Но сейчас так не сделать. Они будут двигаться вниз по холму на открытом пространстве навстречу врагу, отвлекая бронетехнику от маневров на флангах, создавая иллюзию стремительной атаки, чтобы вызвать весь огонь на себя. И скромным прикрытием им послужат куцые опаленные остовы бывших колхозных построек. Пусть и не ахти какая защита, но устроить с немцами игру в пятнашки можно.
В люке еще только показались его ноги, а экипаж уже менялся шлемофонами, чтобы дать командиру доступ к связи. Водителю придется получать ориентиры во время движения старым способом, который использовали до того, как появились радиофицированные танки, – ударами сапогами башнера по плечам. В грохоте боя не докричишься, пушка детонирует, гремят выстрелы снаружи, по толчку водитель всегда понимает, в какую сторону двигаться – вправо или влево. Соколов уже отдавал приказы, перекрикивая звуки боя. Снова немцы после неудачи принялись штурмовать мельницу.
– Успенский, выстраиваемся атакующей линией, расстояние между машинами двести метров. И спускаемся вниз. Маневрируем от постройки к постройке, крайние ориентиры – водосток и лестница к мельнице. Стрельба прицельная по моим ориентирам. Вперед!
Танк 016 двинулся вниз с гребня склона на низкой передаче, осторожно прокладывая колею по припорошенному снегом спуску. Две машины взвода Успенского, которыми управляли Христо и Королев, двигались параллельно по флангам вместе со взводным.
Огонь внизу усилился, взрывы били все ближе и ближе ко рву, немцы рвались взять позицию нахрапистой атакой, заливая плотным огнем окопы, где залегли стрелки. Они видели, что русские почти не сопротивляются, не идут в контратаку. Лишь, пускай и удачно, поджигают одну за другой бронированные немецкие машины, огрызаются, стараясь удержать свой крошечный плацдарм. Наверняка по связи командиру подразделения сообщили о прибытии «тигров», с появлением которых для пехоты и танковой роты с расстрелянным боезапасом дело закончится отступлением. А немцы смогут резким ударом войти в тыл танковой бригады, отвоевать обратно часть территорий, что утратили в сегодняшних сражениях. Но никто не доложил им о «Т-34» Соколова, которые сейчас окружали с трех сторон поле военных действий. И он не допустит прорыва! Сделает для этого все возможное!
– Короткая! Делаем каждый по два бронебойных, цели по своему направлению – передние танки. Сбить нужно самых наглых! И уходим за постройки.
«Т-34» разъехались еще шире, увеличивая зону обстрела. Остановка, прицеливание! Выстрел, еще и еще! Новый залп!
Снаряды угодили в наступающие бронетранспортеры, слишком высоко они находились, башнеры не смогли взять правильный прицел. Бронированная машина вспыхнула, солдаты в горящих шинелях попрыгали врассыпную и попали прямо под пулеметную очередь из окопа.
– Огонь вторым бронебойным! Наводчики ниже тридцать, цель – танки! – Соколов до боли прижался лицом к нарамнику перископа. Ну же, давайте, ребята, надо помочь осажденным внизу стрелкам.
Пехота, почувствовав поддержку, открыла шквальный огонь, из дыма вдоль обугленной мельницы показалась не одинокая самоходка, а появились сразу три боевых «Т-34» и тоже нанесли пушечный удар. Три бронетранспортера перекосились в разные стороны, от резкого крена из них посыпались немецкие автоматчики. Тут же советский пулеметчик уложил их на землю плотными длинными очередями. Танки закрутились в поисках целей, начали разворачиваться на левый фланг, туда, куда под завесу дыма поспешно скрылся взвод Рыжикова вместе с «СУ-76».
– Наводящие, ориентир – левый фланг, бейте подкалиберными в корму развернувшимся танкам! Три выстрела, три цели должны быть поражены! Давай, ребята! – Алексей предупредил взводного. – Уходите глубже, танки развернулись для атаки в вашу сторону!
Пока дезориентированные германские танкисты выискивали в визоры, откуда идет обстрел, грохнули три пушки «Т-34» на холме. Выстрел Христо снес башню с крайней «тройки», в черном овале внутренностей машины мгновенно взвилось пламя. В нем, как в адском котле, махали руками танкисты, безуспешно пытаясь остановить пожар. Королев расчетливо направил снаряд в самую гущу техники, где машины шли почти бок о бок, так что подбитый им фашистский танк вздрогнул и остановился, создав препятствие для идущих во второй линии. Успенский тоже не отставал от своих ребят. Его залп остановил резвую «четверку» и превратил ее в факел. Центр немецкой атаки задвигался, разворачиваясь опять к окопам, направляя дула танков на холм.
– Так держать, все выстрелы в цель! В укрытие уходим, ориентир – деревянные останки!
Шестнадцатый еле успел уйти вправо, под прикрытие обугленного остова здания, в последний момент выстрел немецкого танка прошел мимо, развалив угол сарайчика из хрупких головешек. За тесным рядом построек «тридцатьчетверки» танкового взвода развернулись в шахматном порядке, фланговые машины чуть вперед, чтобы выскочить с дальних позиций, командирский 016 чуть позади для стремительного проезда между постройками. Проход был уже, но прогоревшие доски еле держатся, так что при ударе железных бортов они рассыпятся в щепки.
– Рыжиков, не тяни, твоя очередь, бейте фугасами по броневикам. Помогайте нашим на обороне, неизвестно, что у них с боеприпасами.
Сколько уже часов сидят стрелки в окопе, отчаянно отстреливаясь? У них, скорее всего, израсходовано больше половины пулеметных дисков, да и гранатами они, отбивая атаку, щедро закидывали приближающиеся танки. Так же как танковая рота молодого командира, стрелки в окопах обессилены изматывающей серией огневых атак тяжелых машин.
Из дыма на ближней к мельнице позиции показались два танка, выстрелили и скрылись из обзора. Немцы только начали посылать свои снаряды вслепую в черную дымовую завесу, чтобы хоть как-то ответить советским танкам, как с крайней позиции по задней линии танков еще ударили снаряды. Самоходка и второй танк били наверняка. «Панцер III» накренился и воткнулся носом в соседа, и тот тоже застыл, будто ударившись с размаху о невидимое препятствие. Из моторного отделения повалил дым, экипажи попытались спастись через открытый люк. Вдруг раздался оглушительный взрыв! Внутри танка сдетонировал боезапас, разметав по полю, будто легкие щепки, окровавленные тела. С холма раздавались выстрелы «тридцатьчетверок», как только Успенский прекращал для смены позиции огонь, по приказу Соколова начинал бить из пушек взвод Рыжикова. Десяток немецких танков и группа бронетранспортеров метались между левым флангом и центром, потеряв ориентиры противника. Наглая, уверенная атака на почти беззащитных красноармейцев в окопе превратилась под обстрелом «Т-34» в хаос.
Фашисты уже почти были готовы отступить, теряя самообладание от новых и новых смертельных снарядов, летящих сразу с нескольких сторон. Но на помощь им шла грозная бронированная техника, стальные звери Panzerkampfwagen VI с 88-мм орудиями, мощными гусеницами, весом больше пятидесяти тонн. Рядом с ними средние танки выглядели игрушками. От такого подкрепления атака немцев возобновилась с новой силой. «Тигры» тоже ринулись палить по левому флангу, беря прицел на закопченное здание мельницы, прямо на ходу. Надо сильным огнем отвлечь от танков Логунова подкрепление немцев! Три «тридцатьчетверки» разворачивались в линию на невысокой лесной опушке. Сейчас только неожиданный огневой ответ «Т-34» спасет ситуацию, теперь пулеметы и гранаты пехоты бессильны.
Соколов передал приказание Рыжикову усилить огонь по задней линии танков:
– Лупи по всем, кто борта открыл, и уходи как можно дальше, за мельницу, уходи из завесы. На вас «тигры» прут справа. Разворачивай их на себя! Сейчас с тыла откроем по ним огонь!
Танки у мельницы по его приказу открыли огонь, отправляя один снаряд за другим в идущие на них панцеры. Те пробирались с натужным воем через свои же чадящие подбитые танки. Перед скоплением бронетехники, разбитой атакой советских машин, грозные «тигры» на флангах замерли, закрутили пушками, выискивая в черном дыму силуэты «Т-34». От грохота закладывало уши, вибрировала земля, в воздухе летала копоть с тлеющих бронированных коробок. Оставив атаку по центру, фашисты теперь стали напирать по линии обороны Рыжикова, перемес– тив туда всю технику. Здесь у них был четкий ориентир – мельница, укрытие для советских машин. Легкая техника расходилась в стороны, пропуская вперед тяжеловесов. Взвод Рыжикова усилил обстрел, стал бить подкалиберными. От его залпов встали две машины, загорелся «тигр». Взводный действовал умело, отправляя на переднюю линию то один экипаж, то второй, стараясь выходить на обзор в разных линиях обстрела. Такие маневры путают соперника, создавая ощущение, что в черноте дыма притаилось с десяток советских танков. Вот вынырнула самоходка, произвела подряд два выстрела, мощных, так что от ее ударов остановились два «Панцера», и опять ушла за черный вихрь в воздухе.
Немцы двигались все медленнее, не решаясь войти в сектор обстрела и атаковать. Они не видели противника, поэтому били хаотично, редко, никак не в силах обнаружить замаскированную цель. Снаряды летели куда попало. Они поджигали свои же перегородившие проход танки, которые были ранее подбиты русскими. Грохнула «четверка», у которой были выбиты траки и вывернут каток, немецкий снаряд по случайной траектории попал ей в передний отсек, вызвал языки огня, и теперь пламя поползло по проводам внутри машины к топливным емкостям.
– Логунов, твой ход! Вперед!
Завыли танковые моторы, три советских танка, до этого замаскированные в прогалине между кустами и зарослями ивняка, выстрелили бронебойными. Они били в моторные отсеки в задней части «Панцеров», били в борта. Сразу задымили два «тигра», третий продолжал двигаться, но будто слепой, ломая траекторию движения, врезаясь в соседние машины. Видимо, осколок снаряда оглушил водителя. Ломая деревья и кусты, «тридцатьчетверки» бросились вперед, сокращая расстояние. Очередной залп!
Подкалиберные снаряды повредили три следующих немецких танка. За пять минут взвод Логунова ликвидировал почти половину прибывшего подкрепления. Фашисты снова начали в панике метаться по полю, атака советских танков была произведена с той стороны, откуда они не ожидали.