— Товарищ капитан третьего ранга!..
— Вольно! — Скомандовал Дед и улыбнулся. — Ну что, налаживается служба?
— Так точно! — Улыбнулся в ответ матрос.
— Ну, вот и отлично! Тогда отправляйся к баталеру исправлять свою «фланку», и что бы через полчаса я тебя видел на палубе «сексуальным» с лычками Старшины второй статьи!
Видимо это замечание было неожиданностью, не только для самого Владимира, но и для всех остальных, судя по тем вопросительным взглядам, которыми посмотрели на Деда и Атас, и Барракуда…
— Мое звание «матрос», товарищ капитан третьего ранга… — Проговорил он, растерянно глядя на Караулова. — А читки приказа о присвоении мне звания еще небыло…
Ананьев только улыбнулся еще раз:
— Соответствующий приказ, я как твой новый командир, подпишу через несколько минут. А вот приказ о твоем переводе на МРП уже подписан командиром бригады…
— Не понял? — Возмутился Атас. — Ты че делаешь, Дед?!! Лучших «кадров» из группы отбираешь? Да еще и за моей спиной! Я напишу рапорт!..
— Не пыхти, Витек… Приказ пришел еще неделю назад, но его до конца учений было решено не зачитывать… — Ананьев как-то хитро взглянул на лейтенанта. — В общем… В свою «тихую гавань» ты уже не пойдешь, Атас… На траверзе Тендры мы перегружаемся на нашу плавбазу и идем в Одессу…
— Так «читки» ж небыло!..
— Так будет!.. В общем так… Лейтенант Караулов, назначен на должность замкомандира 160 МРП… Моим, то есть, замом… Еще есть вопросы, лейтенант?
— Разрешите обратиться, тащ капитан третьего ранга! — Подал голос Владимир Ечин.
— Слушаю, Старшина.
— Тащ капитан три ранга… А можно вместе со мной перевести еще одного матроса?
— Можно Машку, за ляжку! Ты на Флоте Старшина, а не в Хурхояровке!.. Что за матрос?
— Наливайко! Мы с ним вместе призывались и вместе в «учебке» были…
— Это тот, который твоя «команда»? — Спросил Атас.
— Так точно, тащ нант! — Улыбнулся Сергей. — Скат!
Остафьев взглянул на Караулова, а тот кивнул:
— Хороший матрос… Пригодится…
— Берешь дружка на буксир? А он не протабанит?
— Никак нет! — Рявкнул уверенно Сергей.
— Добро! Сообщи ему, пусть тоже готовится.
— Есть! Разрешите идти?
— Свободен!..
Март 1999 г.
Калининградская область. Поселок «Парусный»…
ДКБФ…
На «пенсию!»..
…В громкоговорителях, закрепленных на столбах, что-то громко щелкнуло, и над пирсом раздался, искаженный голос «Дежурного по части»:
— Капитана третьего ранга Ананьева и капитан-лейтенанта Ечина к командиру части! Повторяю!..
Дед и Катран только переглянулись:
— Не понял! — Проговорил Ананьев. — Шо за на фуй?!! Среди учебного процесса… Тревога что ли?
— Что-то точно случилось, Дед… — Проговорил каплей Ечин. — Наш Еж просто так, без «дела» к себе никого не вызывает…
Это было истинной правдой…
Командир учебного центра «Парусный», суровый, как гранитный утес, контр-адмирал Буторин, который будучи, наверное, самым известным боплом на всех Флотах, и отдавший этому делу около 40 лет жизни, столько же времени носил «имя» «Морской Еж»…
И попадать под горячую руку этому суровому, шестидесятилетнему подводному спецназовцу не рисковал никто… …Уже через несколько минут в дверь кабинета постучали:
— Разрешите, товарищ контр-адмирал! — Проговорил Ананьев, и вошел в кабинет.
За ним последовал Ечин.
Еж молчал, грозно сдвинув брови на переносице, ожидая уставного доклада.
«…Хреновые дела! — Подумал Катран. — Если он даже Деда сейчас заставляет доложить по Уставу, то… Жди крупных неприятностей!..»
— Капитан третьего ранга Ананьев по вашему приказанию прибыл! — Проговорил Дед, ни мало удивленный таким холодным приемом.
— Капитан-лейтенант Ечин по вашему приказанию прибыл! — Проговорил положенные слова и Катран.
— Вольно! — Прогудел контр-адмирал, не поднимаясь из-за стола.
Он пристально посмотрел в глаза Ананьева и проговорил:
— Сколько мы с тобой вместе прослужили, Дед?
— Не меньше «четвертака» по разным Флотам… — Ответил Ананьев, озадаченный таким началом.
— И спасал я тебя, Дед, не один раз, прикрывая все твои анархические выходки! — Адмирал метал молнии глазами. — Ты бы уже если не адмиралом был, то капитаном первого ранга обязательно! Так?
— Так точно, Еж! — Проговорил Ананьев, смутно уже догадываясь, что будет дальше. — По крайней мере, с Флота меня все еще не выбросили…
— И поверь, что стоило это мне очень больших трудов!.. И тебя оставили служить только под мою личную ответственность, вспомнив то, что мы с тобой в Анголе устроили!.. — Адмиральский тон становился все более грозным. — Ты сам-то помнишь, Дед?
— Такого не забыть… — Ответил Ананьев, и посмотрел поверх головы адмирала. — Славно тогда прогулялись…
— И я помню, Дед! Помню, что обязан тебе жизнью! — Проговорил адмирал Буторин. — И именно поэтому, столько лет спасал твою бунтарскую задницу!!!
Адмирал грохнул пудовым кулаком по столу, и поднялся во весь свой богатырский рост:
— Но и моему терпению, товарищ капитан третьего ранга Ананьев, иногда приходит конец! — Взгляд адмирала метал молнии — сейчас Буторин был похож на разгневанного Посейдона. — Почему по окончании операции не доложил, об инциденте?!!
Ананьев и Ечин только переглянулись недоуменно — в последнем их боевом задании, которое они выполняли всего-то месяц назад в далеком Индийском океане, все прошло без сучка и задоринки:
— Еж… На операции не случилось никаких инцидентов! — Ответил Дед. — Все прошло согласно четкому плану, и…
— Я говорю про ту операцию, в августе, когда ты… — И тут адмирал бросил такой взгляд на Ечина, что у каплея мурашки побежали по телу. — И твой башибузук-любимчик поднимали фельдъегерский спецпортфель со дна Красного моря! Почему не доложили?!!
И двое Старых друзей опять недоуменно переглянулись…
— Разрешите доложить, товарищ контр-адмирал… — Проговорил Катран.
Но адмирал прервал его на полуслове:
— Вы, товарищ капитан-лейтенант, вообще хоть отдаете себе отчет в том, чью жизнь подвергли риску?!! — Рявкнул Еж так, что звякнули хрустальные станы. — Я уже не говорю о том, что именно этот подполковник, тогда еще, был куратором и непосредственным руководителем всей операции!!!
— Но ничего особенного небыло…
— Небыло?!! А на кого было направлено боевое оружие?!!
— Еж… — Ухмыльнулся Дед. — Так это ж просто спектакль был… Ну, чтобы этот «супер» особо не пер на чужой территории…
— Этот «супер», как ты говоришь, теперь стал полковником и начальником Управления ФСБ!.. — Буторин заговорил медленно и очень тихо, что было самым плохим признаком. — По должности, теперь даже я, контр-адмирал, обязан первым отдавать ему честь, если случится!.. Теперь понятно, капитаны, мать вашу за ногу! Яшку вам в глотку!
Ананьев посмотрел на своего Старого друга:
— Понятно… Эта гнида решила вспомнить Старую обиду… Вонь поднял?
— Вонь — это вообще не то слово, Дед… — Проговорил адмирал, и опустил взгляд на свои кулачищи, пряча глаза. — Он обратился с жалобой на действия «кап три» Ананьева и «каплея» Ечина непосредственно к Главнокомандующему ВМФ России Куроедову… В рапорте было указано на то, что «во время проведения боевой операции на территории другого государства, означенные офицеры не подчинились прямому приказу командира, и угрожали ему боевым оружием»!.. Адмирал Флота спустил указание разобраться в инциденте нашему, Командующему ДКБФ… А наш адмирал направил мне прямой приказ…
— Пенсия, Василий? — Проговорил Дед. — Наш-то Иванов особо никогда не разбирался… Так что? Пенсия?
Контр-адмирал поднял на Деда и Катрана тяжелый взгляд, в котором сквозило огромное сожаление:
— Увольнение, Толя… Увольнение с Флота вчистую!.. Обоих!.. «Без сохранения пенсионных льгот, и права ношения формы и личного оружия»… — Проговорил прославленный бопл. — Эх! Мать вашу, товарищи офицеры!!!
Адмирал резко встал из-за стола и нервно зашагал по своему кабинету:
— Что ж вы, два болвана, сдержаться не могли, что ли? Ведь знаете же, как никто другой, что с «фээсбэшниками» лучше не лаяться! — Он подошел к Катрану. — На хрена ты на него АПС наставлял, долбоюноша!!! По его рапорту я вас вообще обязан отдать под трибунал, разжаловать, лишить наград, и посадить лет на 5–7 каждого!.. Собственно именно это Командующий Флотом и приказал…
Адмирал нервно мерил шагами свой кабинет и бросал рубленные фразы:
— Сутки!!! Сутки, мать вашу, мне пришлось его уговаривать, чтобы добиться хотя бы вот такого результата! — И проговорил сокрушенно, глядя в окно. — Эх, бля!.. Каких боплов теряю, мать вашу!!! И ведь сделать же ничего уже нельзя!..
— Что теперь, Вася? — Спросил Ананьев довольно спокойным голосом, но чувствовалось, что он на пределе. — Какие будут дальнейшие приказания, товарищ контр-адмирал?
Еж обернулся к офицерам, и проговорил уставшим голосом:
— Приказ о вашем увольнении, Дед, Катран, мною сегодня уже подписан, и об этом уже доложено Командующему Флотом… Вам дается 7 суток, на то, чтобы сдать все дела своим заместителям, товарищи офицеры…
— Мы уже не офицеры, товарищ контр-адмирал! — Проговорил Катран довольно резко. — Приказ уже подписан!..
Адмирал Буторин резко, словно прицелился, взглянул на Ечина:
— Ты мне тут не смей на меня обижаться, тюлька! — Рявкнул Еж злым голосом. — Я тебя, сопляк, во-первых — много Старше по званию, а во-вторых — вдвое Старше по возрасту! Ты, каплей, когда у своего отца еще только белым головастиком с одного места свисал, Морского Ежа уже все Флота Союза знали!!! С уважением обращаться ко мне, каплей! С уважением!!!..
— Простите, товарищ контр-адмирал… — Ечин потупил взгляд. — Случайно сорвалось… Нервничаю немного…
— Ладно, Володя… — Это был первый, и единственный раз, когда Еж назвал Катрана по имени. — Я все понимаю… Но! Бывших офицеров не бывает, и ты это знаешь!!! Особенно если они настоящие, а такие, как этот «фээсбэшный» полковник, Гришин мать его!.. Гнида…