«Курьером» оказался худощавый мужчина начальственного вида, немолодой и представительный на вид, скорее всего, адвокат или финансовый директор: белоснежный воротничок, аккуратные усики в стиле Эркюля Пуаро. Молча протянул девушке папку через турникет, холодно посмотрел сверху-вниз. Задержав в руках документы поинтересовался:
— Мне помнится, дочь Андрея училась на юрфаке, — с едва заметным акцентом поинтересовался он. Взгляд тяжелый, колкий, припечатывал к месту. Девушка поёжилась.
— Так и есть. В мае ГОСы.
Брови изогнулись понимающе.
— В Питере решили карьеру строить? — колкий интерес в глазах.
Стеша уклончиво кивнула:
— Думаю об этом.
Дядька решительно отозвался:
— Если надумаете окончательно, позвоните: люди с головой нам нужны.
Он протянул бежевую картонку визитки. Стеша бегло взглянула: г-н Якоб Бергер (Jakob Berger), заместитель генерального директора по вопросам арбитражной практики юридическое агентство «Консул».
«Везет мне последние дни на иностранцев», — отметила про себя Стеша и направилась к метро.
— А не зря ты за ней наблюдать стал, — Лопата процедил сквозь зубы, скалясь вслед удаляющейся по проспекту брюнетке. — Наша краля не так проста, как хочет казаться. Знаешь, с кем сейчас встречалась? — театральная пауза. — С Зиной.
По спине Горана пробежал холодок: это соплячка с наивным лицом — его дублер? Зина решил подстраховаться, подсунув к порогу старухи эту овечку? В схему не укладывалась фигура поверенного Дома Романовых, того старика, с которым она вела переговоры вчера.
— Она может быть связана с Георгом? — Горан не заметил, как спросил это вслух, чертыхнулся.
Голос Лопаты стал ледяным:
— Уверен. Он знает, где она живёт, они встречались, вели себя скрытно. Контакт с заказчиком поддерживает через Зину. Это очевидно. Столько совпадений на один квадратный сантиметр не бывает.
— Он ей что-то передал?
— Конверт А4 без подписей и марок, — прозвучало как приговор.
Чёрт, они решили сбросить его со счетов. Но он — не сопляк, он не позволит обвести себя вокруг пальца.
— Надо быстрее решать с Мушкой, — подлил масла в огонь Лопата. — Девка уже втёрлась в доверие к старухе. Того и гляди та ей безделушку на сохранение отдаст и делов-то. Вывезут через старика-англичанина, а наши с тобой денежки будут плакать в их карманах.
Горан слушал вполуха, бросил торопливо:
— Не мели ерунды. Старуха скорее с собой в могилу заберёт свои цацки, чем кому бы то ни было отдаст на сохранение… Нельзя сейчас в квартиру, — Горан нервно сглотнул. — Она под наблюдением.
— Надо снять, значит, наблюдение.
— Сиди уже, твое дело маленькое — за попкорном бегать, — Горан прикрикнул на напарника. — Сам разберусь.
Положив трубку, серб сразу набрал номер Зины. Коротко сообщил последние новости.
— Считаю, девчонка может играть на два фронта. Старик-иностранец связан с Домом Романовых, — конечно, это все и не новость для собеседника, но пусть знают, что и он в курсе, и у него тоже есть источники информации. — Есть предложение дискредитировать старуху, чтобы снять охрану с квартиры.
Короткий разговор и новые инструкции. От чёткого плана на душе стало ясно. Что не говори, ясность-подруга спокойствия и уверенности в себе.
Глава 17. Сближение
Она пристроила пакет с продуктами у стены, нажала черную кнопку звонка рядом с золотой табличкой «Звонить три раза»:
— Ираида Семеновна, это Стеша, — крикнула в замочную скважину. — Вам продукты принесла.
Осторожные шаги в коридоре, щелчок замка. Ираида снова аккуратно причесана, белоснежная праздничная блузка, широкая юбка в стиле бохо. Стеша онемела:
— О, вы ждете гостей?
Пожилая дама поправила очки-половинки:
— С чего ты взяла?
— Ну, вы просто такая нарядная и модная сегодня. Как вы себя чувствуете?
— Женщина чувствует себя так, как она одета. Я сегодня шикарна, — Ираида подмигнула: — И чувствую себя соответственно.
Девушка с сомнением прищурилась?
— А давление какое?
Соседка только отмахнулась:
— Хоть сейчас в космос.
Стеша подалась вперед, аккуратно отодвигая соседку в сторону и проходя мимо нее на кухнюсообщила:
— А вот давайте сейчас это и проверим…
Ираида покосилась на оставленную девушкой сумку с продуктами:
— Пакетик-то забери, Фома неверующий!
Стеша невозмутимо вернулась за пакетом, сбросила ботинки и, подхватив соседку под локоть, потянула её в кухню.
— Вы мне зубки не заговаривайте.
Ираида смотрела на нее влюбленно.
— Что, к Светлане-то сходила? Так и не спросила тебя, — поинтересовалась, устраиваясь за столом.
Стеша уже вытаскивала из пакета хлеб, молоко, творог, чай и заказанные соседкой спагетти, деловито расставляя по шкафчикам, убирая в холодильник.
— Сходила. Уже сегодня документы из Москвы передали. Завтра оформляюсь… Где у вас фонендоскоп?
Ираида указала на полочку над холодильником.
— Егор-то рад, небось? — спросила, внимательно вглядываясь в изменившиеся черты девушки, читая смятение и неуверенность.
— Не знаю, — уклончиво проговорила ты, расчехляя аппарат. Ловкие руки закрепили манжет, аппарат загудел, надуваясь и сдавливая предплечье. Выдал цифры на электронный циферблат: — ну, положим, в космос вас не возьмут. Сто сорок на девяносто. Где ж это нормально-то?!
Она укоризненно посмотрела на пожилую даму. Та положила морщинистую руку поверх тонких девичьих пальчиков:
— Так если я буду об этом думать, то сразу можно и помирать, милая моя! У нас, у стариков, уже не бывает как у космонавтов, — она задумчиво уставилась в окно.
— Пойдемте, я вас уложу, — предложила Стеша. — Заварю вам чаек ромашковый. Лимончик порежу, а?
Ираида отмахнулась:
— От лимона у меня изжога, от ромашкового чая — несварение, — она поджала губы, — я уже приняла лекарства. А вот ты мне так и не ответила, что у тебя в голове.
Стеша и сама не знала. Опустилась на стул напротив, положила голову на скрещенные ладони.
Вот этот «почти поцелуй», который случился вчера, он что-то означал?
Она помнила руки Егора на своей талии, нежное прикосновение. Словно она — самая главная его ценность. Хрустальная ваза. Раритетный фарфор. Как отличалось это от того, что давал ей Олег!
Но перейти черту… Пойти дальше, заглянуть в завтра, в будущее с ним. За золотистые буквы на черном фоне «Северный флот». Невозможно. Немыслимо. Нереально.
И так желанно.
Стеша сбежала от Ираиды. Дождалась, пока подействуют лекарства, и сбежала.
Торопливо распрощавшись, бросилась подальше от расспросов, внимательных испытующих взглядов, советов.
Еще ощущая взгляд в спину, ловко отперла дверь, ворвавшись в спасительный полумрак, захлопнула.
Прислонившись лопатками к светлому дереву, выдохнула.
Пять минут тишины, и она снова вернёт самообладание.
«И с чего я так задергалась?» — увещевала она себя, рассовывая по полкам оставшиеся продукты. Вскрыла шуршащую упаковку риса, пересыпала в прозрачную банку с деревянной крышкой. Сахар-песок — в такую же, только с металлической крышкой. Сунула на полку квадратную коробку зелёного чая.
— Я сама решаю, что я хочу в этой жизни, а чего — нет, — напомнила себе вслух.
Карман оттягивала мелочь.
Стеша вытащила сдачу, потянулась к шкатулке на холодильнике.
Сердце увеличилось в размерах и сжалось до размера атома: копилка окзалась пуста.
По спине пробежал холодок, шея под волосами вспотела. Она точно помнила, что еще вчера вечером, когда она брала деньги на продукты, оставались две пятитысячные купюры и стопка тысячных и несколько двухтысячных ярко-голубых «Владивостоков». Это не считая мелкого размена: зелёненьких банкнот с Севастополем и золотистых сторублёвок.
Автоматически посмотрела под шкатулкой — конечно, пусто.
В груди мерзкой жабой расползался страх — вчера выяснилось, что кто-то влез в квартиру Ираиды Семеновны. Сегодня — к ним.
Щелкнул замок, хлопнула входная дверь.
Стеша метнулась в коридор: Егор. Выдохнула с облегчением.
Она так и замерла в проходе: огромные глаза, наполненные ужасом, бледная, в испарине кожа. В гортани застрял крик. «А что, если он подумает, что это я взяла?» — пульсировало в висках, вытесняя все другие мысли и чувства.
— Эй, ты чего? — он удивленно замер посреди коридора, в одной руке ключи, в другой — стопка новых тетрадей. Стеша смотрела жалобно и виновато.
— Я не знаю, что случилось, — прошептала. — Я пришла, двери заперты, всё как обычно. Никаких следов. А хотела сдачу на место положить, а она…
Она всхлипнула и заревела навзрыд.
Егор схватил её за плечи, чуть встряхнул:
— Не ревем! — скомандовал. — Докладываем обстановку. Что случилось-то?
— Деньги пропали… все… совсем, — Стеша дрожала всем телом, испуганно заглянула в глаза. — Но это я не. Я не брала. Нас обокрали?
Егор шумно выдохнул, сгрёб её за плечи, прижал к себе.
— Фу-ты, господи, — чмокнул в макушку. — Ну, ты даешь, Степа.
Она попыталась высвободиться из его объятий, он только крепче её к себе прижал. Девушка запрокинула голову, заглянула в глаза:
— Ты мне веришь?
— Ну, само собой. Это Митька деньги взял. Мы же тебе рассказывали про пацаненка его однокашника? У которого проблемы со здоровьем, и срочно нужны деньги на лекарства. Мы с мужиками скинулись…Прости, не подумал, надо было тебя предупредить. Ты спала уже.
Стеша нервно выдохнула:
— А мы как же? — она икнула. — Там совсем ничего не осталось, только сдача сегодняшняя.
Он пожал плечами:
— А у нас мешок картошки Борисыч из деревни привезёт. Ну, это тот, который тебе сирень привез. Что, не проживем, что ли? — он говорил, а в глазах притаилось что-то новое, пугающе-горячее.
— Так ведь даже на хлеб нет… совсем.
Он удивленно пожал плечами, уткнулся носом в ее волосы. Они пахли мёдом, облепихой и солнцем: