Я вздохнула и нажала на кнопочки.
Через долгое-долгое время мне ответили голосом моей свекрови:
– Ника, уходи. Паша будет жить с нами. И… звонок я отключаю.
Ричард подошел к двери, сделал раздраженный пас рукой. Панель истерично замигала сразу всеми оранжевыми циферками. Дверь распахнулась. Охранник в парадной нас даже не заметил. Интересующая нас квартира оказалась на четвертом этаже. Фредерик поинтересовался:
– Эту так же открываем? Или позвоним для приличия?
– Или воспользуемся любезным предложением вашего командующего и проведем учения? – вставил свои пять копеек Денис.
Ричард энергично кивнул.
– Очень смешно, – проворчала я и нажала на кнопку звонка.
Достаточно долго никто не открывал. Потом раздался голос бывшей свекрови через дверь:
– Что тебе, Ника?
– Вера Валентиновна, я за сыном, – ответила я, ощущая себя… глупо.
– Мы хотим оставить его себе.
– А отряд СОБРа, выбивающий вам дверь за похищение ребенка и удерживание его, вы не хотите? – Денис потерял терпение и продемонстрировал в глазок удостоверение. – Открывайте.
– Молодой человек, – снисходительно отозвалась моя бывшая родственница через закрытую дверь. – Идите прочь. Мой супруг трудится в Администрации города и…
– Довольно, – император взмахнул рукой, и дверь вынесло. – Надо было сразу закопать. Как и предлагала уважаемая Вероника.
– Так я иносказательно, – поторопилась уточнить я.
– А я – нет. – И император прошествовал в квартиру мимо потерявшей дар речи и переставшей двигаться свекрови. Или он ее заколдовал, чтобы не выслушивать?
– Фредерик, – выдохнула я.
– Мастер Рэ, – раздался его повелительный голос.
– Ваше величество! – тут же послышалось из глубины квартиры.
Сын выскочил откуда-то с грохотом. Обозрел нас и вытянулся по стойке смирно, приложив правую руку к сердцу.
– Позвольте полюбопытствовать, молодой человек, что все это значит? – протянул император.
– Ваше величество! Разрешите ответить на этот вопрос… лично вам? – отчеканил Паша.
Мы с Денисом переглянулись. Ричард стал хмуриться еще больше. Все страньше и страньше…
– Паш, а где твой телефон? – нежно и очень-очень тихо поинтересовалась я. – Вот объясни, зачем тебе мобильник, если ты не берешь трубку?
Сын продолжал стоять по стойке смирно и поедать глазами повелителя. Мне показалось или он посчитал это более безопасным занятием, чем общаться со мной?
– А что тут происходит? – в коридор выплыла полная женщина с гордой осанкой. Губы и брови подведены – она всегда красилась, даже дома. Получалось пошло. Тяжелый запах убойных вечерних духов можно было использовать как оружие массового поражения. От этого запаха вихрем закружили воспоминания… Не самые приятные.
– Вы посмели выбить дверь в мою квартиру?! – голос звучал сочно, властно.
Надо же – отморозилась…
– Вера Валентиновна! Почему вы не позвонили и не предупредили, что Паша у вас? – спросила я у нее.
– Я звонила, мне сказали, что этот номер не твой, – патетично ответила она мне. – И вообще, с твоей стороны крайне безответственно оставлять ребенка без присмотра.
– Видимо, забрать ребенка из спортивной школы, никого не предупредив, и привезти в квартиру, адрес которой я не знаю, – это и есть показатель крайней ответственности, – отчеканила я.
– Ты ведешь аморальный образ жизни и попадаешь под лишение материнских прав, – отрезала обеспокоенная будущим единственного внука бабушка.
– Это с чего вдруг?
– Где ты все это время пропадала? Тебе не до сына! А мальчику поступать скоро. С нами он получит блестящее образование, благодаря дедушке все двери ему будут открыты…
Тут Паша перестал изображать статую, отмер и виновато посмотрел на меня:
– Мам, правда. Я ехал чаю попить. Ну, тебя позлить. Относительно планов бабушки я был не в курсе.
– Ты не должен был быть в курсе! Ты – ребенок, и ты будешь делать то, что скажут старшие. Старшие, которым не безразлично твое будущее! Иди к себе, Павел, тебе не обязательно слышать этот разговор. Займись уроками. Скоро мы определимся, каких репетиторов необходимо нанять. – Свекровь была в ударе…
Имперцы молчали, я тоже, Пашка просто остолбенел, выслушивая страшный сценарий своего ближайшего будущего… А бабушка продолжала, обращаясь уже ко мне:
– Как тебе не стыдно! Мальчик совершенно запущен! А какая у него речь! Это же уму непостижимо!
Должно быть, придя в восторг от такого количества внимательных слушателей, она повернулась к Паше:
– И, кстати, отдай маме эти свои причиндалы – на спорт свой ты больше ходить не будешь. Нечего такие мозги проматывать неизвестно где. Не ожидала я от тебя, Ника…
– Ба, я не…
– Называй меня нормально! А ты послушай меня, Вероника. Внука погубить я не дам! Ты погубила сына, и внук – все, что у меня осталось!
– Каким образом я погубила вашего сына? Мой отец вытащил его из тюрьмы. Виктор в той аварии, в отличие от меня и сына, совсем не пострадал. О чем вы говорите?
– Хочешь меня унизить? Делаешь вид, что не знаешь?
– Я не делаю вид. Я не знаю. И знать не хочу. Паша, домой! А вам… счастливо оставаться!
И пошла на выход.
– Тебе пришлют документы по почте, когда мы официально оформим опекунство, – услышала я в спину.
– Чушь! Я просто оформлю вам запрет на общение с внуком.
– Мам, – испугался Паша. – Ба… Прекратите! Я вообще обратно в Академию хочу!
– В какую Академию?! – возмутилась Вера Валентиновна.
– В военную!
– Этого еще не хватало!
– Достаточно, – сказал император негромко, – но все затихли. – Вера Валентиновна, пригласите своего супруга. Я не хочу повторять свою волю несколько раз.
– Волю? Не сильно ли сказано? – уставилась на него моя экс-свекровь.
Император несколько раз вдохнул и выдохнул. Потом достал из кармана пальто… обычный мобильник. И старательно ткнул в него несколько раз…
– Вы знаете, что в городе было совершено нападение на моего внука, сына принца Тигверда? – проскрипел он в трубку.
– Какого принца?! Как внука?! – опешила Вера Валентиновна. – Это мой внук. Вероника, этот человек – сумасшедший?
Даже на расстоянии было слышно, как императора Тигверда уговаривают, что все произошедшее – не более чем недоразумение. Просто родственники – люди пожилые и запамятовали позвонить.
– Я, может быть, и согласился бы с этим, – продолжил император, – но тут что-то говорили о лишении материнских прав. Вы же понимаете, что я не могу это просто так оставить. Моим родственникам не угрожают.
Голос продолжил заверять и уговаривать.
– Хорошо. Мы, возможно, согласимся принять извинения. Ждем. Можете пригласить нас в дом, – обратил он внимание на хозяйку после того, как договорил. – Нас просили подождать вашего супруга и представителей вашего правительства.
– Вероника, ты что, правда замуж вышла? – как-то убито спросила у меня мать Виктора.
– Да, – резко откликнулся Фредерик. – За моего сына.
– Сколько же лет вашему сыну? – насмешливо спросила она. – Шестнадцать? Двадцать?
– Мне сорок два, – ответил Ричард, который почему-то не стал утверждать, что мы с ним не женаты. – И будьте добры запомнить, что я не потерплю оскорблений и угроз ни в адрес моей супруги, ни в адрес моих детей.
Какие-то резкие заявления… Особенно после нашего последнего разговора… Как-то вообще все слишком. Резко.
Как мне ни хотелось уйти поскорее, пришлось усесться в кресло и ждать высокопоставленных лиц. Потом слушать заверения пополам с извинениями. В конечном итоге император милостиво согласился, что бабушке и дедушке будет разрешено общаться с его внуком. При условии, что его будут заблаговременно ставить в известность. И – император выразительно взглянул на Веру Валентиновну – если родственники воздержатся от высказываний, хоть как-то задевающих его любимую невестку.
На этом мы распрощались. Свекор еще и поуговаривал нас не обращать внимания на такой пустяк, как выбитая дверь.
На обратный путь мы так же расселись по машинам – только ко мне и Денису присоединился Паша.
– Как Луиза? – спросила я у Дениса, когда мы тронулись.
– А? – Он посмотрел на поникшего подростка в зеркале заднего вида, потом перевел взгляд на меня… И вот хоть застрелите, но на Пашку он смотрел с сочувствием…
Я отвернулась. И всю дорогу домой промолчала. Денис зачем-то привез нас к родителям – а я и не заметила дорогу за город. Как только остановились, вышла из машины и направилась к калитке, доставая из сумки ключи. Они у меня были на этот раз со мной. Сын – нога за ногу – поплелся следом.
– Луиза? – остановил меня Денис, словно я спросила только что. – Хорошо. Она успокоилась. И счастлива.
– А как Алан? – тут же встрял в разговор Паша.
– Хорошо… Ходит в обычную школу. Дерется. Меня уже вызывали к классной руководительнице.
К нам присоединились Фредерик и Ричард. Задул пронизывающий ветер. Было холодно.
– А ей и Алану сказали, что барон Кромер мертв? – спросила я.
– Это ее муж? – скривился Денис.
– Да, – кивнула я.
– Мне показалось, что она мучается угрызениями совести оттого, что не может скорбеть.
Ричард недобро усмехнулся.
– А Алан? – Мне почему-то было важно знать.
– Он сказал, что отец его предал.
– Даже так. – И у меня вдруг сдавило горло.
– Вам жаль его? – вдруг спросил меня Фредерик. И я поняла, что он внимательно наблюдал за мной все это время.
– Да. Он был гордый. Запутавшийся, предавший свою семью. Понимаете, он уже никогда ничего не исправит. Потому что кто-то, заметая следы своего преступления, заплатил за его смерть.
– Вы думаете, он хотел что-то исправить?
– Когда он узнал, что это я помогла его семье, то выразил мне благодарность за то, что я сделала то, на что он не решился. Так что…
– Вы сделали что? – Фредерик с минуту смотрел на меня, словно впервые видел. Потом покачал головой. – С ума сойти… Я был уверен, что это Ричард.