Лина посмотрела в ту же точку за окном, куда уставился Башмачков, внезапно споткнулась и едва устояла на ногах. Тарелка выпала из рук и со звоном разбилась.
«Как наша любовь», — подумала Лина и тут же разозлилась на себя за столь банальное сравнение.
— К счастью! Тарелок на тебя не напасешься! — почему-то развеселился Башмачков и, поднявшись из кресла, принялся ловко сметать осколки в совок.
Березкина в ярости
Страх, поначалу сковавший тело Элеоноры Березкиной, в скором времени сменила ярость. Она сжала кулаки, презрительно взглянула на новоявленного партнера по «бизнесу» и жестко заявила:
— Знаешь, Толик-алкоголик, ты очень скоро пожалеешь о своем самоуправстве. Пока ты бегал за угол «до ветра», я успела отправить эсэмэску, и через час сюда прибудут весьма серьезные люди.
— Прекрасно, — почему-то обрадовался Толик, — очень хорошо, что напомнила, — осклабился он, обнажив наполовину беззубый рот. Ловким, каким-то кошачьим прыжком барыга ловко подскочил к Элеоноре и выхватил у нее из рук телефон.
— Отдай! — завопила женщина. Она попыталась отобрать телефон у Толика, схватила двумя руками его запястье, но тот с неожиданной для замухрышки силой отпихнул ее. Элеонора отлетела в угол вагончика, села на пол и заплакала от боли, обиды и бессильной злобы.
Толик выключил ее телефон и молча спрятал его во внутренний карман куртки.
— Пусть пока тут полежит, — осклабился он.
— Ты знаешь, что бывает за похищение человека? — спросила в перерыве между всхлипами Элеонора.
— Ну какое же это похищение! — хмыкнул Толик. — Ты, Ирка, у меня в гостях. А телефон я забрал. чтобы не дергалась. Скоро приедет поставщик, решим с ним кое-какие деловые вопросы, и катись на все четыре стороны. Только помни, что у нас в бригаде принято вовремя расплачиваться за товар. Ну, и еще придется держать язык за зубами. Наш шеф не любит, когда себя ведут не по-пацански. Это к бабам, кстати, тоже относится…
Элеонора в ответ лишь тихонько всхлипнула.
Крестный отец принимает меры
Андрей Корецкий за долгие годы в бизнесе выучил твердо: любую операцию надо просчитывать до мелочей, потому что всегда есть вероятность проколоться на сущей ерунде. Он прикинул количество рынков, примерное число маргинальных торгашей без лицензий и рабочих мест, которые потребуются, высчитал приемлемую цену, за которую имеет смысл отдавать барыгам фальшак, а также маржу, какую хотелось бы получить в результате всей этой хлопотной и нервной затеи. Иначе — к чему было все это: путешествие в Китай, немалые траты на Кешу Бармина и прочие накладные расходы. Корецкий смолоду усвоил: цель бизнеса — извлечение прибыли, и никакие другие заморочки тут не прокатывают. Если у тебя другие цели в жизни, иди куда угодно — хоть в дворники, хоть в завхозы, хоть в водители троллейбуса и работай «на дядю». А бизнес — вещь жесткая. В любую минуту можно потерять все. Разорить бизнесмена готовы кто угодно — и налоговая, и партнеры, и конкуренты, и рынок, который постоянно меняется. В общем, важно всегда держать руку на пульсе времени.
В операции «Монеты» время было серьезной опцией. Требовалось продать товар как можно быстрее, пока по городу не поползли слухи о том, что на рынках обманывают обывателей, охочих до легкого заработка, и о том, какие беспардонные подделки ежедневно приносят горожане в антикварные лавки. Потому Корецкий медлить не стал и приступил к выполнению операции сразу же после того, как контейнеры из Китая пришли в Москву.
У Корецкого было непреложное правило: даже в самые непростые моменты жизни «отстегивать» часть прибыли знакомым бандитам. Он понимал, что подобную публику надо прикармливать. Неизвестно, когда и для чего потребуется их помощь. Жаль только, что благодаря их рискованной профессии «карманные» гангстеры Корецкого не заживались на этом свете. Знакомых по бурной молодости и по торговле в Измайлово оставалось с каждым годом все меньше. Соответственно и список их имен в телефоне таял. Однако Корецкий был убежден: на полицию у нас надежды мало, а вот бандитская «крыша», по неписанным законам криминального мира, поможет всегда.
Корявый был одним из тайных знакомых Корецкого со времен Измайлово и никогда не подводил дружка юности Андрюху. Денежки, полученные от «шефа», Корявый отрабатывал честно. Он знал, что в бизнесе всегда надо поступать «по-пацански», только в этом случае появится шанс дожить до пенсии.
Корявый звонку кореша обрадовался. Наконец-то стоящее дело намечается, а то в последнее время все идет какая-то «шняга». Корявый сразу же продемонстрировал заказчику свойственную ему сообразительность и буквально в два дня нашел в своем окружении с десяток маргинальных личностей, готовых на все. Бригадир объяснил им выгоду намеченного дельца и строго-настрого приказал никому не признаваться в том, что торгуют фальшаком.
— В этом-то вся фишка, — растолковывал он мелким жуликам, подозрительно поглядывавшим на бригадира из-под капюшонов и низко натянутых трикотажных шапок, — надо конкретно и быстро впарить лохам голимое китайское фуфло за антиквариат. Так-то за него никто и гроша ломаного не даст, а вы наварите себе на хлебушек с маслицем. Что ж, пацан, как говорится, се ля ви. Надо уметь работать с людьми. Лохи на то и лохи, чтобы их разводить. В общем, не мне вас учить. Тут, пацаны, требуются аферисты-оптимисты, актеры погорелого театра, воры на доверии, фальшивые антиквары — называйте, как хотите. Короче, убеждайте, клянитесь, бейте себя в грудь, а потом растворитесь, исчезните, провалитесь сквозь землю.
Покончив с нравоучениями, Корявый растолковал барыгам, почем следует продавать товар, сколько оставлять себе и сколько отдавать бригадиру, то есть ему, Корявому, для передачи шефу. В том, что братки начнут мухлевать, он ни капельки не сомневался, но надеялся, что страх не позволит «пацанам», не раз имевшим проблемы с законом, капитально зарваться и нажить в его лице врага.
— Если попрет какая-нибудь лажа, сразу же меня набирайте. — предупредил Корявый «партнеров», подозрительно смахивавших на бандитов из «мыльных» сериалов. — Я тут же примчусь, и мы все разрулим. В общем, все норм, будьте спок.
На том и порешили. Жулики прикинули возможную выручку и поклялись служить благодетелю верой и правдой.
Вопросы без ответов
Омар Омарыч заступил в тот день на суточное дежурство и, как обычно, крутился в отделении с самого утра. Ежедневная конференция, потом утренний обход, новые назначения пациентам таблеток, капельниц и очередных исследований, затем подготовка пациентов к операции, обследование тяжелых больных после реанимации… Срочные дела и неотложные заботы обычно не оставляли времени на посторонние мысли. Однако Омар Омарович в тот день не раз невольно вспоминал о Константине Могильном, молодом докторе из реанимационного отделения. Мысли о коллеге, пускай и мало знакомом, не давали Омару Омаровичу покоя.
Надо же! Парень распрощался с жизнью прямо на рабочем месте. Отчего и почему — никто до сих пор врачам и сестрам не объяснил. А внезапная смерть в реанимации той дамочки? Как бишь ее… Ну да, София Крыжевская, звезда шоу-бизнеса. Она очень сердилась, что для нее в отделении одноместной палаты не нашлось, и ей поневоле пришлось с соседками время коротать. Эх, знала бы бедная женщина, что палата ей скоро вообще не понадобится…. Между прочим, состояние пациентки накануне операции не предвещало ничего плохого. Кончина Крыжевской в реанимации явилась для всех неожиданностью. Хотя в кардиологической клинике смерть пациента — событие довольно рядовое, к сожалению. И все-таки…
Эта Крыжевская здорово подпортила им статистику в конце года… В отделении до сих пор про эти две смерти — доктора Могильного и пациентки Крыжевской толком никто ничего не знает, осторожные расспросы профессора Ренатова никаких результатов доктору Омарову не дали. Все это всерьез беспокоило Омара Омарыча, потому что он привык всегда и во всем доходить до самой сути. Дождавшись редкой минуты, когда на дежурстве можно будет расслабиться, Омар Омарыч небрежно бросил медсестрам:
— Я в буфет! Вернусь через полчаса. Если что — звоните.
Доктор Омаров, дежуривший в тот день, действительно двинул рысью к лифту № 2. Однако затем поехал не на первый этаж, где находился буфет, а отправился ниже, в подвал. Он понимал, что там и только там, в патологоанатомическом отделении, он сможет получить ответы на вопросы, которые в последнее время не давали ему покоя.
Странное чаепитие
Автандил Тимофеевич стянул одноразовые перчатки, швырнул их в пластиковое ведро и с готовностью протянул руку.
— Чем обязан, коллега? — спросил внушительных размеров патологоанатом, нависая над невысоким и щуплым кардиологом.
— Да так, заглянул к вам немного отдохнуть от нашего сумасшедшего дома, — вежливо улыбнулся доктор Омаров. — Здесь у вас всегда тихо, никакой суеты и криков.
— Ну да, пациенты у нас спокойные, — привычно пошутил патологоанатом.
Доктору Омарову не хотелось сходу обрушивать на коллегу разом все волновавшие его вопросы. Чего доброго, осторожный Автандил Тимофеич не ответит ни на один из них и вообще попросит дождаться общебольничной конференции… Однако патологоанатом был настроен радушно.
— Хотите чаю? — предложил он гостю. Автандил Тимофеевич давно уже не думал о том, что место его работы не слишком располагает к чаепитию и тем более к вкушению грузинских деликатесов, которые каждое утро заботливо укладывала в его пухлый портфель заботливая жена Нино.
— А давайте! — легко согласился Омар Омарыч. Как всякий врач с большим стажем он давно уже не был брезглив и суеверен. Доктор Омаров по многолетней медицинской привычке дважды помыл руки и лишь затем присел на стул, застеленный клеенкой. На небольшом столике у стены стоял электрический чайник и банка с прозрачным вареньем из грецкого ореха, а на видном месте лежал завернутый в вощеную бумагу внушительный кусок чего-то загадочного и очень ароматного. Автандил Тимофеевич медленно развернул бумагу и гордо взглянул на гостя. Это был домашний румяный хачапури, по-видимо