ем слышали, а те, кто слышал, знали лишь одно: Хеллсмаус – растущий центр торговли. Впервые я услышала о нем несколько месяцев назад, но сразу предположила, что город достаточно крупный, ведь ни один мелкий городок не мог предложить такие возможности для торговли.
Пока мы ехали дальше, меня одолели усталость и раздражение. Прошлой ночью – даже несмотря на палатку – спала я беспокойно. Эта жалкая пустыня будто клевала меня как неутомимая птица, заставляя сомневаться в существовании хотя бы одного крупного города. Мне казалось, что уже много дней я не могла вдохнуть полной грудью.
Синове болтала без умолку, а когда она в очередной раз завела разговор о ракаа, я не выдержала и нагрубила.
– Прости, – извинилась я после долгого молчания. – Зря я сорвалась.
– Боюсь, у меня закончились свежие темы, – буркнула Синове.
Я чувствовала себя по-настоящему несчастной, и она это знала. Тишина никогда не доставляла мне радости, поэтому Синове отчаянно пыталась ее заполнить. Я привыкла к городскому шуму, нескончаемому гулу, вою, звукам людей и животных, звонкому стуку дождя по крышам, шлепанью повозок по грязным лужам, громким зазываниям уличных торговцев купить голубя, амулет или чашку горячего танниса. Я жаждала услышать рев бурлящей реки, звяканье обмундировки солдат, марширующих по переулкам, тяжелые вздохи сотни мужчин, поднимающих мост, бряканье поминальных костей, свисающих с тысячи ремней. Все это соединялось в нечто живое и цельное.
Этот громкий мир помогал мне прятаться и был моей броней, в то время как тишина оставляла меня уязвимой, обнаженной.
– Пожалуйста, – настаивала я, – расскажи, откуда у ракаа берется потомство.
– Из яиц, Кази, – вмешалась Рен. – Ты даже не слушала.
Синове прочистила горло – сигнал, чтобы мы замолчали.
– Я лучше расскажу вам историю.
Мы с Рен приподняли брови, но, несмотря на сомнение, я все-таки была благодарна.
Эту историю Синове рассказывала тысячу раз и частенько добавляла неожиданный поворот, чтобы нас рассмешить. Она говорила об Опустошении так, как рассказали бы фены своим протяжным, легким произношением. В новой версии значимую роль играла ангел Астер. Однажды, когда боги совсем обленились и перестали заботиться о мире, а Древние возвысились до божественного положения и парили в небесах, жадные до силы, но слабые в мудрости, сокрушая все на своем пути, Астер, хранительница небес, провела рукой по галактике, собрала горсть звезд и бросила их на землю, чтобы уничтожить обитавшую там злобу. Но жили на земле люди, Выжившие, которых она сочла чистыми сердцем, и к ним она проявила милосердие, уведя от разрушений в безопасное место за врата Венды. «А фенам, конечно же, главенствующим над всеми, она подарила жирного жареного поросенка со сверкающей звездой во рту». Каждый раз, рассказывая историю, Астер одаривала фенов разными подарками – обычно жирными и сочными, в зависимости от того, насколько голодна была Синове.
Рен тоже поделилась историей, известной в ее клане. В ней жареных поросят не было, но появилось много острых клинков. У меня же не было ни своей версии, ни клана – даже среди венданцев я не относилась ни к одной группе. Однако во всех услышанных мной историях я заметила одну общую закономерность: боги и ангелы разрушали мир тогда, когда люди, стремясь стать богами, забывали о милосердии. В них никого не щадили, за исключением Выживших, которые обрели благосклонность богов. Так родились наши королевства, но, как часто предупреждала королева: «работе нет конца, ибо все возвращается на круги своя. Мы должны быть готовы».
И теперь, похоже, нам предстояло следить за Белленджерами.
Рен, чьи глаза загорелись ястребиной искрой, закричала первой:
– Вот он!
Вдалеке, среди глади равнины, возвышались холмы и руины, украшающие пейзаж густыми тенями. Далеко за ними, у подножия туманной лавандовой горы, обрисовывалось темное пятно. По мере приближения оно приобретало форму и цвет, расползалось, точно гигантский зверь, лежащий у ног задумчивого хозяина. Что это – Хеллсмаус? И, что еще важнее, кто хозяин? Над городом нависал темно-зеленый овал, напоминающий тиару с шипами. Что это? Деревья? Странные, неземные деревья. Ничего подобного я раньше не видела.
Синове протяжно вдохнула.
– Это и есть Хеллсмаус?
Мой пульс участился, я привстала в стременах. Мийе фыркнул, готовый сорваться в галоп. «Рано, мальчик. Подожди немного».
Вскоре начали появляться проблески древних улиц, словно спины подземных змей, всплывающих на поверхность.
– Клянусь богами, – прошептала Рен, – он такой же огромный, как Санктум.
Сделав глубокий вдох облегчения, я откинулась в седле. Трудностей теперь не возникнет.
Хеллсмаус расположился на границе Эйсландии, напоминающей по форме падающую слезу, в которой город находился в самой ее вершине, вдали от остальной части Малого королевства. Согласно докладу, полученному королевой, сразу за границей возвышалась неприступная крепость Белленджеров. Но так ли уж она неприступна? Это нам и предстояло узнать.
В отличие от Санктума в Венде вокруг Хеллсмауса не было ни стен, ни Великой реки, держащей город в плену. Он напоминал отважного, неудержимого военачальника. Дома селений тянулись к крепости, подобно сильным, кривым пальцам. И весь город окружали деревья, обрамляя его, словно мистический венок. Мы заметили множество ворот и группы путешественников.
Путь до Хеллсмауса был неблизким, поэтому Рен выбрала подходящую развалину, где они с Синове разбили лагерь, чтобы немного передохнуть.
Хотя через городские ворота проезжало множество странников, мы притягивали взгляды. Что так привлекало горожан? Венданский герб на снаряжении? Что-то необычное в наших лицах? Или, возможно, они поняли, что мы прибыли не для того, чтобы покупать или продавать, а по причине, которую они бы не сочли хорошей? Что ж, если так, то в этом они оказались правы.
Рен, покачав головой, что-то проворчала себе под нос.
– Мне это не нравится. – Она вытащила тцэзе, повращала его в пальцах, а потом со щелчком убрала обратно в ножны.
Мы с Синове переглянулись. Мы знали, что это произойдет. Это был своеобразный ритуал: Рен просчитывала каждый риск за несколько минут до того, как мы действительно попадали в опасную ситуацию.
– Ты уверена? Белленджеры – влиятельная семья. Если тебя запрут…
– Уверена, – ответила я, прежде чем Рен успела продолжить. Наши глаза встретились. – Я уже говорила Гризу, но еще раз повторю: я справлюсь. И вы справитесь.
Она кивнула.
– Глядите в оба.
– Всегда глядим, – заверила я.
На улицах, где мы жили, существовали негласные законы. Рен знала, что я чту их. Глядеть в оба – это не просто профессиональный совет, а залог выживания.
Мы шли вперед, разглядывая необычный город и отмечая его особенности. К одной из них мы отнесли паутину хаотичных строений, которые зависли прямо над нашими головами. Их надежно удерживали толстые ветви деревьев, а веревочные подвесные мосты соединяли с другими зданиями – домами, магазинами и большим трактиром, стоящими среди деревьев. Архитектура города представляла смесь старого и нового. Руины были переоборудованы в дома и магазины, а древние потрескавшиеся камни объединились с новым полированным мрамором. В некоторых частях города гигантские деревья напоминали крепкий отряд дозорных. Их стволы, шириной в две повозки, пропускали сквозь навесы листвы тусклый свет. В центре города эти дозорные отступили, оставив небольшое пространство для солнечных лучей, которые освещали белое мраморное здание, придавая ему неземное сияние.
Храм.
Выбеленное здание расположилось в центре большой круглой площади, где было много людей, суеты, шума и всего того, что я очень любила. Я приостановилась, наслаждаясь зрелищем, и на несколько секунд задержала дыхание – привычка, от которой невозможно было избавиться. Я всматривалась в лица в поисках преследователей, однако в этом городе за мной никто и не думал гнаться. Наверное, именно по этой причине мой вздох выразил не только облегчение, но и разочарование.
Когда мы обошли храм, я сделала еще одно открытие: отсюда улицы расходились, подобно спицам колеса, в центре которого находилась площадь.
Вскоре мы нашли конюшню, где покормили и напоили лошадей. Пока Рен и Синове устраивали скакунов в стойлах, я спросила у хозяина, где найти магистрат.
– Вы его нашли. Судья в вашем распоряжении.
Судьи, которых я встречала в Рей Ло, никогда не занимались чисткой конюшен.
– Так вы и здесь следите за соблюдением закона?
– За порядком. Всего нас десять человек. – Мужчина расправил плечи, прищурил один глаз. – Что вы хотели?
Я рассказала, кто я, что прибыла с целью расследования нарушений договора по поручению короля Эйсландии (что было лишь отчасти правдой) и королевы Венды.
Судья открыто рассматривал нас, блуждая взглядом от сапог до пристегнутых к поясу меча и ножей. Глаза его задержались там.
– Мне ничего не известно о нарушениях.
«Не сомневаюсь».
Я придвинулась ближе, и он тут же отступил на шаг: очевидно, даже он знал о рахтанах.
– Как исполнитель закона короля, я приказываю вам рассказать все, что вы знаете.
Он лишь покачал головой и пожал плечами. Я была готова скрутить этого проныру в бараний рог, но для этого было слишком рано: у меня имелись дела поважнее.
– В город пришли венданцы. Они покупают припасы. Вы их видели?
Казалось, он так и ждал, когда я оставлю его в покое.
– Видел, – протянул он без всякой охоты. – Видел их утром. Они направлялись в ту сторону. – Он указал на проспект через площадь. – Там есть лавка…
– Лавка, где венданцы переплачивают за товар?
Судья пожал плечами.
– Откуда мне знать? Но скажу одно: люди здесь верные, а Белленджеры владеют этим городом. И всегда владели.
– Как интересно. А вы в курсе, что Хеллсмаус входит в состав Эйсландии, а не земель Белленджеров?