а.
«Забудут. Если вы узнаете, зачем я на самом деле пришла, что я обыскала каждую комнату дома и рылась в личных вещах, что я касалась твоего стола и аккуратно расставленных камешков, что я была захватчиком, а не союзником, вы запомните только это».
Вся семья будет помнить.
Мы ехали молча, и мои мысли вернулись к рассказу Праи. Уничтожение целой семьи – ужас, не поддающийся воображению. Не удивительно, что Белленджеры так оберегали себя, так старательно учили историю. Но кое-что из сказанного Праей не давало мне покоя: служанка схватила ребенка, и они сбежали через потайной ход.
Потайной ход?
Из Даркхома не было прямых путей до хранилища. Ей пришлось бы бежать через рабочий двор, что сделало бы ее легкой мишенью – хотя нападение произошло ночью. Пока ребенок не плакал, она могла спрятаться в тени и пробраться туда. Если бы ребенок не плакал. Я вспомнила все, что мне пришлось сделать, чтобы тигр затих, когда я тайно везла его из Санктума, а тот побег был очень хорошо спланирован. В их же случае это было паническое бегство.
– Осталась миля! – крикнул Джейс. Он вернулся, желая ехать рядом со мной: его дела с Ганнером были закончены.
Прая ускакала вперед.
– Я расскажу тебе о местности чуть позже. Пока я занимаюсь арендой и другими делами, ты сможешь сама посмотреть окрестности.
– Другими делами? Например, Фертигом?
– Это тоже. С кем бы Фертиг ни замышлял убийство, они получили ответный удар – двенадцать человек погибли. Поползут слухи.
– Двенадцать хорошо обученных людей, Джейс. Никаких слухов не будет. Я видела, как они действовали: подавали сигналы, отбивали такт, как часы. Меня, Рен и Синове никогда раньше не ранили. Это не обычные бандиты. Они были холодны как лед – даже Фертиг. Он был бездушен, а когда я ударила его ножом… он улыбнулся.
Джейс молчал, воспринимая мою оценку.
– Кого ты меньше всего подозреваешь? – спросила я. – Это и есть виновник.
– Я подозреваю всех.
Джейс рассказал о пятерых лидерах лиг. Райбарт, Трюко и Пакстон – самые влиятельные, но другие тоже совершали набеги на караваны и сеяли смуту.
– На некоторое время мертвецы остановят их планы. Дюжина смертей подорвет их дела. Но, как бы то ни было, я хочу знать, кто за этим стоит.
«Они заплатят большую цену». Невысказанные слова кипели в его глазах.
Мы повернули, и Джейс указал вперед.
– Смотри.
Через просвет в деревьях я впервые увидела биржу. Она выглядела как город. Зазубренная овальная конструкция поднималась в небо на шесть этажей. Восемь башен по его окружности выглядели как клыки вздымающего из земли зверя. Его пасть была открыта, а внутри шла оживленная суета. За биржей располагались другие строения – склады, амбары, силосные башни и огороженные пастбища.
Джейс рассказал о торговцах. Некоторые из них продавали реальные товары, пока другие предлагали поставку по контракту. На первом этаже местные торговцы выставляли еду, мелкие товары и безделушки. По периметру располагались более крупные продавцы.
– Ре Ло продает экзотические кожаные изделия, которых нет больше нигде на континенте, а Азентил – мед любого вкуса, какой только можно себе представить.
А я всегда думала, что существует только один сорт.
– Кружева Киассе из Цивики стоят непомерно дорого, но покупателей всегда много, а кружев мало.
Казалось, весь этот мир был намного богаче, чем тот, который я знала.
– И вы получаете долю с продаж?
– Мы справедливы. Мы договариваемся о скидках, но если бы не биржа, они бы продавали лишь малую часть. Они тоже получают немалую прибыль, поэтому и приходят.
Не удивительно, что лиги боролись за контроль над биржей, пытаясь убить патри. Я видела, как люди убивали и за меньшее.
Зубастые башни – те, что я видела издалека, – на самом деле оказались длинными круговыми пандусами, ведущими на верхние этажи и в апартаменты. Квартиры Белленджеров показались мне изумительными – гораздо более элегантными и роскошными, чем в Дозоре Тора. Здесь принимали послов, богатых купцов, а иногда и королевских особ, торгующих на бирже. Здесь заключались сделки. Апартаменты были большими и темными, с окнами только на одной стене, выходящей на биржу, поэтому интерьер освещали сверкающие богато украшенные люстры.
– Кого еще вы здесь развлекаете? – поддразнивала я, заглянув в одну из изысканных спален.
– Я буду рад развлечь тебя, – ответил Джейс, подкравшись ко мне сзади и откинув мои волосы набок. Он коснулся моей шеи, а потом его руки обхватили мою талию.
– Патри! – нетерпеливо позвал Ганнер из холла.
Джейс зарычал.
– У меня встреча с Кандорой. Я найду тебя через час.
Я развернулась.
– И как ты найдешь меня в этом огромном лабиринте?
– Не только ты обладаешь хитростью.
Джейс поцеловал меня и направился прочь, но перед самым выходом повернулся.
– Здесь есть апельсины. Скажешь, что знаешь патри, – получишь хорошую цену. Возможно, даже бесплатно удастся урвать.
– Правда? – Я недоверчиво сдвинула брови. – А я слышала противоположное – упоминание о патри может навлечь на меня неприятности.
Он улыбнулся.
– И это тоже. Живи опасно, рискуй!
Джейс оставил меня одну и позволил исследовать биржу – не похоже на человека, которому есть что скрывать. Конечно, я воспользовалась возможностью и обыскала все комнаты, но ничего подозрительного не нашла. Одно беспокойство сменилось другим. «Пойдем дальше». Отогнав эту мысль, я направилась закончить работу – обыскать потаенные уголки биржи.
Как только я спустилась на первый этаж, у меня зачесались руки. Шум, суета, торговцы – я словно очутилась на джехендре, выискивая, что стянуть. Я постоянно напоминала себе, что теперь я сыта и у меня в кармане монеты, но игривое подшучивание над торговцами никому не могло повредить.
На первом этаже внешнего кольца я увидела торговцев и товары, о которых упоминал Джейс: пестрые ковры, постельное белье Круваса, мед Азентила. И многое другое. Все, что можно было продать, продавалось здесь: мебель, драгоценные камни, изделия из металла, пшеница, ячмень, специи, животные для разведения, строительные материалы, тонкая бумага для письма, минералы, замысловатые гири и весы, кристаллы. Лучшие товары дюжины королевств создавали непередаваемое полотно из звуков, запахов и вкусов. Я вдыхала витавшие в воздухе ароматы древесного дыма. Гул голосов, грохот и далекое, нежное пение флейты сплелись в манящее приглашение. Несколько торговцев бежали за ламой, сорвавшейся с привязи. Она металась между стойлами, всегда на шаг впереди смотрителей. Мне оставалось лишь восхищаться ее техникой.
Я держалась в стороне от большинства магазинов, рассматривая их издалека, но потом остановилась, чтобы посмотреть безделушки в лавке местного торговца. Я заметила кольцо в виде золотого обруча с обвивающей его серебряной лозой. Оно напомнило мне о доме. Мне вспомнилось, как мама по праздникам вплетала мне в волосы лозу. Торговец заметил мой взгляд. Я по привычке приготовилась к насмешкам. «Отродье! Мерзкий паразит! Кыш отсюда!» Я уже перебрала в уме все свои хитрости – загадку, ловкость рук, – но вместо насмешки он бросил хорошо знакомую мне реплику – реплику, которую всегда приберегали для других. Внешне я казалась одной из «других», но внутри всегда оставалась девушкой, которая была готова к побегу.
– У вас зоркий глаз! – воскликнул торговец, с энтузиазмом шевеля пальцами. – Это кольцо – редкая находка! Единственное и редкое, великолепное! Чистейшее золото и тончайшее серебро!
Я сомневалась в подлинности серебра и золота.
– Вы заслуживаете сокровищ! Ослепительное лакомство для восхитительной леди! – продолжал он с преувеличенной пышностью. Его язык заплетался от удовольствия. – Для вас я снижу цену вдвое. Десять грало!
Я улыбнулась, но покачала головой.
– Не сегодня…
– Но подождите! – настаивал он, схватив меня за руку. – Примерьте! Оно создано для вашей изысканной ручки!
Он был невысоким, крепким мужчиной, а лицо было веселым и круглощеким, с морщинками вокруг глаз.
– Ваши речи сладки, сэр, но я не могу позволить себе тратить деньги на такую роскошь.
Он надел мне на палец кольцо.
– Вот. Оно ваше! Конечно, у вас есть что предложить мне взамен?
Его методы, безусловно, отличались от методов торговцев на джехендре. Казалось, он так же стремился к общению, как и к продаже. Я улыбнулась, задумавшись на мгновение.
– Я могу предложить вам загадку, придуманную специально для вас. Как свидетельство вашего мастерства убеждения.
Его глаза загорелись, длинные жилистые брови подергивались от восторга. Он ждал с нетерпением. Специально для него я добавила дополнительный театральный прием.
– Без пальцев я громко могу рассмешить,
Без зелий я сердце могу залечить.
Я утешаю, хитрю, поражаю, ласкаю,
И смерти своей никогда не узнаю.
Я пылкое, страстное, до боли прекрасное,
И форму любую могу обретать.
Я – хитрость, и ум, и золото красное,
А вы, сэр, – сказала я, возвращая кольцо, – не забудьте тетрадь.
При последней фразе он захлопал в ладоши.
– Слова? – воскликнул он. – Да, слова! – угадал он, снова произнося ответ. – Радость моего ремесла! – Он сжал мои пальцы так, что они накрыли кольцо у меня на ладони. – Справедливая плата!
Чем больше я отказывалась, тем больше он настаивал, и в конце концов я поблагодарила его за щедрость и пошла дальше. Я не успела далеко уйти, как кто-то очутился рядом со мной, кто-то такой желанный, как блоха на голове.
– Никогда не видел, чтобы старый хрыч так увлекся чем-то, кроме своих товаров.
Пакстон.
– Он логофил.
Пакстон хмыкнул, сморщил нос.
– Звучит мерзко.