Тот не был таким уж страшным или жестоким на вид. Хотя откровенное обращение по чужому имени и напугало её.
«Почему Венди?» – хотела было спросить она, но удержалась, решив, что покупателю может и не понравиться такой вопрос.
– Добрый день, сэр, – Кирстин слегка кивнула, не зная, как иначе приветствовать его.
Кагерт протянул руку и провёл кончиками пальцев по щеке Кирстин. Ту мгновенно затрясло, но она попыталась унять дрожь. Сердце забилось сильней от иррационального страха, которого она и сама до конца не понимала. Она подавила желание закричать: «Не хочу!» – и броситься прочь, потому что некуда было бежать. Кругом только стены. И этот человек, которому, видимо, она теперь принадлежала.
– Я хотел бы её попробовать, – всё так же глядя на Кирстин глазами, в которых пылал жадный огонь, сказал покупатель.
И вот теперь Кирстин стало по-настоящему страшно.
Кирстин снова перевела взгляд на Рея, сама не зная, чего ждёт. Тот отчётливо дал понять, что надеяться не на что, но Кирстин всё равно не могла убить в себе надежду.
– Чуть позже, – сказал Рей, – Кирстин, будь готова.
Он взял Кагерта за локоть и повёл прочь, а Кирстин осталась стоять. Её окутывало то жаром, то холодом. Хотелось кричать и бежать. И… она не знала, что ещё, но отчётливо понимала, что не может позволить себе ничего. Любое сопротивление принесёт только боль – и продолжение плена, в котором она оставалась, казалось, уже целую вечность.
«Может, он прав, – мысленно называть человека, дрессировавшего её, „мастером“, Кирстин по-прежнему не могла, и потому называла просто „он“. – Может, оттуда будет легче сбежать?»
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
Через несколько минут они собрались втроём в просторном кабинете на том же этаже.
– Почему не сейчас? – не скрывая раздражения, спросил клиент.
– Потому что таков порядок, – спокойно сказал Рей, усаживаясь в кресло напротив. – Принципы есть даже у нас, и мы не станем их нарушать.
Майкл потянул Рея за локоть и зло процедил:
– Можно с тобой переговорить?
Мягко улыбнувшись Кагерту, Рей поддался на его просьбу и позволил отвести себя в угол, к окну.
– Какого чёрта, Рей? Он трахнет её и купит прямо сейчас.
– Пусть сначала купит, – Рей, прищурившись, упрямо смотрел на него.
– Будешь гнуть свою линию – он вообще уедет.
– Майкл, не тупи. Ты отвечаешь за экономический аспект, помнишь, да? Переговоры веду я.
Майкл смотрел на него по-прежнему зло.
Наклонившись к нему, Рей сказал в самое ухо:
– Он трахнет нашу шотландку и исполнит свою мечту. А мы останемся ни с чем. Это же так легко.
– Рей, – Майкл покачал головой, – если ты ему не веришь – проще сразу разорвать контракт.
– Я просто не спешу. Покупателя мы всегда найдём. У нас действительно хороший товар.
Рей отвернулся, оставляя Майкла за спиной, и снова с улыбкой посмотрел на Кагерта.
– Мы не можем изменить решение. Но чтобы вы ни думали, что проделали такой долгий путь зря, к вашим услугам все удобства нашего оздоровительного комплекса – включая его молодых медсестёр. Прошу вас, Стивен, не обижайтесь на нас. Очень советую попробовать массаж и спа.
Рей подмигнул.
Кагерт ощутимо напрягся, но, подумав, расслабился.
– Надеюсь, за них я не должен буду платить вперёд?
– За них вам вообще не придётся платить. Вы наш гость. Идёмте, я вам всё покажу.
Рей приобнял клиента за плечо и мягко, но настойчиво поднял с кресла, чтобы затем вывести прочь.
Глава 16. Последний шаг
– Почему она продолжает заниматься историей искусств? – поинтересовался Майкл через несколько дней, когда они с Реем вдвоём ужинали на веранде.
– Майкл, – Рей опустил в рот креветку, отложил прибор и, только тщательно прожевав, посмотрел на него, – мне не нравится твой тон. Такое чувство, что ты хочешь контролировать то, что делаю я. Но я что-то никак не пойму причин.
– Причин?
– Да. Причин того, что ты считаешь возможным что-либо с меня спрашивать.
– Не меняй тему, Рей.
– Ты её задал.
Рей встал и прошёлся по веранде. Ненадолго замер, разглядывая парк. Солнце в данный момент касалось скал, а часы показывали половину восьмого. У Кирстин наверняка закончился урок, но сейчас идти к ней не было смысла – все последние три дня ученица оставалась равнодушной ко всему, а после занятий и вовсе наверняка слишком устала.
Рей подумывал о том, чтобы пересмотреть их график – он предпочёл бы навещать Кирстин по вечерам, когда сам пребывал в усталой неге и хотел расслабиться.
Кирстин, лишённая солнечного света, времени суток не различала, и потому была ласковой и податливой всегда, когда бы Рей ни пришёл.
Визит Кагерта, впрочем, подействовал на неё гнетуще – Рей заметил это, несмотря на то, что не видел её глаз, и несмотря на то, что сама Кирстин о своих впечатлениях молчала. Рей ощущал эмоции ученицы в вибрациях её тела, в медлительности движений и ласк… сам не зная, как.
Подумав об этом, Рей необычайно живо представил себе, как гибкое тело Кирстин скользит по его собственному. Руки девушки связаны за спиной, но это не пугает её – оба знают, что это только игра. И собственное тело Рея плавится от этих прикосновений, целиком утопая в желании.
Отодвинув в сторону накатившую волну ощущений, Рей заставил себя повернуться лицом к Майклу.
– Я бы мог ответить на твой вопрос, – сказал он, – но, видишь ли, Майкл, я не вижу ни единой причины давать тебе отчёт.
Майкл шумно выпустил воздух и тоже встал. Приблизился к Рею – но не настолько близко, чтобы угрожать.
– Я беспокоюсь, Рей. Я знаю тебя так хорошо, как никто. И мне кажется, это дело слишком тебя увлекло. Ты же отдаёшь себе отчёт в том, что шотландку придётся продать?
Рей помолчал. Он смотрел мимо напарника. Наконец, он произнёс:
– Я помню про танцы, Майкл. Они в программе Кирстин тоже есть. Думаю, не станет хуже, если она освоит более широкий диапазон наук.
Майкл поймал его лицо одной ладонью и развернул к себе.
– Мы давно не отдыхали вместе. Может, стоит выбраться куда-нибудь?
Губы Рея дёрнулись. Лицо Майкла было слишком близко – настолько, что начинало раздражать.
– Не думаю, Майкл, – сказал он, – сначала нужно закончить дела. Хотя, честно говоря, эта жара уже стала мне надоедать. Как только завершим сделку, отправлюсь в горы на пару недель.
Он выскользнул из рук Майкла. Взял со столика бокал, осушил его залпом и неторопливо побрёл прочь, в дом.
А Майкл остался стоять. Сверху вниз глядя через бортик веранды на лабиринт кипарисовых аллей, он видел, как Рей, сняв белую рубашку и переодевшись в чёрную футболку, в каких ходили охранники и мастера, направляется ко входу в подземный этаж.
Кирстин и в самом деле куда более отчётливо осознала своё положение, когда воочию увидела покупателя.
Этот мужчина не был ни слишком плох, ни слишком хорош. Он не был уродом, и не был слишком стар, не выглядел слишком жестоким или «слишком» ещё что-нибудь. Пытаясь представить себе возможные варианты развития событий, различных «хозяев», Кирстин не видела в нём никаких особых недостатков. Он просто был не тем человеком, с которым Кирстин хотела бы жить. Не тем, кого она хотела бы обнимать, и тем более не тем, кому Кирстин хотела бы подарить свою первую ночь.
К месту или нет, в памяти её тем же вечером всплыло старое «просто не хочу». Но теперь никого не интересовало, хочет она или нет. Впору было пожалеть о том, что она не дала Лоуренсу то, чего тот так долго ждал – но Кирстин не жалела. Делать это с Лоуренсом было бы так же отвратительно, как и с покупателем или с кем-то ещё.
«Наверное, со мной что-то не так», – подумала Кирстин, но тут же память услужливо подкинула гибкое, стройное и сильное тело Мастера, и внизу живота стало горячо.
Кирстин, устроившаяся на своей новой широкой кровати в ожидании покупателя, перевернулась на другой бок.
Физически она была уже готова. Новая комната имела небольшой закуток, где можно было самостоятельно принять душ и сходить в туалет. Кирстин не стремилась испытать на себе насилие и боль, и потому, когда Мастер сказал ей «будь готова», решила не выделываться и сделать всё как нужно.
Она ждала и ждала, вздрагивая от каждого шороха, даже если тот ей попросту мерещился, но покупатель так и не пришёл.
Кирстин уснула, а наутро её навестил мастер и вёл себя так, как будто ничего не произошло.
Кирстин хотела было спросить, как решилось дело с её будущим владельцем – но что-то её останавливало. «Обида», – поняла она уже потом. Кирстин вообще не хотелось ни о чём говорить с человеком, который собирался её продать.
Да, надеяться на что-либо было глупо, но пока она не увидела Кагерта своими глазами, всё происходящее в сумраке камеры, лишенной окон, до какой-то степени оставалось сном, а всё, что говорили ей мастера, могло быть ложью.
Но теперь Кирстин видела, что это не игра. Её в самом деле собирались продать – мужчине, который даже имени её не собирался запоминать.
Ни фильмы, которые Кирстин ставили теперь немного чаще, ни занятия по танцам, которые начались на следующий день после того, как Кагерт оставил её, не вызывали у Кирстин интереса. Она не хотела ничего.
И Мастер, казалось, видел это, потому что задания его в эти дни были предельно просты, и большую часть он делал сам.
Визиты Мастера чередовались с другими уроками, которых теперь становилось всё больше, и потому, когда закончился очередной урок по дизайну, Кирстин устало устроилась на опостылевшей кровати, не глядя на мельтешащий на стене экран, где фрески Да Винчи чередовались со скульптурами Микеланджело. Она не думала, что её в этот день (если это, конечно, вообще был день) ожидает что-то ещё, когда негромкий голос диктора внезапно смолк, свет притух, и в наступившем полумраке Кирстин услышала привычное:
– Надень маску.
Кирстин вздрогнула, огляделась по сторонам, хотя и привыкла уже, что её преподаватели общаются с ней через динамик. Потом собралась с мыслями, взяла с пола оставленную рядом с кроватью маску и надела.