– Ненавижу, – сказал кому-то в коридоре Саша.
Я первый раз молилась о такой херне. Вот даже стыдно Бога беспокоить, если он там есть. Я умоляла его, чтобы Сашин мочевой пузырь дотерпел до следующего туалета, коих в этом доме напичкано немерено. И, наверное, Бог есть. Саша прошёл мимо. Я считала. До сотни, потом до двух. Думала, уплыл ли мой рыбак, или терпеливо ждёт, в надежде на лёгкий заработок. Через три сотни решилась открыть дверь. Коридор был пуст.
Я пересекла его, скользнула в столовую, оттуда на улицу. Кустами, чуть не на четвереньках, лишь бы подальше. А потом бегом. В боку кололо, дыхание перехватывало, но я неслась так, словно за мной все черти ада, с Сашей во главе. Со страху растерялась, и чуть не заплутала в лесу, вывалилась на берег уже в состоянии аффекта. Лодка стояла. У меня слёзы на глаза на вернулись от радости. Я была свободна. Почти.
– Поехали, поехали, – поторопила я, наступая в воду, толкая лодку от берега.
Запрыгнула внутрь, пару десятков метров дышать боялась и шевелиться. Потом выдохнула. Включился мотор, берег исчез вдали. Начало подниматься солнце, красное, такое бледное, словно прозрачное, круглое. Лампочка. Я втянула в себя морской воздух полной грудью. Легла на дно лодки. Подо мной были доски, свернутые, пропахшие рыбой сети. Надо мной небо, обещающее ясный день.
– Тебя как зовут? – спросила я парня.
– Дима, – ответил тот.
– Димка, ну вот скажи, если я такая дура, у меня ведь все получится? Дуракам всегда везёт, правда на мне почему-то не срабатывает…но теперь то точно, правда, Дим?
– Правда, – сказал Дима, и улыбнулся. – Деньги давайте, берег скоро.
Муха умерла. Глупо, но мне было её жалко. Насекомое, которое разбудило меня ночью, может даже, сподвигло на глупый поступок, теперь было неузнаваемо среди десятка таких же несчастных крылатых. Утро вступило в полную силу, просыпались улицы. Кто-то шёл на работу, кто-то кормил ребенка, я любовалась своим паспортом. Да, поддельный. Придётся поменять после этого вояжа. Но он давал определённые гарантии. Без бумажки я какашка. А вот так вот - человек.
Я томилась почти два часа. Мне хотелось действовать, но я сидела на месте, казалось, что Максим может приехать в любое время. Да, возможно он и не думает обо мне. Но что-то подсказывало, что все обстоит не так. Я перемыла дома пол, сварила себе кашу, даже съела её. Обследовала участок. Меня ждал сюрприз. Пусть мелочь, а приятно. Сзади начинался ещё участок, на нем высился дом. А вдоль забора шла узкая тропинка, ведущая на ту самую улочку, на которой грохотали трамвайчики. Улица упиралась в стихийный рынок и была довольно оживленной. Сновали люди, лаяли собаки, пахло вареной кукурузой. Я дошла до торговых рядов, купила себе солнечные очки. Вот глупость, но я так привыкла прятаться от людей, что надев их почувствовала себя гораздо спокойнее, словно они могли подарить мне безопасность. Торопливо шла обратно, боялась, что Максим приехал. Я была почти уверена, что он заглянет, хотя не понимала даже, на чем основывается эта уверенность. Я была права. Мой платок сбился, нос под дужкой очков вспотел. Я пролетела узкой тропкой между соседскими огородами, забежала на 'свой' участок. Максим стоял посреди двора и, засунув руки в карманы, озирался.
– Где была? – грубо спросил вместо приветствия.
– В магазин ходила, – выдохнула, отдышавшись я.
– Я тебе говорил, что тебя ищут?
Я пожала плечами вместо ответа, прошла мимо него в дом. Поставила чайник, порезала кружками колбасу и батон, навалила в миску конфет и печенья. Достала две чашки. Посмотрела в окно – стоит. Чайник начал посвистывать, закипая, Максим словно решился, огляделся ещё раз и вошёл в дом, чуть наклонив голову, чтобы не стукнуться о притолоку на веранде.
– Чаю? – предложила я.
Он взял одну и чашек, насыпал в неё ложку сахара, помешал. Посмотрел на колбасу и конфеты, хмыкнул, потом все же съел одну шоколадную, смял фантик. Мы молчали. Я гадала, сколько же это молчание продлится. А затем решилась его прервать, слишком нелепо все выглядело.
– Как думаешь, – негромко сказала я, – если бы жили вот так, – я обвела рукой стол, уставленный нехитрой едой, саму кухню с низкими потолками и старыми шкафчиками, – у нас получилось бы?
– Или, – меланхолично ответил Макс, дожевывая вторую конфету, – если бы ты не была такой блядью.
– С тобой каши не сваришь, – махнула рукой я. – Ты вот мне скажи, если само моё существование для тебя, как мозоль на любимой пятке, ты чего ездишь то сюда? Чего тебе с невестой дома не сидится?
Максим положил на место взятую было третью конфету. Потянулся, хрустнув костями. Допил в два глотка оставшийся чай, со стуком поставил на стол стакан. Потом улыбнулся лениво.
– Детка, я тебя пасти буду до тех пор, пока ты не скроешься с глаз долой. Я бы человека поставил тебя охранять, да боюсь Сашке твоему донесут, а он очень зол. На месте сиди. Два дня. Витя вернётся и вывезет тебя. Я сам не могу.
– Понятно, – протянула я. – Не можешь. Невеста не велит?
Максим встал, ничего не ответив. Вышел из дома, опять же не забыв наклониться. Я следом за ним. Поднялся ветер, с моря тянуло сыростью, качались верхушки деревьев. С соседнего двора звонко лаял щенок. Я подвязала покрепче платок, подошла к забору. Сорвала несколько ягод малины, которые никто не озаботился собрать. Максим стоял за спиной, я это чувствовала.
– На Бульку нашего похож, правда?
– Глупости. Тот был размером с кошку, а этот будет с теленка.
– Глаза смотри. Такие же умненькие.
Максим фыркнул и пошёл прочь со двора. Завелся двигатель машины. Я выждала минуту, которая отмерялась гулкими ударами моего сердца. А затем понеслась обратно, огородами на соседскую улочку. Наш переулок упирался в тупик, и выехать можно было только с соседней улицы. Добежала до дороги, затаилась за столбом. Машина Макса проехала мимо. Я боялась упустить его, и на глаза попасться тоже. Наконец не выдержала, взмахнула рукой, тормозя машину. Остановилась первая же, за рулём мужчина средних лет с пышными усами.
– Куда?
– Скорее, – я плюхнулась на сиденье, щелкнула ремнем. – Вон та машина, упустим!
Мужик спорить не стал, видимо бывалый. Искомый автомобиль стоял на светофоре, красный уже догорал, мы успели. Максим то ли не ожидал от меня преследования, то ли просто ничего не боялся. Ехал спокойно, умеренно лихача, соблюдая правила. Мимо пролетали незнакомые мне улицы, сначала частный сектор, потом барачные двухэтажки, спальные районы. Затем мы въехали в центр, где старые домики исторической ценности соседствовали с высотными бизнес- центрами. Я надеялась, что Максим приедет домой, хотя с чего бы, в разгар рабочего дня? Вот он и не поехал. Обидно, но лучше чем ничего. Удерживать такси весь день мне было не по карману, пришлось расплатиться и отпустить машину, учитывая, что парковка была платной, либо по пропуску. Такси уехало, я осталась слоняться. Район чисто деловой, несколько высоток, ни одной лавочки, ни одного продуктового магазина. Я прошлась вдоль улицы, боясь пропустить появление Макса. Рискнула и дошла до уличного лотка, где под зонтом сидела измученная девица и торговала мороженым из огромного холодильника.
К шести вечера я уже до безумия хотела писать. Ни одного приличного куста рядом не наблюдалось. Я могла бы войти в здание, в котором скрылся мой муж, за стеклянными дверями мельтешили люди. Но я боялась. Стояла, жалась за стеклянной остановкой, которая была совершенна пуста, и торчала больше для украшения в этом месте, которое пахло миллионами. Не ездили сюда на автобусах. В начале седьмого, когда я почти решилась зайти внутрь и поискать туалет, из здания вышел Саша. Это сразу же охладило мой пыл и я сочла, что вполне могу подождать ещё часик. Саша был в костюме вместо привычных джинс, вид имел деловой и сосредоточенный. На глаза ему попадаться совершенно не хотелось. Я ещё раз пересчитала свои деньги. Здесь было меньше шансов поймать попутку, чем возле рынка, после долгих сомнений я отошла в сторону. Людей стало гораздо больше, все шли домой. Я старалась не разговаривать с мужчинами, если на то не было особой нужды. Поэтому обратилась к женщине, которая была старше меня в разы.
– Извините, пожалуйста, села батарея на телефоне, не вызовете ли мне такси? Я заплачу.
Женщина смерила взглядом меня, с моими очками, платком повязанным на манер банданы, подумала. Но такси вызывала, и даже денег не взяла. Автомобиль подъехал уже через шесть минут. Я скользнула в салон, сразу почувствовав себе легче. Все же торчать несколько часов на этой продуваемой всеми ветрами остановке удовольствие ниже среднего.
Таксист включил счётчик, посмотрел на меня выжидающе. Я с тоской представила, сколько часов Максим может ещё пробыть на работе, и вздохнула, надеясь, что мне хватит денег.
– Подождём моего…мужа, – наконец сказала я. Споткнулась на этом слове, будто лгала, хотя, по сути и всем законам мы по-прежнему муж и жена. – Мне нужно знать, куда он поедет после работы.
– Выйдет дороже, – счел нужным предупредить меня таксист.
– Пусть, – кивнула я.
Откинулась на сиденье. Оно было мягким, я продрогла на ветру, а сейчас наконец начала отогреваться. После бессоной ночи меня одолевала дремота. С ней становилось бороться все труднее, я была даже рада дискомфорту, причиняемому мне мочевым пузырём. Я то и дело поглядывала на часы и на счётчик. Цифры бежали и там, и там. Максим вышел через сорок минут после приезда такси. Я с трудом сдержала вздох облегчения.
– Он, – показала я пальцем.
Автомобиль Макса выехал с парковки, мы мягко тронулись следом. Я панически боялась потерять мужа из виду и напряженно вглядывалась вперёд стискивая кулаки. Теперь Максим ехал в разы быстрее, но водитель знал своё дело. Так же я ожидала того, что Максим живёт далеко за городом, как Саша, или как мы, когда-то. Но мне везло, мне уже столько часов везёт, словно судьба пытается хоть в такой мелочи компенсировать мне последние годы. Да, эти попытки, как мёртвому припарка, но толика везения никогда не бывает лишней.