– …квартиру снял, все там просмотрел. Осталось только связаться с человеком, – возбужденно рассказывал за ужином Артур.
Они уже не прятались от меня и не говорили по-армянски – к чему церемонии, когда я сижу тут же, с ними, и, значит, сделаю все так, как скажет Костя. Я же пока никак не могла уяснить свою роль в предстоящей афере, как ни силилась прислушаться.
Тонкости Костя объяснил мне ночью в отеле, прижавшись губами к уху, чтобы никто не мог слышать его слов, кроме меня. Сказать, что я испугалась, – значит не сказать ничего…
Назавтра, выпив кофе в ближайшей кофейне и кое-как затолкав в себя вишневый штрудель с мороженым, я покорно брела к такси вслед за Костей и Ариком. Мы долго ехали какими-то дворами и оказались перед новой высоткой очень далеко от центра, я даже затруднялась определить, в какой стороне теперь Московский вокзал и отель, где мы остановились.
– Шестой этаж, – сказал Арик, вызывая лифт.
Квартира, которую он снял, оказалась прекрасно отремонтирована и обжита – как будто не сдавалась в аренду. Две комнаты, одна из которых объединена с кухней, и символической границей служит лишь барная стойка.
Костя подвел меня к ней, открыл нижний шкаф и показал мусорное ведро:
– Видишь пакет?
– Ну.
– Его ты и должна будешь вынести отсюда, когда мы с Ариком исчезнем. Но перед этим у тебя будет пара секунд, чтобы бросить в него коробку с деньгами, а ту, в которой лежит «кукла», аккуратно поставить на прежнее место.
Он продемонстрировал мне две палехские шкатулки, в одной из которых лежала пачка бумаги, нарезанной по размеру денежной купюры.
– Смотри – я ставлю ее сюда. – Костя убрал шкатулку с бумагой на верхнюю полочку. – Аккуратно возьмешь и поставишь на стол, а эту, в которой будут деньги, смахнешь в ведро. Вот этот пакет, – он продемонстрировал мне черный непрозрачный пакет, от которого шел неприятный рыбный запах, – сунешь сверху в ведро.
– Чем так воняет? – сморщилась я.
– Это шелуха от креветок, – усмехнулся Костя. – Отвлекающий маневр. Все, Мария, теперь твое дело – не удивляться ничему, что бы ни произошло, а стараться подыграть. Но главное – вынести деньги, кроме тебя, никто этого не сможет, роли расписаны.
Меня трясло. Я прекрасно понимала – сейчас сюда придут какие-то люди, готовые сыграть в покер с Костей и Ариком, и Арик, который, кстати, ушел куда-то, тоже появится и будет делать вид, что не знаком ни с Костей, ни со мной. Потом оба исчезнут, а я останусь в квартире с незнакомыми людьми и должна буду придумать повод, чтобы выйти отсюда с деньгами, которые перед этим сама же брошу в мусорное ведро вместе со шкатулкой.
Как, как?! Я никогда не делала этого! А если я не смогу, не справлюсь?! Они меня тут просто убьют, когда поймут, что их надули. Костя не собирался играть – он собирался просто снять деньги с каких-то незадачливых игроманов. К чему напрягаться и просчитывать ходы, когда все так просто? Ему просто. Но есть еще я…
Костя же, посчитав, видимо, что вполне достаточно меня проинструктировал, развалился по-хозяйски на диване и включил телевизор. Он как-то удивительно быстро вжился в роль хозяина этой квартиры, вел себя так, словно сто лет сидит на этом диване и щелкает кнопками пульта.
– Ты бы походила, освоилась чуток, – посоветовал он мне. – Чтобы потом, при людях, не искала выключатели или посудный шкаф.
В этом был свой резон, и я послушно двинулась по квартире, запоминая, что где находится.
Интересно, кому пришло в голову сдавать такую обустроенную и уютную квартиру? Тут же просто музей идеальной обстановки и отменного вкуса. Но каков все-таки Арик! Эта квартира стопроцентно подходила нам с Костей в качестве жилища, невозможно было заподозрить, что она не наша. Я даже как-то успокоилась, представив, что это на самом деле мой дом, потому что атмосферно тут все подходило мне.
– Костя. – Я присела на подлокотник дивана и решительно заговорила о том, что волновало меня до того, как я переступила порог этой квартиры. – Пообещай мне сейчас, вот прямо сейчас, что, когда все закончится, ты позволишь мне поехать к Марго. Я схожу с ума, Костя… Мне необходимо сменить обстановку и расслабиться. Прошу тебя…
Он молчал, хотя я чувствовала сомнения в этом молчании – было видно, что муж обдумывает мою просьбу и пытается понять, в чем подвох. Он уже давно никуда не выпускал меня, с тех самых пор, как я вернулась из Москвы с видом побитой собаки – побитой и мужем, и Марго. Тогда моя попытка обрести независимость закончилась тем, что Костя на моих глазах застрелил человека, пытавшегося помочь мне, проявившего каплю внимания и сочувствия, а Марго… Она не постаралась понять – она просто сказала: «Да, вернись к нему, стань жертвенной овцой». Она не смогла понять, что возвращаюсь я только с единственной целью – отомстить Косте и освободиться от него. И если сейчас мне удастся вымолить у Кости поездку, я объясню Марго все.
Однако муж по-прежнему колебался.
– Я обещаю, что сегодня все пройдет так, как ты рассчитываешь, я тебя не подведу и все сделаю как нужно. Только, пожалуйста… разреши мне потом…
Плакать не хотелось, да и макияж было жалко, я изо всех сил старалась держаться.
– Посмотрим на твое поведение, – хмыкнул Костя, и тут раздался звонок.
Я вздрогнула всем телом и встала – начинается… Как же страшно…
– Соберись, Мария, у тебя лицо испуганное. Помни – ты тут хозяйка, а Арика видишь впервые, – процедил Костя и, поцеловав меня в щеку на ходу, пошел в прихожую.
Было странно, что он не проинструктировал меня насчет поведения более тщательно, словно понадеялся на мою природную артистичность и броскую внешность, умело подчеркнутую косметикой и ярким нарядом. Да, женщине с такими данными мозги вообще не нужны – можно молчать и призывно улыбаться, про остальное никто и не вспомнит.
Проблема в другом – именно внешность потом не позволит бесследно исчезнуть. Если я захочу ехать в Москву, мне придется либо стричь волосы, либо красить их – либо и то, и другое вместе. Хорошо, что у меня хватило ума подстраховаться и в чемодан я сунула парик – светлые кудри до плеч, сейчас быстро скроюсь в ванной и надену его. Да, у Кости отвиснет челюсть, да, Арик в первый момент вообще решит, что дверью ошибся, – но я не хочу быть когда-то опознанной на улице, а другая прическа и комплект линз застрахуют меня от этого хотя бы частично. Ну и плюс – моя привычка одеваться в обычной жизни неброско и очень просто.
Мне хватило пяти минут, и когда я появилась из ванной комнаты, в гостиной за большим столом уже сидели трое мужчин и мой муж. Арика не было.
– Дорогая, знакомься. – Костя встал и направился ко мне, и я отдала ему должное – он прекрасно собой владел, и даже мое неожиданное преображение не заставило его выразить какие-то эмоции. – Это Илья, Сергей и Михаил.
Я приветливо улыбнулась, хотя даже не потрудилась идентифицировать людей по именам, названным Костей:
– Добрый день. Может быть, чаю?
– Да, можно, если есть зеленый, – согласился кто-то из этой троицы, и мне пришлось напрячь память, чтобы определить, был ли среди пачек в шкафу зеленый чай.
К счастью, упаковка зеленого чая оказалась первой, вывалившейся мне в руки из открытого шкафчика. Чертыхнувшись вполголоса, я щелкнула кнопкой чайника и перешла к другому шкафу за чашками, чувствуя на себе пристальные взгляды сидевших мужчин.
В это время раздался звонок – это явно пришел Артур. Костя открыл дверь и представил его собравшимся:
– Вазген.
Я краем глаза наблюдала за тем, как Арик пожимает всем руки, а потом переводит взгляд на меня:
– Это твоя супруга, Ашот?
Костя-Ашот широко улыбнулся, подошел ко мне и взял чашку из моих рук:
– Да, знакомься, Лиза, это Вазген.
– Очень приятно, – пробормотала я, пытаясь уложить в голове все эти новые имена. Ужас мой только усиливался, казалось, что я вот-вот упаду в обморок, но нужно было держаться, потому что сейчас все начнется.
– Ну что, может, начнем? – предложил кто-то, и Костя кивнул:
– Да, пожалуй. Какие ставки?
Они начали обсуждать денежные суммы, но у меня даже не было сил вслушаться и прикинуть, что к чему. Но вот передо мной оказалась шкатулка, закрытая на ключ, и Артур проговорил:
– Пусть здесь постоит, да?
– Да, конечно, – как можно равнодушнее откликнулась я, села на высокий табурет и, закинув ногу на ногу, взяла журнал, лежавший на барной стойке.
Погружаться в чтение, однако, не стала, боясь пропустить момент, а потому просто листала страницы, разглядывая картинки. За столом шел оживленный разговор, Костя тасовал колоду, и это зрелище завораживало не только меня, но и всех присутствующих. Красивые Костины руки с длинными изящными пальцами легко вертели колоду, неуловимым движением деля ее напополам, раскидывая веером или перебрасывая из руки в руку длинной дорожкой. У меня это до сих пор, несмотря ни на что, вызывало неподдельное восхищение. Вдруг мое внимание привлек Артур, начавший расстегивать воротник рубашки. Лицо его пошло пятнами, руки стали суетливыми и чуть подрагивали.
– Что-то не так? – спросил один из игроков, заметив выражение лица Арика.
– Н-нет… все в порядке… – пробормотал Арик, откинувшись на спинку стула.
Костя невозмутимо тасовал колоду, словно не замечая того, что происходит с Артуром. Игроки же разволновались, один встал и открыл окно:
– Чем тут пахнет?
– Ничем вроде, – отозвался другой. – Может, просто душно?
Артур же на глазах делался все более красным, рубашку расстегнул уже до брючного ремня, вынул из кармана платок и вытирал лоб.
Костя наконец заметил это:
– Тебе плохо, что ли?
– С… сердце… – прохрипел Арик.
Игроки как по команде принялись давать советы, попытались даже перенести Артура на диван, и в тот момент, когда они подняли его, Костя выразительно глянул в мою сторону и чуть шевельнул губами, мгновенно приняв прежнее положение.
Я поняла – пора действовать. Быстро накрыв шкатулку журналом, я сунула руку в приоткрытую дверку барной стойки и вынула точно такую же, но с «куклой», смахнула первую на колени, а вторую вернула на ее место.