Партнеры заказали в ресторане укромный столик в углу, и Бармин опять почувствовал, что задыхается от волнения. В последнее время сердце все чаще давало о себе знать. Он извинился, положил под язык таблетку нитроглицерина и только через несколько минут смог полноценно включиться в диалог партнеров. Сердце по-прежнему не отпускало. Бармин закашлялся и попросился на свежий воздух. Через пять минут, почувствовав себя легче, он вернулся в ресторан, однако расслабиться так и не смог. Что это еще за продолжение переговоров, на которое намекал Корецкий?
Вначале, как это принято у деловых людей, разговор коснулся вещей, далеких от предмета переговоров. Вежливое сравнение Пекина и Москвы, легкий треп о русской и китайской водке и кухне, ну и все в таком же духе. Когда принесли наконец тарелку с небольшими кусочками утки по-пекински и пиалы с супом, высокий китаец не выдержал.
— Предлагаю выпить за большое дело, которое мы сегодня начинаем, дорогие русские друзья!
— Да уж, — усмехнулся Корецкий, — дело точно не маленькое. И прибыль, и риски в этом проекте ожидают нас самые высокие. Надо сейчас же все обдумать и набросать план действий.
Бармин уже слегка охрипшим голосом переводил с китайского на русский и с русского на китайский и все больше убеждался в том, что его дурные предчувствия сбываются быстрее, чем хотелось бы.
Идея Корецкого была до смешного проста. Из антикварных монет и медалей, купленных у Андрея, китайцы на одном из своих полулегальных предприятий изготавливают формы, а потом там же выливают из этих форм высококачественные подделки, которые на первый поверхностный взгляд неотличимы от оригинала. Этих подделок должно быть много, очень много, чтобы оправдать все затраты и риски. Самое трудное — перевезти их в Россию. Ну, а реализовать товар в Москве и переправить за него деньги в Пекин — это уже забота Бармина.
— Ты понял, Кеша, что все только начинается? — спросил Корецкий переводчика.
Бармин почувствовал, что задыхается, схватился за сердце и обреченно кивнул.
План Корецкого оказался простым, как школьный урок труда, но довольно опасным в исполнении и на первых этапах весьма затратным. Шеф Иннокентия сообщил китайцам, что ему понадобятся средства на изготовление и упаковку качественных копий монет и медалей, на улаживание формальностей с таможней, на транспортировку большой партии товара через границу в Россию и, наконец, на поиск путей сбыта этого «фальшака» в Москве. Бармин переводил, не замолкая, и с изумлением замечал, как преображается прямо на глазах его прежде невзрачный товарищ. В глазах Корецкого вспыхнули какие-то новые, поистине дьявольские огоньки, щеки порозовели, спина распрямилась, на лице появилась самодовольная улыбка. Шеф поймал кураж и теперь выглядел солидно, как полководец в штабе, двигающий флажки на карте, мечтающий о победе и не пекущийся о многочисленных жертвах завтрашнего сражения.
Бармин подумал, как он в сущности мало знает о прежней жизни школьного приятеля. Вероятно, тот и раньше проворачивал подобные темные делишки, прикрываясь маской респектабельного бизнесмена… В шестьдесят лет авантюристами не становятся, ими рождаются. Так вот на какие денежки куплены все эти подлинники в холостяцкой берлоге Корецкого! Бармин подобных людей с криминальной жилкой никогда не понимал, больше того он в душе их презирал. Иннокентий всю жизнь проработал на государство, всегда действовал в жестких рамках служебных обязанностей, и даже не думал о том, чтобы хоть в чем-то нарушить — даже не закон, боже упаси, всего лишь обычные должностные инструкции. Не удивительно, что в новой роли переводчика крупного теневого воротилы он чувствовал себя отвратительно.
«Эх, какой же я дурак! — с тоской думал Бармин, чувствуя, как опять защемило сердце. — Почему же я раньше не раскусил этого авантюриста Корецкого! Теперь мне ясно, зачем этот жулик выбрал в компаньоны именно меня! Чтобы выпихнуть на первых план, если что. А я-то, дурак, думал, что он взял меня с собой из-за моей исполнительности, хорошей памяти и способности цепко схватывать новую информацию, невзирая на возраст. Мой китайский язык и знание Поднебесной тут вообще ни при чем. Корецкий выбрал «друга Кешу» совершенно по другой причине. Во-первых, я внешне здорово отличаюсь от него и вызываю доверие у людей своей законопослушной физиономией. Во-вторых, моя внешность хорошо запоминается, и на меня легко в случае неудачи все свалить. Даже табличку с моей фамилией предусмотрел, гад! Теперь понятно, что напарник Корецкому нужен, как воздух. Не удивительно, что для меня он выбрал роль «верблюда» — нелегального перевозчика «контрабаса». То бишь контрабанды. За моей спиной этот прохиндей может легко спрятаться, что, собственно, и произошло в ВИП-зале, а потом в таможне. Я отвлек внимание на себя, и наш багаж не вызвал у таможенников никакого подозрения. Впрочем, теперь мне понятно, что это были еще цветочки. Дальше может случиться всякое… Ясное дело, если что-то пойдет не так, Корецкий без колебания принесет меня в жертву. Подставит, прикроется мной, продаст и снова купит за полцены. Что ж, если это так, то жук-старьевщик, бывший троечник и школьный хулиган Андрюха Корецкий меня недооценивает. Я и не в такие передряги за кордоном попадал, и — ничего. Судьбе рано пока снимать меня с довольствия, черт побери! Впрочем, это даже хорошо, что Корецкий заблуждается о моей простоте. Пусть так думает и теперь, и чем дольше, тем лучше».
Бармин улыбнулся и принялся с невозмутимым видом переводить переговоры о бизнес-плане шефа и обсуждать с китайцами договор, имевший очень отдаленное отношение к закону.
Корецкий подготовился к переговорам весьма основательно. Даже нарисовал кое-какие таблицы и схемы. Он предложил китайцам вложиться в изготовление товара и транспортировку, а также во взятки таможне пятьдесят на пятьдесят. Прибыль, соответственно, стороны будут делить тоже пополам.
Производство фальшака в Китае взяли на себя хозяева, а реализацию в Москве вызвался организовать Корецкий. Себестоимость изделий, которые наштампуют на станках в одной из ближайших к Пекину деревень, выходила просто смехотворной. Корецкий убеждал хозяев, что, если удастся реализовать подделки по хорошей цене, прибыль окажется просто фантастической. Главный китаец позвонил кому-то по мобильному. Вскоре явился его помощник в дорогом костюме и в модных очках, как оказалось, юрист. Он положил перед Корецким проект договора на китайском. Условились, что Бармин к завтрашнему утру перетолмачит договор на русский, потом китайцы его распечатают, посмотрят, и в итоге обе стороны получат два экземпляра — на китайском и на русском. Разумеется, в договоре не должны были фигурировать никакие «копии», «монеты» или «медали». Сошлись на том, что товар необходимо назвать максимально нейтрально, например, «оптовая партия пуговиц, пряжек и значков для фирмы «Хобби-Тедди». Это была какая-то левая фирма-однодневка, открытая Корецким специально для их поездки.
— Вникаешь, Кеша, как тебе повезло? — хохотнул Корецкий, когда однокашники вернулись в гостиницу. — Ночью немного посидишь над бумагами, зато потом мы с тобой целую неделю будем гулять-отдыхать, потому как аккурат за этот срок наши китайцы обещают сварганить и доставить на склад всю партию товара. Предлагаю съездить на Великую китайскую стену, потом махнуть в Храм Неба, а послезавтра на озеро — сфоткаться на фоне мраморного дворца императрицы Цы Си. Да мало ли тут древних, известных на весь мир памятников! Один Запретный город чего стоит! Ты-то здесь работал и все видел, а я хочу основательно поболтаться по городу, все увидеть, все сфоткать и все запомнить, чтобы вспоминать потом в холодной Москве. Не в гостинице же неделю сидеть!
— Ого, я вижу, ты всерьез подковался насчет исторических памятников! — удивился Бармин.
— Ну, пока ты спал сном младенца в удобных креслах бизнес-класса, я путеводитель по Пекину штудировал. Вряд ли еще когда-нибудь нас с тобой судьба занесет сюда, так что надо за один раз осмотреть все, что в путеводителе отмечено тремя звездочками.
— Да, надо как следует отдохнуть и расслабиться, учитывая все последующие риски, — вздохнул Бармин и перешел к делу. — Кстати сказать, Андрюха, сколько ты мне заплатишь за наши «Приключения неуловимых»? Как я сегодня узнал, у нас с тобой не обычная командировка, и уж тем более — не развлекательный тур. Это для меня, кстати сказать, стало полным сюрпризом. Мог бы, честно говоря, ввести старого друга в курс дела. Впрочем, план поездок по Пекину и окрестностям ты набросал неплохой, будем его изо всех сил выполнять. И, тем не менее, вернусь к главному. Шеф, надо бы прибавить компаньону, переводчику и носильщику Кеше Бармину командировочных за риск. А также за секретность нашего предприятия, за знание китайского языка и азиатского менталитета… Особенно, учитывая размах и твою прибыль с оборота. Бесплатный полет в «бизнес-классе» — конечно, неплохо, но, согласись, для такой большой темы не очень серьезно. Надеюсь, ты меня не держишь за восторженного идиота и не кинешь в нашей родной столице? А, кореш? Как-то это будет не по-пацански.
— Да ты чего, Кеша! — возмутился Корецкий. — Совсем что ли сдурел от жары и плотной работы… Вот сейчас ты меня по-настоящему обидел. Скоро вернемся домой, в Москву, и там спокойно все обсудим. Обещаю, ты в обиде не останешься. Уверен, тебе даже стыдно станет дома за такие слова.
Корецкий говорил уверенно, однако избегал смотреть в глаза школьному приятелю и держал руки сжатыми в кулаки, что не укрылось от внимательного взора Бармина. Уж что-то, а вести переговоры и нутром чувствовать собеседника Иннокентий Михайлович научился прекрасно, не зря ведь столько лет в МИДЕ проработал. Интуиция его никогда не подводила. В общем, Бармин окончательно убедился в том, что школьный приятель задумал его подставить.
Всю последующую неделю шеф и его переводчик не только и не столько осматривали достопримечательности Поднебесной, сколько встречались с китайскими партнерами, утрясали с ними все детали предстоящей операции, а также готовили документы для сопровождения столь