– Побудьте пока здесь.
Выразительно посмотреть на Пашу и обвешанного пакетами Феликса – и взглядом пообещать им все казни сразу, если они сунутся за закрытую дверь.
Вернуться к занятию. Извиниться. Довести его. Проводить девочку – забыть забрать у нее деньги.
Я вошла в комнату к мальчишкам и спокойно сказала:
– Милорд Верд – мой гость. И я требую, чтобы вы отнеслись к нему как к моему гостю. К тому же он нездоров и, кажется, потерял память. Поэтому все ваши наскоки сейчас – это попросту бессмысленно. Он ничего не помнит.
– Так давай я расскажу ему, как ты плакала. Как он тебя оскорбил… – взвился Павел. – Расскажу, как ты умирала на снегу! Как я пытался вас помирить, а он… просто исчез!
– Сынок, пожалуйста. Перестань. Мы отложим все это, пока он не поправится.
– Я в Академию, – холодно и недовольно ответил мне Паша – и исчез в мареве портала.
– А я на кухню – кулинарить, – вздохнула я. – Феликс, поможешь?
– Ага, – не обрадовался он.
– Милорд, – заглянула я в свою комнату. – Как вы?
– Что же я такое натворил? – поднял он на меня глаза.
– Все потом.
Минут через сорок все было уже почти готово: каша с печенкой для собаки остывала – щенок уже подстанывал. Я дожаривала курицу. Салат Ричард уже дорезал – оказывается, принцы прекрасно моют и режут овощи. Феликс сливал макароны.
Тут раздался звонок в дверь.
– И кто это еще? – спросила я и пошла открывать.
Глава 24
Щенок опередил меня и теперь вертелся около двери, пытаясь сурово порыкивать. Я рассмеялась, подхватила его на руки и распахнула дверь.
– Вероника… – за дверью оказался император Тигверд. – Что с Ричардом?
– Добрый вечер, ваше величество, – ровно проговорила я.
– Сердитесь, – посмотрел на меня Фредерик.
Щенок решился-таки. Храбро, но тихонько и аккуратно зарычал на гостя.
– Даже так? – посмотрел на меня император Тигверд.
– Ричард в квартире. Проходите. Сейчас дам вам тапочки.
– Благодарю, – промолвил Фредерик.
Надо признать, что милорд Верд выглядел уже лучше – горячая ванна и чистая одежда творят чудеса. Жаль, что в доме не было бритвы – может, стало бы совсем хорошо.
– Что с ним? – спросил у меня император.
– Вы кто? – спросил у императора его старший сын.
– Без понятия, – ответила я, оглядела всю честную компанию и спросила: – Ужинать будем?
Щенок разразился у меня на руках жалобами – дескать, давно пора! Он просто умирает с голоду, и самое главное – спасти его, маленького и несчастного.
Я рассмеялась, взяла свежекупленную миску и выдала длинноухому и толстолапому очарованию ужин. Налила воды. Поставила рядом.
Оглядела мужчин – они смотрели на меня с таким же вожделением, что и щенок. У него, конечно, получалось умилительней, но это не потому, что Феликс, Фредерик или Ричард не старались.
– Вот только двенадцати перемен блюд у меня нет, – иронично посмотрела я на императора.
– Пустяки, – отмахнулся он. – Я сегодня опять не обедал.
– Вы добьетесь, что Ирвин уедет в Османское ханство.
– Ирвин. Ханство. Не помню, – задумчиво проговорил Ричард, а его отец беспомощно посмотрел на меня.
– Просто ужинаем, потом решаем, что будем делать, – распорядилась я.
Разложила еду по тарелкам. Уселась, стала есть, стараясь все-таки жевать, а не заглатывать, как удав. Может, присутствие членов августейшей семьи обязывало, может, боязнь испортить желудок… Кто знает. Щенку было не до политесов – он вкусно громыхал новехонькой железной мисочкой и на такие пустяки, как любовь, предательство и недоверие, не отвлекался.
– Ричард, – после ужина обратился император к сыну. – Я думаю, нам не стоит злоупотреблять гостеприимством миледи Вероники. Нам надо отправляться во дворец. Пусть вас обследуют целитель и придворный маг.
Раздался хлопок – император Тигверд исчез. Фигура Ричарда на мгновение стала размытой, нечеткой. Но практически тут же приобрела прежние очертания. И с моей кухни он никуда не делся.
– Не понял, – протянул снова появившийся император. – Ричард, что происходит?
– Я никуда не уйду, – упрямо поджал губы его сын.
– Но… – опешил император.
– Все, что я знаю – вот эту женщину, – и он кивнул на меня. – Я искал ее. Я шел к ней. Я остаюсь.
И все это так безапелляцонно. С прежними интонациями. Меня почему-то это порадовало.
– Ричард, ты не можешь здесь оставаться, – провозгласил император.
– Не вам это решать, – ответил ему сын.
И лицо у Фредерика стало очень и очень обиженное. Меня это – опять же – сильно порадовало. И развеселило. Мысленно я поаплодировала ненаследному принцу Тигверду.
Император при этом бросил на меня недовольный взгляд. Ричард – решительный. Как будто он в бой шел.
Пока они спорили, я налила себе и Феликсу чаю, выяснила у сына, все ли уроки он сделал на завтра. Съела конфетку, вытерла салфеткой мордочку щенку, в брылях у которого было полно каши…
Император никак не мог смириться с мыслью, что ему кто-то не подчиняется.
– Миледи Вероника, – обратился он ко мне через какое-то время, – да скажите же ему!
– Может, ему действительно надо остаться, пока не полегчает? – тихонько спросил у меня Феликс. – Какой-то он… бездомный.
Мысль мне показалась здравой. По крайней мере, можно было ложиться спать. И обо всем подумать завтра.
Но у Фредерика были другие планы на вечер.
– Мне неловко вас беспокоить, но могу я попросить вас о помощи? – обратился он ко мне снова.
– Какого рода?
– Вы не перенесетесь со мной во дворец?
– Если вы обещаете, что тут же отправите меня домой.
– Хорошо, – недовольно протянул он. – Я обещаю.
Он подал мне руку, миг – и мы – все трое – во дворце. В привычной обстановке своего кабинета император внимательно посмотрел на Ричарда, пытаясь определить, что с ним.
– Интересная структура заклятия, – с интересом посмотрел на сына Фредерик. – Замкнутая на Веронику.
И он перевел взгляд на меня.
– И кто его… так? – внимательно оглядела я Ричарда, который за этот вечер побил все рекорды по странному поведению.
– Я так понимаю – он сам. Ричард, я прав?
– Я был с русалкой. Она прекрасна, но я не люблю ее. Ей подчинялись змеи. Змеи высасывали силу – ровно столько, чтобы я не умер, но и сделать ничего не мог. Я должен был быть счастлив, любить ее так же сильно, как и она меня. Но я не мог. Я помнил лицо другой женщины – ваше лицо. Любовь нельзя получить насильно. Ее нельзя уничтожить заклятием…
– Очешуеть, – процитировала я сына. В данном случае словечко было более чем к месту. Слишком много чешуйчатых в этой истории.
– Вас угнетает, что я стремлюсь к вам?
– Да уж не радует… – стала злиться я.
– Миледи Вероника, – раздался голос императора, внимательно прислушивающегося к словам сына. – Можно вас на пару слов? Пока принца Тигверда осмотрят целитель и придворный маг?
– Конечно, ваше величество, – кивнула я.
– Принц Тигверд, – задумчиво проговорил Ричард. – Все-таки это не мое имя.
– Твое! – взвился Фредерик.
– Ваше величество… Пожалуйста, – попросила я.
В комнату вошли Ирвин, с которым мы радостно улыбнулись друг другу. И придворный маг, величественный старик Удо Либревер. Лицо, заросшее густыми белоснежными бровями и роскошной, как у Деда Мороза, бородой, при виде меня почему-то недовольно скривилось… Вот те раз – а ему-то я чем не угодила?
– Господа, – обратился к ним император. – Выясните, что с моим сыном. Миледи Вероника, прошу вас. Мне необходимо с вами поговорить.
Мы с ним направились к выходу.
Его секретарь Карл встретил нас поклонами. Мне показалось – или при виде меня в его глазах мелькнуло облегчение…
– Ваше величество… А что происходит? – спросила я, как только мы оказались у него в кабинете.
– Если мои подозрения подтвердятся, то Ричард от вас не отойдет. Даже если мы его запрем и, скажем, наденем сдерживающие артефакты – он все равно к вам перенесется. Только с каждым разом его сознание будет все более и более угнетено, а состояние будет ухудшаться.
– И что со всем этим прикажете делать?
– Вероника… Я буду вынужден просить вас об одолжении.
– Каком именно?
– Ричарду надо быть с вами… Пока мы не придумаем, что делать. Или пока он сам не придет в себя.
– Что вы имеете в виду, когда говорите, что ему надо быть со мной?
– В идеале…
– Нет, – отрезала я.
– Вы про занятия любовью? – скривился он.
Я злобно рассмеялась. Хотела сказать что-нибудь совсем уж мерзкое – про то, что отдала бы все, чтобы никогда не встречаться ни с ним, ни с Ричардом… Но закрыла глаза – и не смогла. Я жива. И, скорее всего, благодаря именно этой встрече. Дети живы. Феликса вылечили. Я узнала – как это бывает, когда самозабвенно любишь. Когда самозабвенно любят тебя… А то, что все так получилось… В жизни – все бывает.
– Как я могу помочь Ричарду? – тихо спросила я.
– Спасибо вам…
В дверь аккуратно постучали.
– Да, – откликнулся император.
– Ваше величество, – заглянул секретарь. – Там принц Тигверд… беспокоится.
– Пойдемте, – пропустил меня вперед император. – Если его обездвижили – это не очень хорошо.
– Мой повелитель! – поприветствовал нас придворный маг. – Принц Тигверд под сильным заклятием!
– Это мы и так знаем. – Император внимательно осмотрел присутствующих.
Маг вытянулся перед нами, как солдат на плацу, а Ирвин усадил Ричарда в кресло, уселся рядом на табурет и что-то тихо рассказывал пациенту, ни на кого не обращая внимания. Я заметила, что, как только я вошла, напряжение стало покидать сына императора.
– Что вы предлагаете? – между тем спросил император у придворного мага.
– Попытаться снять заклятие, – без тени сомнения ответил маг.
– А вы разобрались, кто именно его ставил?
– Судя по тому, что милорд одержим этой женщиной, – придворный маг кивнул на меня, – она и ставила.