запутанного дела, Березкина надеялась прояснить отношение к ней Коляна, а Лина и Башмачков решили во что бы то ни стало разведать неясные до сих пор подробности операции «Монеты» у следователя Николая Васильева.
— Ну, писатель, скажи тост, — предложил Колян, когда после общих бурных приветствий за столиком воцарилась тишина, — мы вообще-то не на поминки собрались.
— Давайте выпьем за моего лучшего друга, за Коляна, — предложил Башмачков, — без них, без наших бесстрашных профессионалов из полиции, мы в лучшем случае ничего не узнали бы, а в худшем — не сидели бы за этим столом, — тут Башмачков выразительно взглянул на Березкину и неожиданно закончил: — и за нашу бесстрашную Элеонору, которая так замечательно смотрится рядом с мужественным следователем Васильевым.
Лина впервые увидела, как лицо Березкиной покраснело, а шея вдруг пошла красными пятнами.
Васильев обнял Березкину за плечи, и дал этим понять Лине с Башмачковым, что он и Элеонора — тоже пара за этим столом.
— Колян, мы с Линой сгораем от нетерпения. Расскажи, что удалось узнать о роли Бармина и Марианны в этой истории, — попросил Башмачков.
— Бармин был сотрудником Корецкого, тот использовал его в роли переводчика и референта в Китае. Понятно, что Иннокентий мог не знать многого о делишках шефа. Вина бывшего дипломата лишь в том, что он сразу же после возвращения из Китая не сообщил, куда следует, о криминальных планах шефа. С Иннокентия взята подписка о невыезде. Смягчающими обстоятельствами могут служить возраст, состояние здоровья и то, что Корецкий здорово запугал его и пытался подставить, то есть выставить руководителем этой крупной аферы, хотя тот был просто пешкой в руках опытного в подобных делишках игрока.
— Да уж, — подала голос Березкина, — Корецкий все придумал не хило. Даже мне его шестерки потрепанную фотку Иннокентия Бармина подсовывали. Дескать, смотри и запоминай, вот он, наш главный пахан.
— А Марианна Мухина? Какова ее роль в этой истории? — с нетерпением спросила Лина.
— Марианна оказалась не столько хищницей, сколько спасительницей Бармина. Иннокентий Михайлович заключил с докторшей сделку, выгодную обоим. Он пообещал ей неплохой гонорар, путешествие в Черногорию и прочие заманчивые вещи. И все это за то, что докторша поможет ему незаметно скрыться из клиники, раствориться в столице, замести следы, а потом провести какое-то время в Черногории, пока Корецкий не отстанет от бывшего друга. После первого визита Лехи Крысы в реанимацию Иннокентий не на шутку испугался. Он понял, что Корецкий не оставит его в покое даже в больнице, и решил залечь на дно, что в нашем огромном городе не так уж и трудно.
— Одним словом, дочь Бармина Верочка теперь может не беспокоиться? — обрадовалась Лина. — Ее наследству ничего не угрожает!
— Ну, об этом хорошо бы спросить самого Иннокентия Бармина, — рассудительно сказал Колян. — Если бы я был в его возрасте, то не мог бы за себя поручиться, встреться мне на жизненном пути молодая симпатичная врачиха.
— Ах, вот ты как! — вскричала Элеонора. — Не думала, что наши доблестные полицейские такие легкомысленные!
— Ну, я тоже не мог предположить, что главбухи такие безбашенные, — в тон ей ответил Колян и еще крепче обнял Березкину. — К тому же мне до возраста Бармина, надеюсь, еще пахать и пахать. Впереди — сотни папок с уголовными делами и столько же выездов на оперативные задания, мозговых штурмов с коллегами и, что особенно радует, тысячи кружек пива, которые мы выпьем после работы с моим другом писателем Башмачковым в обществе прекрасных дам.
Лина с трудом молчала во время шутливой пикировки «голубков», сидевших теперь в обнимку, не таясь от нее и Башмачкова. Однако ей хотелось поскорее узнать у Николая Васильева, что стало известно следствию о двух смертях в кардиологической клинике. Наконец она не выдержала:
— Давай, Колян, колись, раз уж следствие подошло к концу, — потребовала Лина. — Кто укокошил мадам Крыжевскую, а заодно и доктора Могильного? И еще: помог ли следствию пластиковый стаканчик, который я случайно стырила из реанимационного отделения?
— За стаканчик — большое полицейское спасибо, — оживился Николай. — Наша лаборатория обнаружила в нем следы солей талия в очень большой концентрации, говоря по-простому, — следы крысиного яда. По оперативным данным, Могильному «помог» отправиться на тот свет киллер по кличке Крыса. Довольно символичное совпадение, не правда ли? Крыса попросту убрал в его лице важного свидетеля покушения на жизнь пациента в реанимационном отделении. Как говорится, ничего личного. Главной целью Крысы был Бармин, но в первый раз обстоятельства помешали ему выполнить заказ Корецкого и похитить бывшего дипломата, а во второй Крыса просто-напросто опоздал. Бармина перевели в обычное отделение, а вскоре доктор Мухина похитила его и начала перевозить с места на место, заметая следы. Свою идею доставить дипломата к боссу Крыса не оставил, и жизнь Бармина до недавнего времени висела на волоске. Спасибо одному из хирургов клиники, который помог нам в деталях прояснить это дело. К сожалению, я не могу раскрывать его имя в целях его же безопасности.
— И не надо, — сказала Лина и многозначительно взглянула на Башмачкова. Она сразу же догадалась, что без Омара Омарыча тут не обошлось. Доктор Омаров привык докапываться до самой сути и всегда замечал гораздо больше, чем открывалось поверхностному взгляду. Чтобы сменить тему, Лина спросила:
— Ну, а что известно насчет смерти звезды из шоу-бизнеса, то бишь мадам Крыжевской?
— Ее смерть, к счастью, если так вообще допустимо говорить о кончине человека, имела не криминальную, а банальную медицинскую причину. Слишком изношенное сердце, чересчур расшатанные нервы. Переволновалась перед операцией — и вот результат. К сожалению, в кардиологической клинике люди умирают чаще, чем где-нибудь еще, — вздохнул Колян и предложил свой тост:
— Ну, а теперь давайте выпьем за добровольного помощника полиции Валерия Башмачкова и нашего детектива-любителя Лину, которой в будущем я бы советовал все же больше доверять профессионалам.
— Наш народ недаром придумал поговорку: «Доверяй, но проверяй», — сказала Лина и слегка пригубила красное вино из бокала. Она представила, как Омар Омарыч, увидев такое безобразие, строго грозит ей пальцем, и быстро поставила бокал на место.
Назавтра Лина получила на телефон сообщение: «Простите, пожалуйста, мое исчезновение из клиники по-английски. Поверьте, на то были веские причины. Предлагаю встретиться завтра в кафе «Мармеладница» возле Пушкинской площади. Ваш Иннокентий Бармин».
Иннокентий Михайлович, Марианна и Верочка ожидали Лину за дальним столиком в кафе. Девушки разом повернули голову в ее сторону, а Бармин вскочил и поцеловал ей руку. Иннокентий искренне обрадовался Лине и предложил ей выбрать в меню что-нибудь самое вкусное. Когда первые слова приветствия были сказаны и дамы с преувеличенным восторгом рассмотрели и похвалили наряды друг друга, Бармин торжественно обратился к Лине:
— Во-первых, я должен поблагодарить вас, Лина, за неравнодушное участие в моей судьбе. А конкретнее — за то, что вы столь активно искали меня все это время. Верочка обо всем мне рассказала, не упустив живописные подробности. Мне известно также, что ваша храбрая подруга рисковала жизнью в логове бандитов, что вы сами вместе с вашим приятелем попали в лапы к этому мерзавцу Корецкому. Еще я знаю обо всех ваших рискованных приключениях в клинике, о гибели доктора в реанимации… Видит бог, я этого не хотел… Поверьте, я всего лишь решил залечь на дно, пока мой бывший друг, а нынче лютый враг Корецкий на чем-нибудь основательно не проколется и не попадет в лапы полиции. Кто же мог подумать, что моя жизнь «на дне» так затянется. Хорошо еще, что фальшивая медаль Корецкого в конце концов вывела вас на правильный путь.
Иннокентий благодарно взглянул на Лину, сделал глоток чая, немного помолчал, но вскоре заговорил снова:
— Эта сволочь Корецкий собирался меня подставить и посадить на нары вместо себя, но я раскусил его. Боже, какое счастье, что оборотень-антиквар и его шайка наконец задержаны с поличным! Не скрою, я оказался обескуражен, когда полиция в последний момент перед вылетом в Черногорию вышла на нас с Марианной, но в душе был этому даже рад. Сколько можно прятаться?! Честно говоря, я давно мечтал «найтись», но не знал, как выйти из «подполья», чтобы тут же не напороться на Корецкого и его костоломов. Я рад, Лина, что вы не обманули моих ожиданий и в конце концов поняли смысл фальшивой медали, оставленной вам для Верочки. Если бы не ваша находчивость, думаю, Корецкий рано или поздно добрался бы до меня. Это дьявол, а не человек…
— Видали мы с Башмачковым вашего «дьявола», — усмехнулась Лина. — Так, ничего особенного… Просто очень жадный мелкий бес. Не волнуйтесь, полиция за него теперь плотно взялась, думаю, гражданин Корецкий долго на волю не выйдет. Кстати говоря, ему вменяются очень серьезные статьи — международные финансовые махинации в особо крупных размерах и организация преступной группировки. В общем, с недавних пор он и его «шестерки» закрыты в надежном месте и не могут вам угрожать. Живите спокойно. Все эти Корявые, Толики-алкоголики, Крысы и прочие мелкие гангстеры измайловского разлива вернулись в свою привычную среду обитания, а именно — на нары.
Лина закончила свой спич и победно взглянула на троицу. Корецкий с любовью поглядывал на молодых дам, сидевших по обе стороны от него, однако те, как показалось Лине, взирали друг на дружку без особой симпатии.
— Что ж, все в итоге вернулось на круги своя, — подытожила Лина. — Правда, с Черногорией, как я понимаю, придется пока подождать?
— Увы, от меня потребовали дать подписку о невыезде, — подтвердил Бармин. — Однако я нанял хорошего адвоката и надеюсь, что скоро всем станет понятна моя незавидная и очень незначительная роль во всей этой афере.
— С вами все понятно. С девушками тоже. Верочка, наверное, теперь улетит во Францию к мужу и дочке, а доктор Мухина вскоре опять появится в нашей кардиологической клинике, в отделении реанимации, — попыталась Лина подвести итоги.