» – «легкая полевая гаубица». Корпус немного удлинялся, двигатель переносился вперед. В ходовую часть вводились блокирующие подвеску тормоза, что увеличило устойчивость платформы для стрельбы. Смещенная на корму, как у «Фердинанда», рубка была просторной и удобной для работы расчета гаубицы. На верхнем наклонном листе передней части корпуса устанавливался несколько смещенный влево бронеколпак для водителя с люками в лобовом листе и крыше.
В бою эта легкая подвижная машина была всегда готова поддержать мотопехоту и танки. Благодаря компактности, хорошей подвижности и отличной баллистике орудия самоходка «Оса», а именно так переводится с немецкого «Wespe», заслужила признание солдат вермахта. Всего с февраля 1943 и по июль 1944 года построено 676 самоходных установок и к ним еще более полутора сотен транспортеров боеприпасов.
Характерная особенность: между собой самоходка и транспортер различались только тем, есть ли гаубица «leFH-18» или нет. Ее можно было установить на транспортер даже в полевых условиях, превратив его в полноценную боевую единицу! Самоходные гаубицы «Wespe» впервые пошли в бой на Курской дуге и воевали на всех фронтах до конца войны.
Но несмотря на все свои преимущества, по огневой мощи и по могуществу снаряда 105-миллиметровая «Wespe» уступала основным противникам – советской ИСУ-122 и ИСУ-152. Но и тут есть весьма существенная оговорка: тяжелые советские самоходки в подавляющем большинстве случаев использовались как сверхмощные истребители танков или безбашенные штурмовые танки. Конечно, самоходки могли стрелять и с закрытых позиций, но если и делалось это, то весьма нечасто.
А вот «Wespe», «Naschorn», «Hummel» и иже с ними были именно самоходными артсистемами гаубичного типа и стреляли в основном с закрытых позиций.
Как сейчас. То одна, то другая «Оса» содрогалась от отдачи задранного к небу длинного ствола. От гусеничных транспортеров боеприпасов к самоходным гаубицам сновали фигурки артиллерийской прислуги, в промежутках между выстрелами слышались отрывистые выкрики команд.
Рядом с легкими «Wespe» стреляли и более тяжелые гаубицы. Успех создания 105-миллиметровой «Осы» подвиг «сумрачных германских гениев» собрать на базе легкого чешского танка «PzK.pfw-38 (t)» «Praga» более мощную самоходку. Получилось весьма сомнительно.
Называлось это «Grille» – «Сверчок», или «Sturmpanzer-38 (t)». Вооружен «Штурмпанцер-38 (т)» был уже не 195-миллиметровым, а более солидным 150-миллиметровым пехотным орудием sIG-33 «Infantrigeschütz».
Корпус состоял из стальных тавровых профилей, к которым сваркой и заклепками крепились цементированные, гетерогенные бронелисты толщиной 15 миллиметров. Борта рубки были слегка наклонены внутрь. Экипаж самоходки из четырех человек получил круговую защиту от огня стрелкового оружия, осколков снарядов и мин. Открытая сверху рубка в непогоду затягивалась брезентом.
Боевая масса «Сверчка» с тяжелой 150-миллиметровой пушкой была лишь чуть более 10 тонн, что вполне сравнимо с массой истребителя танков. По этой же причине проходимость установки была вполне удовлетворительной даже для условий Восточного фронта. Тем более что воевать на передовой им приходилось весьма нечасто.
Изначально предполагалось использовать для ходовой части гибридной гаубичной самоходки модифицированное шасси легкого чешского танка «Panzerkampfwagen-38 (t)» модификации «M». У него двигатель был расположен в середине корпуса. Однако это шасси было еще не готово, и первая партия из 90 самоходок плюс один прототип была изготовлена на базе «Panzerkampfwagen-38 (t) Ausf H» с задним расположением моторного отделения.
С танка демонтировалась башня и вместо нее устанавливалась неподвижная рубка со 150-миллиметровым тяжелым пехотным орудием sIG-33. Выпуск этой модификации продолжался с февраля по апрель 1943 года. А с апреля 1943 года наконец-то было сделано шасси со средним расположением мотора, и начался выпуск самоходной гаубицы с задним расположением боевой рубки. Она была более удобной для обслуживания орудия и подачи боеприпасов с грунта.
С апреля по июнь 1943 года и с октября 1943 по сентябрь 1944 года было построено около 280 «Sturmpanzer-38 (t)» «Grille» и 120 бронированных подвозчиков боеприпасов к ним. Последние, по сути, были теми же самоходками, но без вооружения, с заделанной броневым листом орудийной амбразурой в рубке. При необходимости, как и у «Wespe», пехотное орудие sIG.33/2 можно было установить прямо в полевых условиях на подвозчик боеприпасов, превратив его в полноценную боевую единицу.
Несмотря на высокую огневую мощь, в целом самоходная гаубица оказалась не слишком удачной. Легкое и короткое шасси не было приспособлено для установки столь тяжелой артиллерийской системы с большой отдачей. При ведении огня под небольшими углами возвышения самоходная гаубица после каждого выстрела отпрыгивала назад, откуда и возникло прозвище «Сверчок», ставшее официальным наименованием.
– Ну, что, бьем их, командир? – Ваня Шляхта даже приготовил осколочно-фугасный снаряд ОФ-471, без труда удерживая вес в четверть центнера.
– Нет, Ваня, приготовь бронебойный. Не нравится мне это… И наружу не вылезешь, чтобы осмотреться… Но нутром чую – что-то здесь не так!
Степан Никифорович Стеценко вертел перископической танковой панорамой Mk-IV на все 360 градусов, пытаясь заметить подвох.
А между тем 105-миллиметровые и 150-миллиметровые немецкие самоходки продолжали свое черное дело: вели огонь по нашим наступающим войскам. Каждая минута промедления была подобна смерти, ибо обрушивала на 1-й Донской гвардейский танковый корпус тонны раскаленной стали. И все же гвардии капитан Стеценко медлил – потому как отвечал и за своих танкистов тоже.
И все-таки что же тут не так?..
Правильная мысль пришла вспышкой, озарением!
Скрупулезные и педантичные немцы никогда не оставят самоходные гаубицы без непосредственного прикрытия! Обычно это были легкие «Pz.Kpfw II» или же «легкие/средние» «Pz.Kpfw III». Однако тут не наблюдалось ни тех, ни других. А это значит – у фрицев есть что-то более значимое.
И опытный танкист нашел все-таки припрятанный «сюрприз»! Сначала он подумал, что это вкопанные в землю по башни танки. Но потом понял – что-то новенькое… Сооружения на бетонном основании, увенчанные башнями от «Пантер», были едва различимы из-за маскировки. Их очевидным преимуществом являлись малые размеры по сравнению с обычными ДОТами и низкий профиль.
Это были так называемые Pantherturm – танкобашенные ДОТы. Помимо танков, башни «Пантер» применялись для установки в качестве долговременных огневых точек. Для этой цели использовались как штатные башни танков «Panzerkampfwagen-V» модификаций «Ausführung-D» и «Ausf.A», так и специальные башни, которые отличались усиленной до 56 миллиметров крышей и отсутствием командирской башенки.
Существовало две модификации ДОТов с башнями от «Пантер»: «Pantherturm-I», или «Stahluntersatz», в котором башня устанавливалась на бронированное основание, сваренное из листов толщиной 80 миллиметров. Основание состояло из двух модулей – боевого и жилого. На верхний модуль устанавливалась и сама башня, и здесь же размещался боекомплект. Нижний модуль использовался как жилой отсек. Он имел два выхода, первый – через потайную дверь к выходу из ДОТа, а второй – в переходную секцию к боевому модулю.
«Pantherturm-II», или «Betonsockel», был вариантом долговременной огневой точки с бетонным основанием. Он отличался от «Pantherturm-I» несколько большими размерами модулей, выполненных из железобетона, но особых конструктивных отличий не имел.
Также существовали и упрощенные версии ДОТов, когда башня монтировалась только на верхний боевой модуль.
Подобные огневые точки применялись довольно широко: на Атлантическом вале, на Готической линии в Италии, на Восточном фронте, а позже и на улицах немецких городов. На конец марта 1945 года было произведено около трехсот долговременных огневых точек типа «Pantherturm».
Такая себе «подводная лодка», а точнее – подземная.
Во время подготовки к наступлению советским танкистам рассказывали о подобных сооружениях и даже показывали рисунки, схемы и фотографии, добытые нашей разведкой через партизан и агентуру. Теперь вот Степану Никифоровичу довелось увидеть это воочию.
– Добротную себе фрицы могилку отгрохали! С прусской основательностью… Ну, здесь мы вас и похороним. Шляхта!
– Я!
– Мотнись к остальным танкам, вызови командиров. Да не через верх лезь, а через днищевый люк!
– Есть!
Собрались, Стеценко указал двум лейтенантам на замаскированные ДОТы из башен «Пантер». Решили так: пара ИС-2 точными выстрелами разбивает их, а в это время экипаж ИС-1 из 85-миллиметровой пушки Д-5Т расстреливает немецкие самоходные гаубицы – им много не надо.
– Экипажу приготовиться!
Могучий «Иосиф Сталин-2» подполз ближе, занимая огневую позицию. Стрелять нужно было со снайперской точностью, и тяжелый танк прорыва был способен наносить удары своим 122-миллиметровым «молотом» просто ювелирно. Пушка Д-25Т, на дистанции километр, снаряд весом в четверть центнера давал отклонение около семнадцати сантиметров по вертикали и тридцати – по горизонтали. И при этом орудие имело вертикальные углы наводки от минус трех градусов до плюс двадцати. А при фиксированном положении башни массивный ствол наводился дополнительно еще и в небольшом секторе горизонтальной наводки – «ювелирно».
Сейчас «ювелир» Тахтар Аубакиров буквально по миллиметру наводил 122-миллиметровое жерло танкового орудия, увенчанное массивным двухкамерным дульным тормозом. Целиться нужно было с углом склонения с учетом вышеозначенных градусов вертикального наведения, потому что башни «Pantherturm» располагались необычно низко над землей. К тому же башня «Пантеры» была весьма сложной для пробития целью – даже 122-миллиметровым остроголовым бронебойно-трассирующим снарядом БР-471.
Она имела форму усеченного конуса и сваривалась с соединением листов «в шип» и наклоном стенок в 65 градусов. Такая «анатомия» существенно увеличивала снарядостойкость конструкции. В передней части башни в литой маске полуцилиндрической формы устанавливались длинноствольная 75-миллиметровая пушка высокой баллистики, а также спаренный с ней пулемет и прицел. Башня приводилась во вращение гидравлическим поворотным механизмом мощностью 4 киловатта. На танкобашенный ДОТ эта система перекочевала практически без изменений. Скорость поворота зависела от частоты вращения коленчатого вала двигателя. При 2500 об/мин полный оборот башня делала за 17 секунд вправо и 18 секунд – влево. На экстренный случай был еще и механизм ручного поворота. На крыше башни устанавливалась командирская башенка с шестью смотровыми приборами.