрустящий звон самодовольства. Они получили то, чего хотели. Однако я заметила, что Джейс ничего не сказал. Его взгляд был устремлен на Джалейн. Она не говорила с тех пор, как мы пришли, а только сидела, привалившись спиной к стулу и опустив глаза.
Продолжая смотреть на Джалейн, Джейс спросил:
– Самюэль, как твоя рука?
Веселье в комнате стихло.
Самюэль с трудом орудовал ложкой, и зеленый суп переливался через край от его неуклюжих движений.
– Жить буду, – ответил он.
– Джалейн, подними глаза, – потребовал Джейс. – Оглянись. Тебе нечего добавить?
– Джейс, – вклинилась Прая предупреждающим тоном.
Он бросил на сестру ледяной взгляд.
Джалейн подняла опухшие и красные от слез глаза, обвела взглядом стол, будто видя всех в первый раз. Потом ее глаза вернулись к Джейсу.
– Нечего добавить, брат. Ни слова.
Присутствующие обменивались удивленными взглядами. Но именно Ганнер попытался развеселить собравшихся.
– У меня хорошие новости, – объявил он. – Пока вас не было, еще одно королевство подписало договор об аренде апартаментов. Крувас сделает нас своей торговой базой. А груз, который мы обещали кандоранцам… У меня есть подтверждение, что он прибудет через пару недель.
Теперь Ганнер полностью завладел вниманием Джейса.
– Две недели? Отличные новости. – Он наклонился, желая обсудить это подробнее, но снова выпрямился. – Позже поговорим.
Взгляд Вайрлин нервно метнулся по столу.
– Хватит о делах. Давайте наслаждаться супом.
Разговор разгорелся, и все принялись за еду. Нэш задавал Рен вопрос за вопросом, в основном о ее тцэзе, который я убедила ее оставить в комнате. Но кинжал она все равно принесла. Я удивилась, заметив, что Мэйсон тихо общался с Синове, спрашивая о ее голове. Прая тем временем расспрашивала Самюэля о поселении.
Только Джалейн молчала.
– Что с твоей сестрой? – прошептала я Джейсу.
– Позже объясню. – Его рука потянулась под стол и сжала мое бедро. Его лицо напряглось. Он выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, только не здесь.
Громкий стук прервал разговор, и все посмотрели на Самюэля. Ложка выпала из его рук, забрызгав стол зеленым супом.
– Прошу прощения, – извинился он, вытирая зеленые пятна салфеткой. – Мне понадобится время, чтобы научиться пользоваться левой рукой.
Рен, отодвинув кресло, обошла стол с его стороны, взяла кружку с буфета, поставила ее перед ним и налила в нее суп.
– Вот. Пей. Проблема решена.
Рен вернулась на свое место.
Самюэль с улыбкой поднес кружку к губам. Тем временем глаза Джалейн прищурились. Она отодвинула стул и выбежала из комнаты.
– Что с Джалейн? – спросила Лидия.
Нэш посмотрел на Рен.
– А можно мне тоже налить суп в кружку?
– Нам пойти за ней? – спросил Арам.
– С Джалейн все будет в порядке, – отчеканил Джейс. – Она устала. Я дам ей время отдохнуть от биржи.
Ганнер откинулся назад и застонал.
– Почему…
– Ганнер, – перебил Джейс, остановив брата на полуслове.
Я заметила, как быстро Джейс менялся. Он был братом, но вмиг превращался в патри. Тяжесть ответственности давила на него.
Внезапно его внимание переключилось на Лидию и Нэша. Он встал, подошел к буфету и, взяв две кружки, поставил их перед детьми.
Наполнив миски супом, Джейс стал объяснять:
– Среди тех людей, с кем мы столкнулись, был друг Джалейн.
У Праи открылся рот. Титус сел на место, а губы Вайрлин плотно сжались. Все, кроме Нэша и Лидии, знали, что «те люди» были мертвы и сброшены на дно ущелья.
– Кто? – спросил Арам.
Джейс вздохнул.
– Фертиг.
В то же время Лидия закричала:
– Я знаю Фертига! Это возлюбленный Джалейн!
Она и Нэш принялись радостно пить суп из кружек.
Джейс, обойдя стол, вернулся на место.
– Это не все. Джалейн рассказала Фертигу, что Ганнер звал нас домой. Так он и узнал, где нас найти.
Вайрлин наклонилась, прижав руку ко лбу.
– Фертиг? – изумилась Прая.
– Почему ты ничего не сказал? – спросил Самюэль.
– Я хотел получить информацию от Джалейн.
– Кто из них был Фертиг? – вмешалась я.
Джейс посмотрел на мою шею, ответив на мой вопрос.
Фертиг – тот, кто душил меня. Тот, кого я убила.
Глава тридцать девятая. Джейс
Сегодняшний день показался мне адом. Даже отец, наверное, не ожидал подобного кошмара. Пожары. Набег. Предательство. Кази, прижатая к земле телом налетчика и мокнущая в луже крови. Воспоминания не давали покоя, а у меня еще оставались дела.
«Наступят времена, когда ты не будешь знать сна, Джейс».
«Когда не будешь есть».
«Когда придется принять сотню решений, но времени ни на одно из них не будет. Когда выбор окажется настолько болезненным, что сравнится лишь с болью отделенной от костей плоти. Тебя будут ненавидеть за принятые решения. Временами ты сам себя будешь проклинать».
«Тебя начнут разрывать на сотни частей. Ты будешь сомневаться в собственных решениях и в том, кому ты доверяешь. Но прежде всего ты должен помнить: у тебя есть семья, история и город, и ты обязан их защищать. Они – твое наследие, твой долг. Если бы работа патри была легкой, я бы отдал ее кому-то другому».
Теперь я понимал, какие муки испытывал отец, лежа на смертном одре и передавая мне обязанности. Это было не только честью, но и тяжким бременем.
Я ворвался в Кейвс-Энд. Бофорт тут же вскочил с дивана, чтобы поприветствовать меня. В одной руке он держал наполненный кубок, а в другой – бутылку.
– Что, черт возьми, ты делаешь? – выпалил я.
– Я не такого приветствия ожидал. Особенно когда…
– У нас уговор. Ты должен держаться подальше! Одна из рахтанов заметила тебя на пути к Даркхому! Мне пришлось выдумать, что ты у нас работаешь!
Бофорт усмехнулся.
– Почему они до сих пор не уехали? Я чувствую себя как зверь в клетке! Я же просил избавиться от них!
Я бросил на него гневный взгляд, посмотрел через арочный проем на остальных людей, расположившихся внутри «клетки», заставленной изысканными винами, табаком, с запасом импортных оливок и икры. И он вздумал отдавать приказы патри? Я уже представлял, как вышвырну их всех за ворота Дозора Тора посреди ночи, и будь проклято его оружие.
Бофорт понял ошибку.
– Патри, я забываюсь. Прошу меня простить. Могу я налить вам выпить?
Бофорт объяснил, что так как все мы находились не в замке, он решил отправиться в Рэйхаус и поговорить с Праей о припасах, но тут мы влетели в туннель Грейсона, вызвав переполох. Он дождался сумерек, когда все стихло, и вернулся в Кейвс-Энд.
«Еще припасы?»
– Мы только что выполнили большой заказ.
– Большая часть ушла на эксперименты. Но теперь, когда формула доведена до совершенства, мы готовы приступить к производству.
Я не мог отрицать, что был рад услышать эту долгожданную новость. Кто бы ни стоял за Фертигом и его бандой, они уползут в нору и больше никогда не побеспокоят Хеллсмаус.
– А лекарство от лихорадки?
Он пожал плечами.
– Скоро. Все будет скоро.
Тот же ответ. Трое детей в Хеллсмаусе умерли прошлой зимой от лихорадки. Трое – это слишком много. Бофорт показывал мне стопки записей, странные колбы и посуду, с которыми они экспериментировали, но расчеты ничего для меня не значили.
– Работайте усерднее, – велел я. – Пока не наступила зима.
– Конечно, – согласился Бофорт. – Я уверен, что к тому времени лекарство будет у нас.
Поставив кубок, он крикнул в сторону другой комнаты:
– Сарва! Кардос! Бахр! Все вы! Идите сюда и покажите