Подобная программа, по моему глубокому убеждению, достаточно быстро скажется и на качестве нашего автопрома, и на двигателестроении (в том числе реактивном), и на производстве станков, и ещё на массе других областей нашей жизни. А кроме того, это очередной шаг к технологической независимости. Причем, шаг не только широкий, но и системный, способный стать анкерным камнем для большинства наших технологических программ.
Ещё я бы выделил химическую промышленность. Да-да, опять технологический центр. Смолы, полимеры, пластики, карбон, волокна всех видов, диаметров, длин и прочностей. С постепенным добавлением фармацевтики, пищевой химии и прочих изысков.
Кстати, о фармацевтике. Хотя эта отрасль выглядит не очень большим «ломтём» промышленности, очень специфична и вряд ли сможет стать самодостаточным локомотивом экономики, нескольких слов она, тем не менее, заслуживает.
Вероятно, в другой политической ситуации вокруг России мы могли бы позволить себе некоторое благодушие. Ну, действительно, глупо экономить на здоровье сограждан, и нужно стремиться, вроде как, к закупкам самых лучших лекарств и самого лучшего медицинского оборудования. Однако, как показывает практика, подобное благодушие может очень и очень дорого обойтись и стране, и конкретно тем её гражданам, о благополучии которых мы так печемся.
Да, опыт России подсказывает, что ей обязательно нужно обеспечивать свою «лекарственную независимость». Иначе весьма вероятно, что очередной политический кризис заставит нас либо оплачивать независимость жизнями своих сограждан, либо торговать своим суверенитетом. Увы, санкции могут коснуться и этого чувствительного сектора, и надеяться тут на милосердие наших «партнёров» я бы не советовал. А кто не верит мне, может самостоятельно изучить опыт Ирака, например…
Кроме того, здоровье – одна из базовых потребностей человека. И если смотреть на вопрос несколько шире, чем фармацевтика, то медицина может стать достаточно важным экономическим сектором. Это доказывает, в частности, опыт тех же США, где реформы Клинтона в сфере здравоохранения смогли привести к общему оживлению экономики. Правда, тут есть одно «но» – это будет работать только в том случае, если сфера здравоохранения поставлена на рыночные рельсы. В противном случае может получиться, как с советским сельским хозяйством – оно, вроде, и производило довольно много товарной продукции, но дикая система распределения сводила всё это на нет, превращая, де-факто, сельское хозяйство из локомотива экономики в тормоз.
Глава двадцать седьмая
В заключение хочу резюмировать некоторые моменты и дать определенные пояснения.
Да, очевидно, что автор данного текста исходит из посыла, что рыночная экономика имеет более здравую природу, и на длинных отрезках истории всегда обходит сколь угодно эффективные искусственные схемы, вроде советской, ливийской или северокорейской. Мобилизационные схемы могут быть хороши, но так уж, вероятно, устроена природа человека, что он не может жить в условиях вечной мобилизации. И уж тем более это верно по отношению к обществу.
Вообще, я подозреваю, что у всякого, кто внимательно ознакомился с этим текстом, сложилось впечатление, что автор призывает Россию к полной самоизоляции и регрессу. Разумеется, это не так, но давайте поговорим об этом чуть-чуть поподробнее. Правда, с одной важной ремаркой – данная тема находится прямо на стыке экономики и политики, и говоря об одном, трудно не задеть другого. Но это и хорошо – как я уже говорил, политика является основой для экономики, а не наоборот. И именно решение политических проблем и устранение политических препятствий является, порою, ключевым условием для успеха тех или иных экономических реформ.
Итак, насчет самоизоляции. Я бы всё-таки с некоторой осторожностью применял это слово, поскольку у нас есть и политические, и экономические интересы за пределами собственной страны, защита которых требует неких постоянных усилий. Поэтому глупо было бы настаивать на том, чтобы прервать все связи с внешним миром, отключить интернет, запретить гражданам выезд за пределы страны и тихонько млеть тут в своём внезапном процветании.
Более оправдано использовать слово – «скептицизм». Да, мы должны с большим скепсисом относиться к различным транснациональным и трансконтинентальным соглашениям; да, нам стоило бы увидеть в Европейском Союзе одного из самых страшных своих врагов; да, нам нужно четко осознать, что наша страна является самодостаточным экономическим организмом, вполне способным, при необходимости, обойтись собственными ресурсами роста и развития.
Нам нужно тщательно лелеять здоровый эгоизм, полностью исключающий использование во внешнеэкономической деятельности слова «взаимовыгодный». Не должен российским чиновник думать о взаимности выгоды от сотрудничества – его должна интересовать только и исключительно выгода для своей страны. А если наши партнёры находят тут и какую-то выгоду для себя – прекрасно, мы их с этим поздравляем.
Возможно, такой подход и покажется кому-то слишком жестким и неконструктивным, но лет тридцать мы, благодаря его неуклонной реализации, будем только расти. Возможно, ещё через пять лет внутренние ресурсы роста будут исчерпаны, и мы станем гораздо более заинтересованными в укреплении внешнеэкономических связей. Что ж, вот тогда и придёт время менять подход к этому вопросу. Тем более, что переговоры по внешней торговле гораздо активнее и результативнее ведутся теми странами, экономическая мощь которых позволяет им надеяться не некие особенные, эксклюзивные условия сотрудничества.
Если кто-то не в курсе, поясню один момент – Всемирная торговая организация имеет такую странную особенность, что всякое государство, вступающее в неё, обязано согласиться на худшие условия, чем те, кто вступил ранее. И раз уж так получилось, что мы вступили в ВТО одними из последних, то и условия у нас одни из самых худших.
На деле это означает, что мы так никогда и не сможем нормально развивать наше сельское хозяйство, легпром, электронику, автопром и многое, многое другое. И все нынешние успехи сельского хозяйства, обусловленные санкционным противодействием и обвалом рубля, сойдут на нет сразу, как только мы о чем-то договоримся с Западом и будем вынуждены отменить встречные санкции. Иного варианта нет, и быть не может – нормально поддерживать своих сельхозпроизводителей мы не можем, потому что нам это запрещают нормы ВТО, изменить климат тоже не получится, а значит, выдержать конкуренцию с западным сельхозпроизводителем мы можем только в одном случае – если будем и дальше занижать курс рубля.
Если вы думаете, что автор вас обманывает, предлагаю вам самостоятельно найти цитату действующего президента РФ, который советовал нашим селянам сильно не расслабляться – санкции, дескать, раньше или позже закончатся, и им снова придётся конкурировать с фермерами Польши, Испании, Аргентины, Голландии и ещё чертовой кучи иностранных государств. Разумеется, наш бравый президент произнес всё это очень бодрым тоном, ни минуты не сомневаясь в конечной победе наших нищих селян, но рискну утверждать, что он заблуждается – экономические законы не изменить, и мы ещё долго будем вынуждены балансировать между спадом национального производства и принудительной девальвацией курса рубля.
Кстати. Возможно, кто-то из читателей тоже обратил внимание на один щекотливый момент – несмотря на всю санкционную истерию Запада, ни один серьёзный западный политик даже не заикнулся насчет того, чтобы выдворить Россию из ВТО. Также не используются инструменты ВТО для преодоления российских контрсанкций, хотя на эту тему иногда высказываются главы некоторых обиженных европейских государств. И это понятно – никто не хочет собственными руками снимать петлю ВТО с российской шеи! Более того – никто в принципе не хочет привлекать внимание РФ к этой петле. Кто его знает, как обернется нынешний кризис, а удавкой ВТО Россию можно душить ещё годы, а то и десятилетия.
Всё, что нам стоит знать о ВТО и её пользе для России, можно выразить так – членство в этой организации полезно нескольким металлургическим олигархам, которые, благодаря этому членству, могут красть чуть-чуть больше, а планировать свой воровской бизнес – чуть дальше. Страдает же от этого всё остальное население РФ…
Ещё один сиюминутный, но очень показательный момент – я всё чаще слышу радостные возгласы о том, что из-за кризиса и падения курса рубля мы стали весьма конкурентоспособны на рынке труда. Ура, теперь в России стало выгодно размещать сборочные производства! – доносится с разных сторон, и эти радостные реляции подкрепляются справками о зарплатах в РФ и Китае.
Я же совершенно не разделяю этого калечного оптимизма. Граждане, если Россия планирует обеспечить экономический рост исключительно за счет низких зарплат своих граждан, то нас ожидают ещё долгие десятилетия разочарований. Ведь есть ещё Индия. Есть Бангладеш. Есть, наконец, почти весь африканский континент, где уровень зарплат может исчисляться даже не в десятках, а в единицах долларов. Наши экономические гении и правда рассчитывают обваливать курс рубля до таких значений, которые позволят нам конкурировать с Республикой Чад или Мозамбиком? Или ждём ещё пятьдесят лет, когда зарплаты там на самом деле обгонят российские, и вот уж тогда....
Собственно, именно так сейчас и обстоит дело – либо мы берем курс на относительную закрытость экономики, стараясь импортировать только технологии, промышленное оборудование, критически важные ресурсы, либо мы будем вынуждены вечно насиловать рубль, как единственную преграду на пути того импортного урагана, который в любой момент может "сдуть" почти любую отрасль нашей экономики. Либо мы ставим свою экономику на надежную платформу самообеспечения, либо ещё долгие годы торгуем остатками собственного суверенитета, пока его совсем не останется.
Давайте попробуем подытожить наш «экономический блок» и расставить некоторые акценты.
Прежде всего, я бы не хотел, чтобы у читателя сложилось впечатление, будто автор призывает к глухой самоизоляции России. Нет. Скорее, речь можно и нужно вести о дистанцировании РФ от многих политических и экономических процессов, составляющих, в лучшем случае, чужую повестку.