Именно противостояние Индии и Китая может стать одним из наиболее вероятных сценариев развития геополитической ситуации в мире. Разумеется, для этого обе стороны должны устоять в ожидаемом геополитическом взрыве.
В то же время, можно с уверенностью утверждать следующее – если устоит Китай, то США и их союзники приложат максимум усилий для того, чтобы сделать Индию достаточно мощной для противостояния ему. И ещё больше усилий приложат они, чтобы стравить эти два государства, ибо только в этом случае, хотя бы в роли арбитра, Запад сможет играть ведущую роль в международных делах.
Некоторый интерес для геополитического анализа представляет ситуация с возможным объединением двух корейских государств.
Одно из этих государств обладает ядерными и ракетными технологиями. Причем, последние уже позволяют Пхеньяну создавать межконтинентальные ракеты.
Другое корейское государство имеет мощнейшую промышленность и чрезвычайно высокий уровень технологического развития. И что получится, если объединить северные ракеты с южной электроникой, да начать производить всё это на заводах Сеула или Пусана – пока никто точно сказать не в состоянии. За исключением, разве что, самого простого – объединившись, Корея может превратиться в очень мощного геополитического игрока, которого США попробуют противопоставить Китаю и России.
Конечно, для корректности, мы обязаны рассмотреть и версию победы Пхеньяна, и тут не поздоровится уже Японии, но будем честны – пока этот вариант выглядит не очень жизнеспособно…
Из одиночных игроков ещё стоит отметить, пожалуй, только двоих – Иран и Саудовскую Аравию.
Иран имеет огромное значение в современных геополитических раскладах, поскольку эта страна является своеобразным замком на пути американской экспансии в Среднюю Азию. Именно эта страна являлась бы самым комфортным, самым благоприятным коридором в Среднюю Азию, если бы Вашингтону удалось сменить режим в Тегеране на более лояльный. Близость Ирана к американским базам в зоне Персидского залива, налаженная логистика в этом регионе, а также открывающийся прямой выход на Туркменистан, Таджикистан, Узбекистан, морской путь через Каспий в Западный Казахстан – всё это гарантировало бы американцам и их союзникам стратегическую инициативу в регионе и резко упростило бы как «лоялизацию» среднеазиатских режимов, так и противодействие российским попыткам как-то изменить ситуацию.
Говоря откровенно, падение режима в Тегеране, равно как и его покупка, открыли бы перед американцами парадную дверь в республики Средней Азии, позволив не только политически привязать к себе государства региона, но и начать там военную экспансию. И эта экспансия имела бы все шансы на успех, поскольку была бы подкреплена не слабенькими логистическими цепочками, упомянутыми выше, а мощной региональной военной инфраструктурой США в регионе.
То есть, мы можем отметить безусловную геополитическую важность Ирана, как цели. Но и собственные амбиции этого государства могут иметь серьёзные последствия с точки зрения изменения геополитической конфигурации этого участка глобуса.
Прежде всего, мы должны отметить, что Тегеран имеет неплохие шансы перекроить карту Ближнего Востока за счет своего соседа, Ирака. Разумеется, это вряд ли возможно при текущем состоянии дел, когда США жестко контролируют всю территорию, прилегающую к Персидскому заливу, за исключением самого Ирана. Но в случае каких-то значимых геополитических подвижек именно шиитские регионы Ирака являются первыми кандидатами на удовлетворение иранского геополитического аппетита.
В обозримом будущем возможно и поглощение Ираном некоторых областей и провинций Афганистана – как в случае стихийного развала этого государства, так и при попытке относительно мирного, инспирированного извне, его раздела на отдельные государства и зоны влияния.
Ну и наименее, на данный момент, вероятное – в случае серьёзного ослабления влияния США в регионе Тегеран может занять Бахрейн и Кувейт.
Так или иначе, мы можем с уверенностью предполагать, что Тегеран потенциально в состоянии превратиться в региональную сверхдержаву, военная мощь которой будет приближаться к мощи Израиля, а экономическая состоятельность, за счет контроля за крупнейшим мировым резервуаром нефти, можно будет сравнить только с влиянием мировых, а не региональных, сверхдержав.
Подобный расклад категорические не устраивает соседа Ирана по региону, имеющего собственные геополитические амбиции, а именно Саудовскую Аравию.
Саудовская Аравия – самый, вероятно, неудобный для анализа региональный геополитический игрок. Причин для этого множество, но прежде всего – религиозное влияние Эр-Рияда значительно превосходит его экономическую мощь, а немалый военный арсенал накладывается на относительно слабую заселенность страны и полное отсутствие у широких народных масс, избалованных десятилетиями внезапного изобилия, желания с оружием в руках защищать свою страну, не говоря уже о каких-то абстрактных геополитических интересах.
Вероятно, отчасти поэтому, мы видим постоянные попытки Эр-Рияда конвертировать во что-то реальное именно своё религиозное влияние – это и поддержка саудитами различных религиозных исламских течений по всему миру, и прямое финансирование группировок, ведущих террористическую войну или претендующих на захват государственной власти в других странах. За примером, я думаю, далеко ходить не надо – Саудовская Аравия финансировала и чеченских боевиков, пытавшихся устроить халифат на территории российского Северного Кавказа, и «братьев мусульман», устроивших государственный переворот в Египте и едва не укрепившихся там в качестве государственной власти.
Не чужда саудитам и практика экономического влияния на другие государства, прежде всего, посредством манипулирования ценами на нефть. В своё время это почувствовал на себе Советский Союз, а сейчас в полной мере ощутила и Россия. Хотя очевидно, что этот способ давления весьма затратен, и вряд ли СА готовы использовать его часто и подолгу.
Так или иначе, мы должны констатировать – Саудовская Аравия является региональным геополитическим игроком, иногда оказывающим влияние и на общемировые геополитические процессы. Тем не менее, её собственные силы довольно ограничены и, как правило, находятся в большом отрыве от геополитических амбиций.
Также мы можем утверждать, что Саудовская Аравия является естественным противником Ирана и вряд ли когда-нибудь добровольно согласится на усиление его роли в региональных делах. Я даже готов допустить, что Эр-Рияд может согласиться на временный союз с Израилем, для которого сдерживание Ирана также является одной из ключевых геополитических задач, в надежде найти какую-то дополнительную военную опору своим амбициям. Ещё более вероятным видится мне укрепление военных связей Эр-Рияда с Анкарой, хотя для Турции это будет сложным решением – у Тегерана достаточно сил и средств для того, чтобы в случае появления такого альянса позиции курдов внезапно и сильно окрепли.
Не исключено и появление своеобразного ближневосточного «тройственного союза» – официального или, скорее, полуофициального объединения усилий Саудовской Аравии, Турции и Израиля с целью противодействия амбициям Ирана. Хотя данный вариант достаточно спорен и сложен для реализации – прежде всего, в силу определенных антиизраильских табу, существующих в арабском мире, и в силу априори настороженного отношения Израиля к излишнему, на взгляд Тель-Авива, усилению Турции. Кроме того, обязательным условием такого развития событий является ослабление позиций США в данном регионе, что на данный момент кажется весьма маловероятным.
Глава одиннадцатая
С некоторым сомнением, я должен, всё-таки, упомянуть ещё о двух геополитических игроках. Причем, игроках потенциально глобального уровня. Это объединённая Европа (далее наиболее рационально будет говорить о ЕС, как наиболее полно отвечающей этому определению структуре) и пока гипотетический, но вполне реальный в перспективе, исламский халифат.
Применительно к ЕС можно сказать следующее – вероятно, по своему потенциалу это даже более мощный геополитический игрок, чем США. Однако, роль европейцев в геополитике традиционно сведена к роли американской обслуги – это американский плацдарм, это американский экономический и человеческий ресурс, а также, в случае чего, американское поле боя.
Несамостоятельность ЕС обусловлена разными факторами – это и сохраняющаяся раздробленность, которая, при всех благих намерениях, вряд ли когда-либо будет преодолена полностью, и продолжающаяся американская оккупация некоторых ключевых европейских государств, и политическая инертность населения, привыкшего к высокому уровню жизни и готового ради него жертвовать своими политическими (и тем более – геополитическими) амбициями.
Думаю, отдельно нужно сказать именно о раздробленности, потому что все остальное, случись Европе объединиться в настоящее единое государство, было бы преодолимо.
Мы можем с уверенностью утверждать, что американцы не заинтересованы в подобной консолидации общего европейского проекта. Да-да, именно потому, что в итоге они могут получить такие геополитические проблемы, которые окажутся несопоставимы ни с какими экономическими выгодами. Да и выгоды будут для США, скорее всего, мифическими – просто представьте, что им пришлось вывести в США всю свою европейскую военную группировку и потратиться на её размещение, обеспечение объектами инфраструктуры, новыми логистическими цепочками, а также в целом скорректировать свою логистику с целью замещения выпавших возможностей (например, построить ещё пять-шесть авианосных ударных группировок и пару сотен десантных кораблей, способных, при случае, относительно оперативно перебросить через Атлантику несколько американских дивизий со штатным вооружением).
Америка явно играет на то, чтобы сохранить имеющийся статус-кво – ЕС остается экономической, в первую очередь, структурой, с которой выгодно торговать, и которую ещё выгоднее защищать. Ведь, как говорит одна грубоватая пословица – «кто кого защищает, тот того и имеет».