Логунову сейчас было не до нравоучений, срочный приказ комбрига Тенселя: «Военному соединению из танкового батальона, вспомогательной роты саперов и стрелкового батальона выдвинуться в квадрат 12.7 для оперативного сооружения лежневки. Лейтенанту Соколову с тремя танковыми экипажами обеспечить прикрытие колонны в обход заминированного поля по дороге в направлении Щедрина». И Соколов, и командир танкового отделения понимали, что, пока немцы отступают, растянувшись по проселочным дорогам отдельными группами, пока не укрепились на новых пунктах обороны, их надо атаковать. Быстро, неожиданно! Поэтому так торопит командир с возведением переправы, чтобы ночью выстелить бревнами путь и за завтрашний день нанести по противнику новый разгромный удар. Все силы комбриг бросил на постройку гати. Сотни людей выдвинулись к топи, чтобы укладывать связками бревен деревянное полотно лежневки, которое выдержит проход нескольких десятков «Т-34». А прикрытие дороги до населенного пункта приходится вести малыми силами, рассчитывая на то, что противник не решится при отступлении, да еще и ночью атаковать.
Но на войне танкисты привыкли всегда быть начеку, за любым поворотом может оказаться враг. Особенно нужно быть осторожным в ночном рейде. Интуиция, слух, зрение – все обострено во время марша между черных полей. Сегодня встречи с врагом Соколов ждал как никогда, внутри горело желание воздать по заслугам каждому рядовому или офицеру вермахта, не мог он забыть и простить то, что увидел в лагере смерти на болотах.
Три танка: 018 – экипаж командира роты, 031 под управлением Христо и 003 опытного сержанта Ивана Королева – все из роты лейтенанта Соколова, рассредоточились по дороге. Одна машина впереди, вторая прикрывала правый фланг, идя параллельно с колонной, и третья «тридцатьчетверка» завершала марш. Со стороны минного поля атаки можно не остерегаться, земля нашпигована взрывными устройствами, укрытыми сверху тонким слоем снега. А вот слева в любой момент может появиться какая-либо опасность или ПВО противника может открыть огонь – до линии немецкой обороны меньше пяти километров.
Все танкисты в напряжении прильнули к приборам наблюдения, башнеры зависли в открытых люках, десятки глаз с тревогой высматривали в черноте ночи, не покажется ли среди зимних облаков брюхо штурмовика люфтваффе, не ждет ли засада со стороны лесной дороги. Трехтонки уже сворачивали одна за другой через безопасную колею в поле, которую лыжами проложила Тася перед встречей с «Ханомагом», когда в шлемофоне прозвучал голос Лаврова:
– Восемнадцатый, слышишь меня? Прием!
– Слышно, товарищ командир, прием!
– Броневик, который девочку подстрелил, был на разведку заслан. Немцы до сих пор подтягивают свои соединения по рокадным дорогам. Воздушная разведка засекла автоколонну, отступающую под прикрытием пяти танков. Идут по главной автомагистрали, сейчас находятся на пути к Дворищам, на повороте на примыкающую дорогу. Им нельзя дать возможность дойти до штаба. Ставлю задачу уничтожить автоколонну, координаты 52.866795. Как понял?
– Есть уничтожить колонну! – Соколов продублировал приказ остальным экипажам. Внутри у танкистов поднялась волна азарта – открываем ночную охоту.
Легкие «тридцатьчетверки» с мощным гулом шли по дороге, спустившись в понижение кювета, чтобы тень деревьев прикрыла их от германской разведки с воздуха. Но можно не бояться, в такой суматохе, когда по всем дорогам бегут части армии Гитлера, бомбардировщики не сунутся, побоятся своих же поставить под авиаудар.
Соколов при тусклом свете фонарика рассматривал карту:
– Срезать бы по полю и с фланга зайти, там такой пригорок в два холма, отличное укрытие. Да и время сэкономим. Двое с левого, Христо – с тыла.
Отрезок шоссе, куда они торопились, представлял собой ответвление главной дороги к населенному пункту. Неудобный для боя квадрат: кругом бывшие колхозные поля, по которым из-за мин пробираться без помощи саперов невозможно. Разворачивать атаку на дороге нельзя, мощные машины будут мешать друг другу на крошечном пятачке. Из всех вариантов для обустройства засады подходит единственная высота.
Но Василий Иванович кивнул на поле вдоль дороги:
– Все в минах, насували немцы в каждую ямку, нарвемся.
– Давайте собаку пустим. – Молчавший всю дорогу после нагоняя Бочкин вспомнил о Норке, что затихла на корме танка. – Она чует мины, проведет нас по безопасной дороге.
– Это правда, она нас через поле вела, – подтвердил Омаев, который не отрывал взгляд от пулеметной щели. Пускай и обзор совсем небольшой, но глаза и уши у нее чуткие, сразу среагируют, если появится немец.
Логунов с Соколовым переглянулись, Алексей недоверчиво покачал головой:
– Хорошо, попробуем, выпустим ее в поле перед поворотом. Если не покажет дорогу, то атакуем с тыла, придется вести бой на ограниченной площадке, будем рассчитывать на внезапность.
Алексей, хоть и с долей сомнения, все же решился проверить навыки Норки по обнаружению мин, уж слишком невыгодная позиция для боя, когда танки заперты в узкой колее и нет места для маневров. Пускай даже и получится сделать несколько выстрелов, пока немцы придут в себя от неожиданной атаки. Только вот если найдется хоть один немецкий экипаж со стальными нервами, то «Т-34» несдобровать. Тяжелые Panzerkampfwagen VI, опасные противники в ближнем бою, свою неповоротливость компенсируют почти шестиметровыми дулами со страшной огневой мощью. От выстрелов «тигров» спасает маневренность советских танков, но на полосе шириной в три метра в пятнашки не сыграть.
Перед поворотом две машины еще глубже ушли от дороги в сторону поля, а Христо по приказу Соколова перешел на другую сторону разъезженной грунтовки, черной ленты раза в два уже, чем шоссе.
– Пока уйди в укрытие, за складку кювета. По моей команде мчись вперед, выбирай цель, открывай огонь и уходи на маневр после выстрела, с дороги в поле ни метра, там все минами утыкано. Мы с левого фланга прикроем тебя. На дорожном полотне места хватит, а петлять, как заяц, твой Гулевич умеет, уже убедились. Жди команды.
Бочкин топтался на борту «Т-34», собака напряженно прядала ушами, вытянув морду к черному отрезу поля. Танки замерли на краю белого одеяла, выглядевшего таким умиротворенным, безопасным, словно белая глазурь на пироге. Но сахарный, искрящийся снежный покров скрывает под собой страшную опасность. T-Mine 35 с шестикилограммовым взрывчатым веществом способна пробить до ста миллиметров стальной брони. Выбьет днище, смертельными осколками посечет всех, кто внутри. Самое страшное в работе мины, что при наезде на нее взрывом отрывает гусеницы, а значит, юркий, подвижный «Т-34» превращается в легкую мишень для немецких противников.
– Вперед, Норка, ищи мины, – приказал Николай и отпустил загривок собаки.
Черной лохматой стрелой Норка метнулась по снежному покрову, пометалась, заводила носом над тонким сугробом и уверенно рванула вперед. Два танка медленно, стараясь попадать точь-в-точь просветом между гусеницами по собачьим следам, двинулись за нею. Две сотни метров с выключенными фарами, чтобы не спугнуть противника, ориентируясь лишь на черный силуэт на снегу, и они на месте. Танки остановились у подножия небольшой высоты, которая наверху расходилась, образуя два небольших холма. На дороге уже гудели невидимые за холмами двигатели немецкой бронированной техники. Соколов отдал в ларингофон команду:
– Тридцать первый пропустил колонну на поворот?
– Так точно, товарищ командир. – Голос у башнера напряженный. В пятистах метрах от него только что прошла колонна из «тигров».
– По моему приказу в атаку на дорогу со стороны немецкого тыла! «Тройка» наверх и открывает огонь по целям.
Два «Т-34» взмыли вверх, Логунов на несколько секунд замер, примеряясь по насечкам на сетке прицела. Руки крутили рукоятки наводки. Бочкин без его команды уже отправил в казенник бронебойный снаряд. На экране перископа Соколов видел четкие силуэты машин и танков, колонна растянулась по дороге и неторопливо ползла в сторону расположения штаба. Пять грозных «тигров» ощетинились дулами, прикрывая со всех сторон два штабных автомобиля Horch и грузовик с открытыми бортами, где замерли охранники с автоматами наперевес.
– Шишек везут, какую охрану им выставили. А мы вас вот так! – С этими словами Логунов нажал на педаль пуска.
Выстрел! Передняя машина сбавила ход, из башни взметнулись тонкие огненные струйки и осели черными клубами дыма. Три бронированных «Панцера» плотнее сжали кольцо, так, чтобы закрыть бортами технику внутри. Только автоматчики на грузовике остались без прикрытия. Огненный залп из «тройки» снес колеса грузовому автомобилю, от удара тот задрал нос, рассыпая во все стороны солдат.
– Королев, бей в середину! Оставь тыл Христо для обстрела! Уходят! – выкрикнул Соловьев в эфир.
Тут вдоль дороги просвистела оранжевая лента – снаряд экипажа 031. Болванка вонзилась в борт стоящей на дыбах машины и разлетелась по всей дороге черным шаром со щепками и осколками. Выстрел! Логунов успел направить еще один снаряд в стремительно уходящие черные машины на дороге. Снаряд высек искру из борта «Панцера», но вреда не причинил.
– Тридцать первый, бей в середину, бей в борта! Не дай уйти! Третий, ориентир по тройке «тигров»! Огонь!
Выстрел, еще один и третий в корму убегающей процессии прозвучали почти одновременно. «Тридцатьчетверки» палили с двух сторон, с фланга две машины обстреливали убегающих немцев, а в тыл им посылал разрушительные снаряды экипаж Христо. Попадание! Головная машина колонны прямо на ходу начала дымить, снаряд попал в ее переднюю часть, под башню, где располагались коробка передач и органы управления. Немецкий водитель, растерявшись, свернул с дороги. Огромная махина с размаху скатилась с гребня дорожной насыпи и проутюжила носом край поля. Хлопок, и огонь между гусениц! Немецкий танк нарвался на мину, поставленную самими немцами. Логунов навел прицел в черную корму, где находится моторное отделение с топливными баками. Огонь! Танк с крестами на бортах вспыхнул жаркими языками пламени вдоль гусениц, пламя растеклось огненной лужей вместе с бензином. Из люка начали выпрыгивать танкисты. Но они один за другим подорвались на минах, заложенных саперами вдоль дороги.