Крики радости оглушительно отдавались внутри стальных отсеков, и без того уже заполненных рокотом моторов и лязгом гусениц.
— Раздавили их! — ревел голос наверху, безумный от счастья. — Раздавили! Раздавили! Раздавили! Мы уничтожили все их резервы… — Новая серия сильных взрывов прошла через стальные стены кренящегося из стороны в сторону танка. Взрывов настолько ужасных, настолько чудовищных, что сотрясения земли можно было почувствовать несмотря на мощные пружины подвески танка.
— А вот и их боеприпасы! Мы уничтожили все их запасы!
И тогда невероятное столпотворение воцарилось внутри служебного танка, спешащего следом за ударными соединениями, и только тонкая линия танков резерва отделяла его от преследующих их, охваченных паникой механизированных частей противника.
— Пойте, птицы! — вопил голос. — Генерал сказал, что мы выиграли войну! Слава ударным частям! Мы пойдем дальше и уничтожим их линии коммуникаций, и пускай они гонятся за нами, пока бензин не кончится! А тогда мы вернемся и наконец разделаемся с ними! Наши танки сотрут их в порошок!
Коффи наконец удалось отыскать что-то, за что можно было держаться. Он встал на ноги. Капрал Уоллис, чудом избежавший верной смерти и переживший пытку грохотом, начал сильно страдать от морской болезни, вызванной раскачкой танка. Пленный в ужасе пополз прочь от него. Он мрачно взглянул на сержанта Коффи.
— Послушай-ка их, — горько обратился сержант к пленному. — Танки! Танки! Танки! Чёрт! Если бы они дали нам, пехотинцам, шанс…
— Ты сам это сказал, — свирепо прервал его пленный. — Про шиш с маслом.
Капрал Уоллис повернул к ним позеленевшее лицо.
— Пехоте всегда достается самая грязная работёнка, — просипел он, задыхаясь. — А теперь они… теперь они заставляют пехоту ездить в танках! Ох, чёрт!