Про выпущенную противолодочную ракету все забыли. А между тем она, вылетев из пусковой, успела отстрелить маршевый двигатель. Потом от переходника выпала торпеда Мк44 и на парашюте спустилась в воду. Рядом упала вторая. Обе торпеды кружились в воде некоторое время, разыскивая цель. Потом одна из них все же рванула рядом с имитатором, уничтожив его. Вторая же, покрутившись некоторое время и погружаясь все глубже, так ничего не обнаружив, самоликвидировалась. Эти два падения торпед неподалеку от фрегата «Вайпл» вызвали у его команды паническую суету. После чего фрегат отстрелил еще две противолодочные торпеды и убрался на полной скорости в сторону. Торпеды, после отработки стандартного алгоритма поиска, также закончили поиски самоубийственными взрывами. Добавив к шумам аварийных работ на авианосце, мешающим акустикам, еще и свой грохот.
А пока «непобедимый и легендарный» американский флот пытался спасти авианосец и обстреливал пустой квадрат, «двести шестидесятая» на малошумной скорости неторопливо уносила винты в сторону родных берегов…
Авианосная Ударная Группа, оставшись без своего основного ядра и превратившись просто в группу, получила приказ уходить к берегам Японии. Подобрав всех, кого смогли с авианосца, забитые людьми корабли уходили из неожиданно ставшего опасным района. Заодно узнав, почему не оказалось на месте подводной лодки — охотника «Поллак». Оказывается, ее акустики тоже засекли какую-то подводную лодку, которая подбиралась к маневрирующим вокруг поврежденного авианосца кораблям. Командир ССН-603[13], учитывая сложившуюся обстановку, долго не думал. Своих подводных лодок здесь быть не могло. Поэтому он выпустил по весьма вероятному противнику сразу две торпеды. Отмечено два попадания. После чего в том районе акустики засекли звуки, похожие на издаваемые водой, рвущейся внутрь корпуса. Пришлось командиру крейсера «Тракстан» Питеру Марцлуффу, ставшему теперь официальным командиром группы, отправить в указанный район один из своих вертолетов. С него засекли плавающие на волнах деревянные обломки. На одном из которых, выловленном из воды, нашлись письмена, чем-то похожие на иероглифы. Которые старший помощник крейсера, одно время служивший в Южной Корее, опознал, как традиционную корейскую письменность, обычно использующуюся северными корейцами.
Об этом немедленно доложили в штаб флота в Перл-Харборе. Однако пока там анализировали полученное сообщение, связывались с Пентагоном, точнее с временным командным пунктом… пока там советовались, связываясь с летевшим в Колорадо на «борту судного дня»[14] президентом… пока принимали решение… северокорейцы получили каким-то образом сообщение об атакованной лодке. И ударили сами, первыми.
Находившиеся в воздухе «Томкэты» и «Викинги» из авиагруппы «Энтерпрайза», из-за малого остатка топлива и потери авианосца отправились к материку. Планировалось, что они сядут на ближайший южнокорейский аэропорт. Как оказалось, по пути они пролетали всего лишь в двадцати километрах от острова. На котором, как выяснилось, северные корейцы установили воздушную засаду. Часть американских самолетов, неожиданно обстрелянных зенитными ракетами 5В27, с трудом успела выполнить противовоздушный маневр. Но из тринадцати самолетов корейцы успели сбить два. Пара уцелевших «Томкэтов» отомстила за погибших, обстреляв обнаружившего себя пусками ракет противника из пушек. Но при обстреле попала под меткий огонь нескольких зениток. Один самолет сразу свалился в море, еще один, поврежденный, продержался в воздухе почти до самого аэродрома. Но километрах в десяти до суши двигатели окончательно встали. Летчики катапультировались. Вот только всем уже было не до спасения двух неудачников — напряженные бои развернулись на суше, в море и в воздухе. Стаи самолетов и стада бронированных машин столкнулись, стремясь окончательно решить вопрос победы в Корейской войне. Пусть и спустя почти тридцать лет после того как она закончилась…
«Тракстан» и шедшие вместе с ним подводная лодка, фрегаты и эсминцы благополучно добрались до Сасебо. Из-за войны командование США наплевало на требования японского правительства и корабли с ядерной силовой установкой пристали к японским берегам. Робкие попытки официальных протестов американцы бесцеремонно игнорировали. Впрочем, корабли группы задержались у причалов ненадолго. Но не из-за недовольства японцев, а из опасения возможных русских ядерных ударов по Японии. Вообще и русские, и американцы, да и большинство из крупных стран, старались вывести флот в море. Именно поэтому экипаж подводной лодки «260» отдохнул на берегу, в порту Находки всего один день. Если можно назвать отдыхом быструю погрузку всего необходимого на борт и ночевку в спешно оборудованной под казарму местной школе. Однако никто не роптал. Война есть война. И даже о награждении за потопленный авианосец Побожий узнал уже в море, из очередной полученной шифровки.
09.10.1983 г. СССР. Неподалеку от Ставрополя. «Бомбоубежище С-№…»
Внезапно оказалось, что бои могут происходить не только на суше, на море и в воздухе, но и в быту. В семейном, можно сказать, театре боевых действий. Такой «бой» и происходил в одной из ячеек — квартир номенклатурного бомбоубежища неподалеку от Ставрополя. Битва была в самом разгаре и от спорщиков, казалось сейчас начнут сыпаться о всю сторону искры. Двое спорили по важнейшим вопросам — как все получилось, почему они сидят здесь, в провинциальном, пусть и номенклатурном, бомбоубежище, а не там, где все остальные и что делать дальше…
— … Сколько раз говорил я тебе, что надо срочно возвращаться в Москву. Надо было! Теперь вот сидим здесь, в этом …, - он говоривший замолчал, подбирая подходящее слово. И с презрением осмотрелся вокруг. Голые бетонные стены, выкрашенные в зеленый цвет, пара деревянных кроватей, стол, тир стула, небольшое свободное пространство перед дверью, еще одна маленькая дверь в умывальник, совмещенный с туалетом. Комнату можно было принять за небольшой и очень дешевый гостиничный номер, если бы не отсутствие окон и утилитарная обстановка.
— Полагаешь, в «Солнечном[15]» было бы лучше? — ответила она, также осмотрев комнатку. — Комфортнее, может быть. Но вряд ли лучше. Ты пойми, Миша, там сейчас не просто интриги. Там интриги смертельно опасные. Потому что идет война и война все спишет. Даже неожиданные самоубийства членов
— Странные у тебя размышления. И странные выводы, — ответил Михаил. — Сейчас, во время войны, когда все советские люди сплотились вокруг КПСС и советского правительства, чтобы отразить агрессию…
— Миша, Миша, прекрати. Мы не на митинге …, - печально вздохнула жена. — Ты лучше вспомни, кого и куда отправили перед кризисом из города Подумай — зачем…
— Хочешь сказать «прокуратура»? — быстро сообразил он. — Да не может… — и замолчал, обдумывая известные ему факты с новой, подсказанной женой точки зрения.
«Прокуратурой» они между собой называли ситуацию в учреждении с интригами и нездоровым карьеризмом. А также прилагающийся к ним «сволочизм» якобы соратников по работе, готовых ради продвижения по службе утопить любого из своих «соратников». Это выражение появилось со времен возвращения семьи после учебы на родину Миши. Тогда ему, выпускнику МГУ, предложили работу в местной прокуратуре. Там стояла именно такая атмосфера, от которой ему удалось удачно сбежать на комсомольскую работу. Использовалось выражение редко и только в очень серьезных случаях. Поэтому Михаил и принял предупреждение жены всерьез.
— Похоже, похоже…, - задумчиво покивал он. — Получается, ОН, — выделив это слово, Михаил непроизвольно поднял глаза к потолку, — меня больше не поддерживает. Потому, как мне кажется, что я говорю даже о НЕМ то, что думаю. Точно так же, когда обо мне говорят, что думают, а даже не думая, говорят. Почему же я, думая, не могу сказать?
— Миша, не будь столь наивен, никто не любит говорящих правду в лицо. Даже если эта правда истинна и реальна. Тем более такой … скользкий… человек, — усмехнулась жена. — У него же везде и всюду тайные игры и он никому не доверяет… Да не актуально это сейчас, во время начавшейся войны. Причины всего происходящего будем выяснять потом, по мере возможности… Если они будут, эти возможности после всеобщей ядерной войны. А сейчас, раз уж мы оказались здесь, надо сделать все, чтобы в случае… мы могли здесь не просто выжить, а закрепиться.
— Так вот отчего ты так хотела задержаться здесь подольше, — наконец сообразил Миша.
— Конечно, — согласилась она, потупясь. — Было у меня такое чувство, что все это шевеление, что у нас, что в мире ничем хорошим не кончится. А здесь у тебя друзья, нас помнят люди и отношения еще не успели потеряться. Так что — думай, Миша.
Он подошел к жене и нежно поладил ее по руке.
— Ты как всегда права. Надо вылезать! Я не знаю как, но у меня есть план…
09.10.1983 г. Афганистан. Провинция Пактия
С началом войны в Европе бои в Афганистане на короткое время затихли. Казалось, все стороны конфликта будут ждать конца боевых действий. Но это только казалось. Душманы, то ли получив какие-то указания от своих спонсоров, то ли просто посчитав, что в этой ситуации шурави[16] будет не до афганских проблем, они быстро накопили силы в провинции Пактия. И двое суток назад перекрыли дорогу к городу Хост полностью, заодно разгромив идущую под охраной афганской армии колонну снабжения. Сразу же после получения сообщения об этом происшествии, в район направили несколько разведывательных самолетов. А так как провинция Пактия находится на границе с Пакистаном, разведчиков прикрыли всеми возможными силами истребителей. На всякий случай, учитывая тесные отношения между пакистанскими военными и американцами. Видимо из-за большого количества советских ситребителей в воздухе, полеты проходили без провокаций с пакистанской стороны.
Быстро проведенный в штабе Сороковой армии анализ разведывательных данных, действий и предполагаемых планов душманских вожаков привел к ожидаемому выводу. По всем признакам, душманы и их покровители хотели получить под контроль целый округ со всем, что там имеется, включая складированное там оружие и бое