«Цивилизации моря» часто характеризуются как более активные, динамичные, бурно развивающиеся, тогда как «цивилизации суши» часто изображаются косными, медленными – особенно в своих политических трансформациях – и тяжелыми на подъем.
Как ни странно – а ведь мы, вроде бы, являемся представителями одного биологического вида – это не так уж далеко от истины. Но совершенно неверно приписывать эту разницу якобы имеющимся психологическим, ментальным отличиям народов, представляющих эти цивилизации. Скорее я бы согласился с тем, что подобные различия могли сформироваться уже по факту длительного существования народов и государств в одном из двух упомянутых качеств. Так сказать, бытие определило сознание, и разные рецепты успеха, по-разному мотивируя людей, привели к формированию определенных психологических различий между американцами и китайцами, например, как самыми яркими представителями двух различных типов.
Но в чем же тогда причина, если не в психологии? Почему, действительно, «цивилизации моря» так бурно развивались, так активно, в сравнении с остальными, богатели, и почему они смогли так широко распространить своё влияние?
Ответы на эти вопросы нужно искать не в психологии, а в логистике.
Да, именно логистика определила темпы экономического развития, географической, демографической и политической экспансии, распространении религий и многое другое. И страны, которые причисляются к сухопутному типу, оказались в изначально неравной ситуации.
Чтобы понимать значение этой логистической компоненты, просто сравните – сухопутное сообщение между Санкт-Петербургом и Камчаткой составляло около трех лет. Осуществлялось оно посредством конной тяги – то есть, даже теоретически невозможно себе представить перевозку на такие расстояния грузов, которые не могла бы увезти одна подвода, запряженная парой лошадей. Путешествие растягивалось на годы, в том числе, из-за длительных сибирских зимовок, проходило оно от одного поселения до другого, между которыми иногда могло быть сотни километров, а в обеспечении подобного путешествия, с учетом помощи на местах, принимало участие несколько сот человек.
В то же время, морское сообщение между указанными точками на карте занимало от года до полутора лет. При том, что морской корабль того времени мог разом перевезти несколько сотен тонн грузов, сотни пассажиров (в зависимости от класса путешествие могло быть очень непростым, конечно), роту солдат и ещё что-нибудь полезное. При этом, экипаж судна составлял порядка сотни человек, у него было вооружение для защиты и зависел он, в общем, только от погоды и мастерства своего капитана.
Разумеется, морские перевозки того времени также были весьма далеки от полной безопасности и часто сопровождались значительным риском для кораблей и экипажей. И, тем не менее, они были не только более комфортны и быстры, но часто и весьма экономически эффективны – сказывалась возможность перевезти разом хотя бы сотню тонн грузов, что часто окупало не только все расходы на экспедицию, но и давало большой финансовый запас на случай будущих неудач.
В то же время, европейская часть России почти не торговала с Восточной Сибирью и Дальним Востоком – окупались только перевозки ценных сортов меха, вроде соболя, а все остальное «выпиливалось» логистическими издержками из разряда коммерчески оправданной торговли.
То есть, освоение огромных российских территорий долгое время было если не убыточным для российской казны, то, по меньшей мере, бесприбыльным. Более того – на каких-то этапах, когда завоеванные территории нужно было защищать, строя там крепости, размещая корабельные соединения и гарнизоны, это прямо било по карману Российской Империи.
Великобритания же не просто извлекала из своей экспансии большую выгоду – она поставила этот процесс буквально на промышленную основу, не откладывая дело на долгий срок. Экспансия давала деньги. Деньги подпитывали экспансию. Экспансия становилась масштабнее – денег становилось больше. И так продолжалось до тех пор, пока Британской империей не были заняты все территории, которые не могли оборонять аборигены. А потом пришел черед колониальных войн и захватов, в ходе которых территории отнимались уже у других европейских колониальных государств.
Нужно ли говорить, что золотая колониальная жила породила огромный платежеспособный спрос на технический прогресс, который стал важнейшей составной частью английского военного доминирования на море?
Это длинное вступление понадобилось для того, чтобы примерно представлять себе, из чего слагался англосаксонский геополитический багаж, который на данный момент насчитывает десятки стран-сателлитов, военные базы по всему миру, контроль ключевых точек морской транспортной логистики и так далее. США, сменившие у руля мировой политики Великобританию, имеют шикарную геополитическую базу, позволяющую им по-прежнему контролировать морскую торговлю (а это львиная доля всей мировой торговли) и практически любому своему геополитическому противнику угрожать почти с любого направления.
Добавим к этому ещё один момент – англичане очень давно поняли важность геополитики, как области прикладных знаний. Например, захват англичанами Гибралтара произошел в 1704-м году. И с тех самых пор процесс создания ими военных баз, захвата островных архипелагов, контроля морских проливов и т. д. практически не останавливался – наука постигалась на практике, совершенствовалась и быстро становилась частью сначала общей военной, а потом и политической традиции.
Правда, примерно в это же время в России царь Петр Первый основывал Санкт-Петербург – действие, безусловно, имеющее значительное геополитическое наполнение. Но большого развития эта традиция в Российской империи не получила, и, за исключением присоединения Крымского ханства, а потом укрепления на Дальнем Востоке за счет строительство морских крепостей Владивосток и Порт-Артур, сразу как-то ничего и не вспомнить. Но с учетом того, что между этими событиями временная разница почти по сто лет, можно констатировать, что осознание Россией, как основным геополитическим конкурентом англосаксов, своих геополитических интересов проходило очень медленно и не очень гладко…
Глава тринадцатая
Итак… Возвращаясь к современности, давайте попробуем оценить геополитические реалии для США, а также хотя бы отчасти спрогнозировать их действия в обозримом будущем.
В настоящий момент США являются, без преувеличения, самым мощным государством с точки зрения военных возможностей. Военная мощь США дополняется относительной безопасностью, которая обеспечивается огромными расстояниями, которые нужно преодолеть их основным вероятным противникам – России или Китаю – для нанесения коренной территории Штатов какого-либо военного ущерба. Если мы исключаем возможность превентивного ядерного удара по США – а её, вероятно, нужно полностью исключить, поскольку в этом случае агрессор также наверняка будет уничтожен – то современное состояние безопасности самих США можно оценить, как абсолютно безмятежное.
Никто сейчас не в состоянии вести войну с США на территории этого государства, и нанести этому государству прямой военный ущерб практически невозможно.
Но можно нанести серьёзный ущерб международным интересам США и силам, которые призваны эти интересы защищать. В том числе и американским вооруженным силам, рассредоточенным буквально по всему миру. И именно это, по всей видимости, и будет одной из основных проблем Вашингтона – сильных соперников становится всё больше, они всё активнее заявляют свои права на отдельные участки глобуса, и риск возникновения локальных конфликтов разной степени интенсивности становится всё выше.
Самая большая проблема при этом – то, что участником такого конфликта может стать ядерное государство. Потому что в этом случае ядерный геополитический рычаг становится не просто почти неприменимым – он, как описано выше в сценарии вероятного ограниченного ядерного обмена между США и РФ, может оказаться в руках американских противников, способных с его помощью просто перевернуть геополитическую реальность.
Другой угрозой благополучию США является растущий Китай. Причем, угроза эта носит априорный характер – к сожалению для США, рост Китая на каком-то этапе обязательно войдет в прямое противоречие с американскими интересами и может привести к сильнейшим экономическим потрясениям за океаном. Даже, что важно, если Китай будет демонстрировать крайнее миролюбие и корректность.
Дело в том, что современная мировая экономическая система, а вместе с ней и процветание США как государства, основана на том, что доллар превратился в основной экспортный товар Америки. Да, вы правильно поняли – как это ни парадоксально, впервые в мировой истории сложилась ситуация, при которой одно государство, пользуясь своим доминирующим военным и политическим положением, строит свою экономику на экспорте денег. Причем, это деньги, не имеющие другого реального наполнения, кроме военной мощи США.
Обычная модель, при которой государство экспортирует товар или ресурсы, получает за них деньги, и потом уже тратит их на нужные ему товары и ресурсы других государств, упростилась до возможного предела – США, не давая почти ничего (а точнее, очень мало, потому что реальное товарное наполнение доллара и само по себе переоценено, а уж если сравнивать реальный американский экспорт с объемом циркулирующих в мире долларов, то и вовсе почти ничтожно), просто печатает свои деньги и получает за них необходимые ресурсы, товары, технологии, производственные мощности, интеллектуальную собственность и т. д. Проще этой схемы только прямой грабеж, при котором деньги вообще исключаются из схемы и одна из сторон, просто по праву сильного, забирает то, что ей нужно.
Так или иначе, эта уникальная экономическая практика действует уже не один десяток лет, США успели по достоинству оценить все её выгоды, а покушение на неё может создать Америке такие проблемы, к которым она попросту не готова.