Если удастся разорвать кольцо, то 48-й моторизованный корпус генерала Кемпфа окажется разбит пополам, а 3-й моторизованный фон Макензена – вообще отброшен на север, к Луцку. Что будет очень неприятным сюрпризом для генерала фон Клейста…
…И еще один «подарочек» преподнесет ему 22-й мехкорпус генерала Кондрусева – ударит по левому флангу. Командир 41-й танковой дивизии полковник Петр Павлов сумел сберечь технику, в его 81-м и 82-м танковых полках – сто шесть вполне исправных Т-26 и шестнадцать тяжелых «КВ-2». Плюс пятнадцать легких БТ в 215-й моторизованной дивизии. Вместе – почти столько же машин, сколько в немецкой панцерной дивизии. А качество наших танков намного лучше – это все знают…
«Клим Ворошилов-2», например, вообще не имеет равных, сильнее любого панцера. Помимо прочнейшей 75-мм защиты, у него отличная 152-мм гаубица, 40-килограммовый снаряд которой легко пробивает лоб любого гитлеровского танка, даже Pz.IV. При прямом же попадании в башню сносил ее напрочь – вместе с экипажем.
Как только механизированные корпуса 5-й армии Потапова соединятся, «сцепятся» локтями, воевать станет гораздо легче. Панцерные дивизии фон Клейста уже не смогут чувствовать себя хозяевами на советской земле, не будут совершать рейды по нашим тылам и захватывать мосты и переправы. На их пути встанут советские танкисты…
А затем развернемся в строну Радехова, где с немцами храбро сражаются 4-й и 15-й мехкорпуса Власова и Карпезо (это уже 6-я армия генерал-лейтенанта Музыченко). Соединимся, встанем плечом к плечу и создадим рубеж от Радехова и Брод до Дубно, Млынова и Луцка.
Широкая дуга остановит гитлеровцев и позволит командованию Юго-Западного фронта подтянуть резервы. После чего – быстрый удар танковыми клиньями навстречу друг другу. Тогда генерал фон Клейст сам окажется в ловушке… Три немецких моторизованных корпуса, девять дивизий (в том числе пять панцерных) – и в нашем котле!
Геббельсовская пропаганда только и твердит, что о значительном превосходстве германских войск, все уши уже прожужжала, да и сам Гитлер не раз говорил, что СССР – колосс на глиняных ногах. Один сильный удар – и все, развалится. Вот и нужно заставить его изменить точку зрения…
Кроме того, решительных действий давно ждут в Ставке. Из Москвы уже звучал грозный окрик: еще один шаг назад – и пойдете под трибунал. Для наглядности на передовую выслали члена Военного совета ЮЗФ корпусного комиссара Вашугина, причем вместе с военным прокурором и председателем Военного трибунала. Если что – тут же вынесут приговор и прикажут на месте привести в исполнение… Для этого в конвое имеется «расстрельный» взвод. Так что, товарищи, думайте, и желательно – быстрее…
Советские танки шли тихо, двигатели работали на самых малых оборотах, экипажи даже затаили дыхание – внезапность удара была главным залогом успеха. Надо незаметно подобраться к панцерам, вставшим на ночлег у Козина, и уничтожить их.
Перед каждой машиной быстрым шагом шел кто-то из членов экипажа (как правило – стрелок-радист), показывая дорогу. Танки ползли, можно сказать, со скоростью пешехода. Но зато гарантия того, что не потеряются в утреннем тумане, не отстанут и не завязнут в болотистой пойме Иквы…
Колонну возглавлял «Клим Ворошилов» Дымова. Что было понятно: его оптика позволяла лучше видеть. За ним ползли остальные машины… Но и перед «КВ» прилежно рысил Миша Стрелков, проверял, нет ли препятствий: брошенной телеги, разбитой легковушки, сожженного грузовика… Их надо осторожно, по самому краю, обходить – чтобы не загреметь, не зашуметь.
Туман, словно вата, гасил звуки, но рисковать не хотелось – гитлеровцы уже близко. Не дай бог услышат, поднимут тревогу… И тогда атака сорвется. Нет, лучше перестраховаться. Береженого, как говорится, бог бережет!
Через полчаса, наконец, добрались до немецкого лагеря. Туман стал редеть, в серой пелене показались смутные фигуры – очевидно, солдаты проснулись и уже начали готовить еду. В воздухе запахло ячменным кофе и яичницей. Вот сейчас гитлеровцы сделают себе по бутерброду с маргарином или повидлом, съедят по паре яиц, выпьют по кружке бурой бурды, называемой кофе, и полезут в атаку. Значит, пора по ним ударить…
«Клим Ворошилов» замер на дороге, майор Дымов высунулся из люка и махнул флажками – всем ждать! За ним сигнал повторили и остальные командиры танков, машины замерли.
Виктор Михайлович слегка толкнул капитана Вальцева – давай, твой выход! Тот кивнул, вылез из машины. Поправил форму и не спеша, вразвалочку пошел к немцам. Поверх формы на нем был надет маскхалат, почти не отличимый от немецкого, а голову плотно обтягивал зеленый капюшон. Если не смотреть на ноги (а на них – яловые сапоги вместо высоких ботинок), самый натуральный германский офицер. Но кто, скажите, будет пялиться на ноги? Да еще в утреннем тумане…
За Вальцевым тронулся Pz.III командира батальона (БИС) капитана Михальчука. «Троечки» пошли первыми, чтобы обмануть гитлеровцев и с ходу ворваться в лагерь. «Клим Ворошилов» отъехал чуть в сторону, пропуская панцеры. За Pz.III пошли и легкие танки…
Капитан Петр Вальцев не торопясь шагал в сторону немцев. Даже насвистывал негромко: «O, du lieber Augustin…» Вскоре его окликнули: «Halt!» Петр Иванович дисциплинированно остановился и громко, четко произнес по-немецки:
– Первый батальон 15-го танкового полка.
И показал на ползущий сзади Pz.III капитана Михальчука. Выскочивший на шоссе часовой уважительно посмотрел на танк и радостно улыбнулся:
– Отлично! А мы вас еще вчера ждали…
– Туман, – неопределенно ответил Вальцев и слегка пожал плечами – сами, мол, видите.
Часовой закинул карабин за плечо и отошел в сторону, давая проход. Петр Вальцев на ходу запрыгнул на корму панцера, залез в башню – капитан Михальчук предусмотрительно приоткрыл люк. Все, теперь можно начинать.
И началось! Дружно ударили пулеметы, плюнули огнем пушки. Стреляли с близкого расстояния – по «двоечкам», «троечкам» и «чехам», беспечно стоявшим под деревьями. А также по броневикам, тягачам, транспортерам, грузовикам… В общем, по всему, что попадало в прицел.
Полыхнуло желтое пламя, встали черно-красные фонтаны взрывов. Гитлеровцы, мирно сидевшие у костров в ожидании кофе, разом вскочили, забегали, закричали. Не могли понять, что происходит, почему по ним стреляют свои же… Это же кошмар какой-то!
Наперерез «троечке» Михальчука бросился командир батальона, попытался остановить. Но через мгновение был срезан пулеметной очередью… Экипажи трофейных панцеров патронов не жалели, поливали из пулеметов густо, длинными очередями. А танковые орудия выбрасывали один снаряд за другим, уничтожая бронетехнику. Выстрелы слились в сплошную канонаду…
Те панцергренадеры, кому удалось спастись, потом с нервной дрожью в голосе рассказывали, что утром из тумана внезапно показались странные танки с белыми кругами на броне. Это, наверное, и были те самые адские русские машины, о которых столько говорили на привалах у костров… Ясное дело, драться с ними – бесполезно, оставалось лишь бежать, спасая жизнь. Что они и сделали…
У страха, как известно, глаза велики: в атаке принимали участие всего двенадцать трофейных Pz.III, но шуму наделали много. Что и требовалось доказать… Легкие танки остались в резерве, не полезли в драку. Не хватало еще, чтобы в огненном хаосе они ударили по своим же. В горячке боя можно запросто перепутать…
Эффект от нападения превзошел все ожидания – немцы в панике побежали. Бросили и подбитые машины, и вполне целые. А также ПТО, минометы, пулеметы, винтовки… Панцерный батальон оказался разбит наголову, разогнан по лесам и весям.
Это была победа, и она придала уверенности советским бойцам. Психология – вообще одна из главных составляющих войны, недаром Лев Толстой считал, что в армии очень важен «дух», настрой солдат. Захотят они воевать, отдавать свои жизни – будет победа, нет – и многократное численное превосходство не спасет от поражения.
В качестве же доказательства приводил два сражения – под Аустерлицем и Бородино. Первое бездарно проиграли, несмотря на преимущество, второе было выиграно, хотя наполеоновская армия имела больше пехоты и конницы…
Вот и важно вселить в советских бойцов и командиров уверенность в победе. И наоборот – запугать немцев, заставить их дрожать от страха, всего бояться, бежать без оглядки… Тогда и гнать их будет гораздо легче.
Сообщения Советского Информбюро
Оперативная сводка за 1 июля
Дневное сообщение 1 июля
… На Луцком направлении, в районе Ровно, наши войска остановили продвижение танковых соединений противника на восток. В результате контратак наших танковых частей противник несёт значительные потери. На остальных направлениях фронта наши войска продолжают удерживать госграницу, отбивая многочисленные атаки противника.
Наша авиация наносила мощные удары по танковым и моторизованным войскам противника на Двинском, Слуцком и Луцком направлениях. Результаты действий авиации уточняются.
Вечернее сообщение 1 июля
… На Луцком направлении наши войска остановили наступление крупных соединений противника. В многодневных боях на этом направлении противник понёс большие потери в людском составе и материальной части.
Осуществляя планомерный отход, согласно приказу наши войска оставили Львов. После уточнения данных о действиях нашей авиации установлено, что 30 июня сбито 56 немецких самолётов, из них 50 в воздушных боях. Наши потери – 17 самолётов.
Глава тринадцатая
Из дневника начальника Генштаба ОКХ Франца Гальдера: «Утром, перед завтраком, личный состав штаба поздравил меня с днем рождения. Было торжественное построение, столовую украсили цветами. Главком Сухопутных войск генерал-фельдмаршал фон Браухич прислал букет красных роз, корзиночку земляники и очень теплое письмо, в котором пожелал счастья. Во время доклада меня поздравил генерал Паулюс.