— Статуэтки? Какого черта? Мне больше ничего от тебя не надо, — возмутилась Элеонора. — Я уже купила эти твои гребанные железки. Еще посмотрим, чего они стоят и возьмут ли эту хрень в антикварный салон. Боюсь, ты меня тупо кинул, пацан. Впрочем, портрет шефа ты мне показал, и на том спасибо. Теперь я хотя бы знаю, кому на тебя жаловаться, если что. Короче, мужик, мы в расчете. Выпусти меня отсюда, и дело с концом.
— Сидеть, — сказал барыга тихо и положил тяжелую ладонь на плечо Березкиной, попытавшейся подняться со стула.
Элеонора вновь почувствовала холодок в районе желудка и покорно опустилась на сиденье, застеленное газетой.
Уроки английского
Корецкий давно усвоил простую истину: в бизнесе друзей нет. Лучшие друзья бизнесмена — деньги и связи. Затевая аферу с монетами, Андрей прекрасно понимал, что рано или поздно обман откроется. И что тогда? Перспектива провести остаток дней на уютной террасе с видом на Средиземное море, в небольшой, но удобной вилле, которую он давно видел в мечтах, оказывалась весьма туманной, зато вероятность очутиться в комнате с решетками на окнах просматривалась очень даже четко. Надо было соображать быстро, на долгие раздумья уже не было времени.
Корецкий вспомнил, как еще в школе, классе в восьмом, свистнул из кабинета английского красиво изданную книгу о Москве. Андрей давно замыслил подарить ее соседке на день рождения. Клавдия Тихоновна работала переводчиком в Интуристе и время от времени баловала Андрюшу жвачкой, белым шоколадом и заграничными шариковыми ручками. Надо было как-то закрепить эту полезную дружбу. поскольку Корецкому очень нравилось продавать на переменках заманчивые западные ништяки старшеклассникам. Уже тогда в Андрее пульсировала, подвигая на отчаянные дела, предпринимательская жилка. В общем, Клавдия Тихоновна явилась первым поставщиком Корецкого, открывшим для него интересную тему, и он решил ее отблагодарить, разумеется, не за свой счет, иначе это уже был бы не бизнес, а какие-то другие отношения, которые Корецкому никогда не были интересны.
Пропажу никому не нужной книжки, конечно, никто бы не заметил, но, как назло, Стелла Марковна, училка английского, через пару дней задумала подарить красиво изданный путеводитель по Москве своей сестре. Розалия Марковна готовилась эмигрировать в Бостон через Вену, и Стелла решила вручить ей книгу на память о родном городе. В самом деле, не самой же тратиться. Мол, пусть сестричка вспоминает Москву на чужбине или в крайнем случае подарит книжку каким-нибудь американцам. Каково же было удивление Стеллы Марковны, когда она обнаружила, что фолиант, давно пылившийся в кабинете английского в «Уголке любителей английского языка», бесследно исчез.
— Ребята, кто из вас взял с полки книгу о Москве на английском? — спросила Стелла Марковна класс, все еще надеясь, что это какое-то досадное недоразумение. До этого восьмиклассники, да и учащиеся старших классов особым рвением в изучении иностранного языка замечены не были. Да и кому был нужен этот английский в эпоху железного занавеса? В восьмом «Б», пожалуй, лишь Кеша Барабулькин усердно зубрил неправильные английские глаголы.
— Ну, ребята, я жду? — продолжала допрос Стелла Марковна.
Класс упорно молчал.
— Не могла же книга сама уйти из класса? — язвительно поинтересовалась Стелла Марковна. — Так сказать, пешком…Я еще раз вас спрашиваю. Кто взял книгу о Москве?
Ответом ей вновь было молчание.
— Ну, ладно, если вы боитесь при всех признаться, отдайте мне книгу из рук в руки в пятницу. Или просто поставьте ее обратно на полку, — предложила Стелла Марковна и продолжила урок.
Андрей Корецкий заметил выразительный взгляд Галки Филиной, зубрилы и ябеды. Галка показала ему под партой кулак, но у Корецкого уже созрел план.
В пятницу Андрюша Корецкий догнал Стеллу Марковну на перемене, когда она шествовала по коридору в учительскую.
— Стелла Марковна. — тихо сказал он, — я знаю, кто взял книгу о Москве из вашего кабинета.
— Ну, и кто же? — оживилась учительница.
— Обещайте, что не будете его ругать. Нет, обещайте, что вы вообще никогда не напомните ему про эту книгу.
— Почему? Ты что же думаешь, что воровство — это нормально?
— Это не воровство, — тихо сказал Корецкий.
— Не воровство? А что же тогда? — поинтересовалась Стелла Марковна.
— Желание лучше всех в школе говорить по-английски.
— Зачем?
— Он мечтает выучиться на переводчика и увидеть много стран.
— Мне кажется, я догадалась… Это Кеша Бармин?
— Ну да, — вздохнул Корецкий. — Кеша говорит, что вы — лучшая учительница английского на свете, и он сделает все возможное, чтобы вы им гордились. Вот и сейчас он задумал вас удивить. Кеша взял книгу, чтобы приготовить топики о Москве. Он ни за что не признается и не вернет книгу на место, пока не изучит вдоль и поперек. Поймите, ему стыдно признаться в таком не слишком красивом поступке, потому что он вас уважает.
Стелла Марковна растрогалась и решила закрыть эту тему. У Кеши Бармина явные способности к языкам, а тут такое похвальное рвение. В конце концов она подарит сестре какую-нибудь ложку расписную, ну или матрешку. Вообще книга в багаже — лишний вес, в общем, без нее даже лучше.
— О чем ты говорил с англичанкой? — поинтересовался Кеша, когда приятель отошел на приличное расстояние от Стеллы Марковны.
— Ты знаешь. Кеша, она спрашивала о тебе. Сказала, что у тебя способности к языкам. Говорит, что тебе надо к следующему уроку подготовить топик о Москве, а она, мол, обязательно тебя вызовет. Дескать, чтобы остальные оболтусы знали, как надо говорить по-английски в восьмом классе.
Кеша пожал плечами. Корецкий никогда прежде не проявлял к нему никакого интереса. А тут вдруг такая забота. С чего бы это? Впрочем, Бармин не собирался вникать в ненужные подробности. Топик о Москве — значит топик о Москве, тоже мне уравнение с двумя неизвестными. Кеша уже довольно бойко болтал на языке союзников по не такой уж далекой войне. В семье не афишировали, что его мама Каролина Павловна была, как тогда говорили, «из бывших», и нередко разговаривала с сыном по-английски. Разумеется, только дома, чтобы лишних разговоров в школе не было.
Одним словом, Корецкий вскоре похвалил себя за ловко разработанный план. Стелла Марковна теперь частенько поглядывала на него с интересом, перестала придираться, да и оценки у Андрея явно улучшились. Впрочем, его однокашник Кеша от такой «подставы» тоже выиграл. Через несколько лет он блестяще сдал экзамен по английскому, поступил в престижный вуз и в итоге стал тем, кем стал…
Вспомнив давний школьный эпизод, Корецкий прищурился. Он подумал, что, возможно, Кеше вскоре опять предстоит сыграть ключевую роль в его жизни, вот только ставки в этой игре теперь будут намного выше, чем путеводитель на английском языке.
Ставка больше, чем жизнь
— Эй, мужик, ты чего? Удерживать меня тут вздумал? — возмутилась Березкина. — Ни черта у тебя не выйдет. Моя родня знает, куда я поехала, скоро меня искать начнут. Да и на рынке людей полно, кто-то из них наверняка видел, как я с тобой к вагончику шла. В общем, если ты сейчас же не откроешь дверь, тебя ждут большие неприятности. Ты все понял, гангстер хренов?
— Ты чего так взъерепенилась. мадам? Можно подумать, других забот нет, кроме как с тобой возиться, — проворчал барыга. — Да у меня из-за тебя дела стоят, бабосы не капают. Ты пойми, надо же по-людски сделку обмыть, а то дальше бизнес не пойдет. Не боись, шеф приедет и все по-пацански разрулит. Тебя как звать-то?
— Ирена, — на всякий случай соврала Элеонора.
— Ну и имечко! Как ты с таким вообще столько лет прожила? Должны были еще в детском саду до смерти задразнить.
Барыга впервые внимательно взглянул на свою жертву и представился:
— А меня по-простому… в общем, Толиком назвали. Короче, я Толик-алкоголик.
Элеонора не удержалась и хихикнула.
— Предлагаю нашу сделку конкретно обмыть, — миролюбиво предложил Толик. Давай хлопнем по-бырому, поболтаем, и ты, мать, свободна.
— Я за рулем, мне нельзя, — тихо, но твердо скзала Элеонора.
— Ну, тогда я один. Давай за удачу в бизнесе. Ну, будем, Ирка-простодырка!
И барыга с жадностью отхлебнул из пластикового стаканчика.
Старые связи и новые деньги
Бармин с Корецким отвезли большую часть товара на склад в Подмосковье, а несколько ящиков доставили в антикварный салон и сложили у шефа в кабинете. Необходимо было быстро распродать все эти железки, занимавшие немало места и действовавшие на нервы Корецкому. Антиквару пришлось напрячь мозги. Официально впарить дешевые китайские подделки по цене исторических медалей было нереально, и Корецкий решил искать другие пути. Он неожиданно почувствовал подзабытое волнение, которое всегда испытывал в ожидании больших денег. Пожилой антиквар отлично усвоил за свою длинную жизнь: с неба большой куш сам по себе не свалится, большие деньги — это всегда риск. Впрочем, риск Корецкого не пугал, наоборот, адреналин в крови всегда придавал его жизни, начавшей с годами тускнеть и терять краски, первоначальный волнующий смысл. Другие мужчины в его возрасте, пытаясь вернуть молодость, заводят новую любовь или начинают заботиться о здоровье, активно заниматься спортом или вытворять что-то в таком же роде. Андрей Корецкий шел другим путем. Когда жизнь переставала радовать и давали о себе знать возрастные болячки, он пускался в новую финансовую авантюру, и сразу же сбрасывал лет двадцать.
Телефонов былых приятелей с Измайловского рынка в мобильнике, конечно, не оказалось. Пришлось извлечь из небытия старые записные книжки. Антиквар всегда хранил их на всякий случай в видавшем виды портфеле. И наконец случай представился.
Андрей Корецкий набирал телефонные номера с давно забытым волнением. Интересно, хоть один из дружков откликнется? Не факт. Во-первых, все давно перешли на мобильную связь. Во-вторых, уже двадцать лет прошло с времен бурной измайловской молодости. Кто-то из прежних друзей уехал, кто-то умер, а кто-то стал обычным обывателем и вычеркнул из памяти опасные авантюры молодости. Да и коды, которые позже ввели перед первыми цифрами, разные, можно не угадать.