Другое дело, что на фоне той безумной открытости и вовлеченности в мировые дела, которые захлестнули Россию со времен Горбачёва, любое дистанцирование кажется просто немыслимым сломом шаблонов. – Позвольте, – скажут мне, – а как же переговоры Свазиленда и Перу о зоне свободной торговли с пингвинами Антарктики? Ведь Россия не может упустить столь важный повод показать свою значимость, и уж тем более не может не ответить на чужую глобализацию ещё большей открытостью своих границ – как экономических, так и политических.
Дальше наверняка послышатся рассказы про то, что весь мир объединяется и глобализируется, про открытую конкурентную экономику, про разные чудеса, вроде роста производительности труда на пустом месте и ещё более стремительного роста технологичности производств, который, единственно, и может быть взят за ориентир при прокладке векторов нашего экономического развития.
Но, повторюсь, все эти разговоры будут стократным повторением пройденного и попыткой заново, на этот раз удачно, пройти по старым граблям. На самом же деле, у нас нет другого пути, кроме протекционизма, дистанцирования от безумных глобалистских проектов, к которым мы попросту не готовы, и начала защиты своих интересов с той базы, которой мы, слава Богу, пока распоряжаемся самостоятельно – с развития внутреннего рынка, национального производства, науки и технологий.
Нет, где-то в глубине души я понимаю, что у подобного варианта развития событий тоже есть минусы, и если реализовывать его так же безумно и некомпетентно, как мы сейчас пытаемся «встроиться в мировую систему разделения труда», результаты тоже могут оказаться, мягко говоря, неоднозначными. И в пример тут приведут, скорее всего, СССР.
Это хороший пример. Но с одной небольшой ремаркой – СССР убила не закрытость, а безумная система производства и распределения, благодаря которой в стране существовал перманентный дефицит (а в СССР и правда не было периодов, когда хоть что-нибудь не было в дефиците – не красная икра, так какие-нибудь женские босоножки всегда вызывали безумный ажиотаж и очереди). А добила его именно открытость – когда безумный колхозник, двигавшийся «по партийной линии» и вряд ли разбиравшийся в экономике хотя бы на уровне выпускника средней школы, распахнул все возможные шлюзы, быстро смыло и промышленность, и нравственность, и даже здравый смысл.
Ладно, оставим тему развала СССР, хотя она могла бы стать просто хрестоматийной для любого человека, интересующегося геополитикой или экономикой. Но сейчас мы говорим, всё-таки, о современной России и стоящих перед ней задачах.
Глава двадцать восьмая
Россия. Задачи
Ещё раз оговоримся – реагирование на наиболее опасные угрозы является для России главной задачей текущего момента. Но давайте допустим, что мы всё-таки преодолели кризис и начали планировать (и реализовывать) некоторые средне- и долгосрочные геополитические проекты.
Вероятно, наиболее интересным и эффективным для нас было бы организовать прямую атаку (не военную, не пугайтесь) на Великобританию.
Резоны понятны – именно эта страна является точкой опоры для США на европейском континенте. Выбив эту опору, Россия не просто решала бы ключевую свою задачу – отнимала у США их главный геополитический актив – но и, теоретически, могла бы сама претендовать на него. Что, в случае успеха, гарантировало бы просто разительную перемену на геополитической карте мира.
Но давайте реально смотреть на вещи – скорее всего, такая атака не увенчается успехом. У РФ явно недостаточно для этого информационных ресурсов, экономической мощи, политического влияния. Вариант с каким-то военным блефом тоже вряд ли будет успешным – Великобритания является членом ядерного клуба и на прямую военную угрозу может дать весьма серьёзный ответ.
Разумеется, остаются варианты сложных многоходовок по ослаблению Великобритании, в том числе и её ядерного щита. Но это и долго, и сомнительно, и почти наверняка наткнется на противодействие британских спецслужб, которые известны своей высокой компетентностью.
Поэтому сразу скажем – нет, лобовой атакой эта задача не решается. И действовать придется гораздо шире – не очень избирательно, не слишком «умно», без дальнего прицела на перехват американского инструмента влияния в свои руки. Но главное, что с гораздо большими шансами на успех.
Вероятно, многие уже догадались, что речь пойдёт о том, чтобы бросить Европу в хаос, не выбив её из рук Америки, а просто разбив этот актив на десятки территориальных сущностей, которые вынуждены будут вспомнить и о своих национальных корнях, и о своих национальных интересах.
Думаю, нет нужды объяснять, насколько опасна современная Европа для России. Если бы можно было вести речь о какой-то самостоятельности принимаемых европейцами решения, я даже назвал бы Европу главной геополитической угрозой современной России.
И дело тут не столько в военной мощи европейских стран, которая, в общем, сама по себе довольно сомнительна. Дело в той постоянной, перманентной ментальной агрессии, в том манящем образе милой бюргерской старушки, которая всех досыта накормит плюшками и напоит парным молоком.
Да, именно эта «бабушка», с застенчивой улыбкой передвигающая межу на наш участок, и является угрозой как российским геополитическим интересам, так и самой России. Именно она, заманивающая в свой лагерь сначала бывшие соцстраны, а затем и государства – члены бывшего СССР, и является той яркой, украшенной ширмой, в помощью которой хитрые ребята из американских и английских спецслужб активно продвигают свои интересы и всё активнее влезают в зону жизненно важных интересов РФ.
И эта бабушка, при всей её внешней милоте, должна пострадать. Тем более, что из-за собственных ошибок ЕС потихонечку начал трещать по швам, и Москва проявит крайнюю недальновидность, если не подтолкнет бабушку на улицу с активным движением большегрузного транспорта.
Так уж исторически сложилось, что Европа сильно зависит от российского газа. Германия – на 60%. Страны Восточной Европы – ещё больше. Большая зависимость у Италии, Греции, Австрии и т. д.
Помимо этого, двусторонняя торговля между РФ и ЕС довольно велика. И если со стороны России идут, в основном, энергоносители, то в обратном направлении это, прежде всего, товары «глубокого передела», с большой прибавленной стоимостью, которой обеспечиваются многие и многие рабочие места европейцев.
Добавим и то, что закупаемые ЕС российские энергоносители чаще всего и стоят в начале многих цепочек создания прибавленной стоимости. И спровоцировав в Европе дефицит тепла и электроэнергии, мы наверняка либо остановим некоторые из этих цепочек (а они могут быть ориентированы не только на Россию), либо сделаем конечный продукт европейских производителей слишком дорогим для того, чтобы нормально торговать с США, Японией и Китаем.
То есть, тем самым мы ударим по любому европейскому экспорту, а не только по тому, который идет в Россию.
Мне довольно сложно подсчитать, каковы будут итоговые цифры потерь для европейской промышленности. Но это будет гораздо больше, чем десятки миллиардов долларов. Сотни миллиардов? Триллионы? Скорее всего, если говорить о пролонгированном кумулятивном эффекте, речь пойдёт именно о триллионах.
Но уверен, что и потери сотен миллиардов вывели бы слабую европейскую экономику из равновесия.
А это огромная безработица, отсутствие социальных пособий, моментальное прощание с сытой европейской жизнью, что обязательно скажется на электоральных перспективах нынешних европейских проамериканских элит.
А теперь добавьте в этот букет десятки миллионов беженцев и мигрантов из мусульманских стран, разом оставшихся без пособий и возможности сытно кушать, ничего для этого не делая.
Уверен, что это обязательно закончится социальным взрывом, силу которого даже прогнозировать трудно.
Но в любом случае, вероятность того, что Европейский Союз схлопнется, как карточный домик, весьма высока.
Для того, чтобы процесс протекал более предсказуемо и эффективно, России следует, вероятно, предпринять некоторые дополнительные шаги. Например, дестабилизировать другие регионы, откуда Европа традиционно получает энергоносители – Северную Африку или некоторые режимы, расположенные на берегу Персидского Залива. Думаю, наиболее перспективно тут выглядит Катар, хотя и Саудовская Аравия подошла бы очень даже.
Разумеется, всё это будет иметь ужасные последствия для всей мировой экономики. Но в том-то и дело, что Россия, взявшая курс на протекционизм и дистанцирование от мировых глобалистских процессов, перенесет это очень даже комфортно. Более того – выбывающие доходы почти наверняка получится компенсировать ростом мировых цен на нефть. Дело в том, что хотя нефть и газ формально разные ресурсы, цены на них даже сейчас взаимозависимы. А в случае крупного топливного кризиса (а прекращение газоснабжения Европы со стороны России даже без гражданской войны в Катаре вызовет огромный топливный кризис) спрос на нефть гарантированно вырастет – и с целью частичной замены выпавшего газа, и как психологическая реакция на творящийся в мире беспредел.
Негативный момент тут только один – Китай является очень крупным покупателем энергоресурсов. И паника на мировых биржах, с последующей необходимостью платить в разы больше, чем раньше, вряд ли вызовет в Пекине бурную радость. С учетом же того, что Китай зависит от экспорта своей продукции в другие страны, и общее падение мировой экономики будет воспринято им не очень позитивно.
Этот аспект весьма непрост. Но очень многое будет зависеть от момента, который будет выбран для такой атаки. Китай наверняка терпеливо перенесет все неприятности, если Россия сделает это для «самообороны». Просто потому, что понимает – он будет следующим после РФ. Ещё лучше он отнесется к этому в том случае, если Москва атакует Европу уже после начала демонизации Китая американцами – это вполне может быть истолковано, как превентивный акт коллективной обороны. Но некоторая щепетильность тут, вероятно, всё-таки нужна. Во всяком случае, идти в такую штыковую атаку, оставаясь зависимыми от множества импортных позиций и, как следствие, от Китая, рискованно – как минимум, он может потребовать слишком большую компенсацию за свой отказ присоединиться к антироссийским санкциям.