[2] «Воробей» — ракета воздушного боя AIM-7E «Sparrow» средней дальности, «Гремучник» — змея в пустынях США, название ракеты AIM-9 «Sidewinder» ближнего боя
[3] Жаргонное название ядерных боеприпасов
[4] ПТРК — противотанковый ракетный комплекс. В то время в армии США на вооружении состоял самоходный ПТРК на базе бронетранспортера М113 с установленной на нем одной пусковой установкой для ракет «Тоу», управляемых по проводам и с дальностью стрельбы в 3000 м
[5] В американской армии — кодовое слово в радиопереговорах, означающее «Все понял»
[6] Опознавательные знаки ВВС ГДР
[7] «Шилка» — зенитная самоходная установка, вооруженная 4 скорострельными орудиями калибром 23 мм. «Стрела» — самоходный зенитный ракетный комплекс для борьбы с самолетами на малых высотах, вооружен ракетами с тепловыми головками самонаведения
[8] БРМ — боевая разведывательная машина
[9] Все нижеописанное — плод вымысла автора, не нашедшего реальных данных по этой службе в Британской Рейнской Армии
[10] Кузены — прозвище американцев, джерри — немцев
[11] «Янки Стэйшн»(Станция Янки) — название района маневрирования авианосцев и прикрывающих их кораблей США в течение 9 лет во время Вьетнамской войны.
[12] Томкэт (англ. Grumman F-14 Tomcat) — американский палубный истребитель фирмы Грумман «Кот» «Хокай» (англ. Grumman E-2 Hawkeye) — палубный самолет дальнего радиолокационного обнаружения «Ястребиный глаз»
[13] «Поллак» ССН-603 Pollack SSN-603) — атомная торпедная подводная типа «Пермит», вооруженная четырьмя торпедными аппаратами 533 мм, максимальная скорость — 20 узлов (37 км/ч).
[14] «Коленная чашечка», «борт судного дня» — воздушный командный пункт президента США на случай ядерной войны
[15] Другое название Белорецка-16 — «поселок Солнечный»
[16] Напоминаю, что так звали всех советских людей в Афганистане.
[17] Автор знает, кого цитировал Штирлиц
[18] Подобным образом использовали свои танки американцы во время Корейской войны. Строились даже специальные насыпи, на которые въезжали танки для ведения навесного огня.
Броня и пламя
Ой, любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить.
В танковой атаке
Нам некогда тужить[1]
10.10. 1983. Германия. Группа «Браво»
— Вставайте, Джигс, нас ждут великие дела, — Кейси не хотелось просыпаться. Было слишком рано, слишком мало времени для сна, чтобы достаточно отдохнуть от войны. Даже лежа на жесткой крыше башни, в спальном мешке было слишком удобно, чтобы просыпаться, сдаваясь без борьбы. Вставать чертовски не хотелось. Но пришлось.
— Черт побери, Мэтт, стоило меня будить в такую рань? — выругался Джигс.
— Увы, капитан, война не ждет, — развел руками смутно различимый в полутьме наступающего утра Гендерсон. — Нас хочет видеть командир батальона.
— Что опять произошло? В чем такая срочность? — вылезая из мешка и надевая куртку и снаряжение, спросил Кейси.
— Не знаю, сэр, — Мэтт перешел на официальный тон, так как из-за танка вылез с умывальными принадлежностями и ведерком воды механик-водитель, Сэм Браун.
— Сэр, готово, сэр, — он помог приходящему в себя Кейси умыться и, захватив пустое ведро, исчез за танком.
— Пошли, разберемся, — Кейси, окончательно проснувшись пошел вслед за Гендерсоном к джипу. Гонять лишний раз БТР не стоило, тем более сейчас, в глубине обороны.
Вчера русские сильно потрепали группу «Браво» артиллерийским огнем. Потеряв три из четырех БТР, одну из двух самоходных противотанковых установок и два из пяти танков третьего взвода, группа была отведена на запасные позиции. Один из уничтоженных танков получил прямое попадание ракеты в крышу башни. Броня танка дифференцирована по толщине и на крыше она оказалась слишком тонкой. Никто из членов экипажа «двенадцатого» не выжил. Второй танк оказался прямо на пути летящего крупнокалиберного снаряда и развалился на части от взрыва боекомплекта. Из трех оставшихся танков один потерял опорный каток, но уже отремонтировался и вернулся в строй. Хуже всего пришлось отделению пехотинцев, засевшему на ферме. Похоже, русские посчитали ее основной позицией обороны и обстреляли, не жалея снарядов. Из всего отделения уцелели только пара тяжело раненых солдат и внешне совершенно целый, но контуженный сержант. Группе, как признавал Джигс, сильно повезло, так как русские по каким-то своим соображениям не атаковали сразу после обстрела. «Браво» успела отойти, а на передовой ее сменила группа «Янки».
Кейси поразило полное отсутствие изменений на командном пункте батальона. Честно говоря, он, в принципе, не мог сказать, а что должно было измениться. Но подсознательно ожидал, что какие-то изменения будут. На позициях группы он чувствовал изменения, произошедшие с началом войны. На КП, однако, казалось, что по-прежнему продолжаются учения. Командно-штабные машины М.557 стояли бок о бок, с развернутыми рядом дополнительными тентами. Большая маскировочная сеть накрывала машины и стоящую рядом аппаратуру. Все это великолепие окружала колючая проволока с одним проходом. У которого стоял солдат в чистейшей и отглаженной полевой униформе, проверявший документы у входящих в штаб.
Однако первое впечатление несколько изменилось, едва Кейси и сопровождавший его Гендерсон вошли внутрь огороженного периметра. В то время как снаружи все выглядело тихим и спокойным, внутри царил полнейший хаос. Штабные офицеры и сержанты деловито обновляли и подготавливали свои карты и схемы, готовясь к совещанию. Командиры групп собрались в одном углу, разговаривая и обмениваясь анекдотами. Командир и начштаба батальона стояли в центре, громко обсуждая вопросы материально-технического обеспечения. Видя беготню, неразбериху и решаемые в последнюю минуту вопросы, Кейси задумался, чем же штабные «работнички» занимались всю ночь. Но выяснить это было не слишком трудно. Отсутствующее выражение на лицах и мешки под глазами красноречиво свидетельствовали, что спать им довелось недолго. И что недостаток сна и ранний подъем не были привычной частью их режима дня. Джигс задавался вопросом, сколько еще такое продлится и смогут ли штабники выдержать такое напряжение.
Он и Мэтт инстинктивно расположились в стороне от всех, словно отверженные. Их грязная форма и снаряжение резко контрастировали с формой офицеров штаба и других командиров групп. Командир батальона повернувшись, посмотрел на них несколько мгновений, пока начальник штаба присел, читая какой-то документ. Каждый на переполненном КП как показалось Джигсу, предпринимал героические усилия, чтобы не замечать его вплоть до того момента, как нужно было перемещаться из одного конца КП в другой. Джигс побывал под огнем, и его группа понесла серьезные потери. Те, кто еще не участвовал в реальном бою, явно просто не знали, как реагировать на них…
Начальник штаба батальона майор Винстон открыл совещание, а затем передал слово офицеру разведки. С указкой в руке, аккуратно причесанный, в чистой отглаженной униформе, офицер начал доклад с общих, всем известных, описаний положения на ТВД. Он рассказывал о том, что «силы противника начали военные действия», о том, какая общевойсковая армия наступала здесь, а какая общевойсковая армия наступала там, и какая танковая армия выдвигалась вперед, готовясь развить прорыв к северу отсюда.
Положение Северной Группы Армий НАТО было тяжелым. Советские воздушно-десантные войска захватили Шлезвиг, а морская пехота высадилась во Фленсбурге. Советские сухопутные силы не отставали от них, сильно потрепав Первый германский и Датский корпуса. Хорошо держались только британцы. В зоне ответственности Центральной Группы Армий ситуация была не столь мрачной. Оба корпуса армии США входили в ее состав. Вот только из услышанного и увиденного вчера у Кейси складывалось впечатление, что русские просто не атакуют здесь, заманивая американцев в какую-то ловушку. Впрочем, он промолчал, понимая, что его впечатление могло сложиться из-за слабой информированности.
Джигс терпеливо сидел и ждал, ожидая услышать о вражеских силах напротив их бригады. Об их составе, дислокации и силе там, где вчера отбивал атаку батальон. Он хотел знать о частях и подразделениях, а начальник разведки читал лекции об армиях. Когда тот закончил и повернулся, чтобы сесть, не упомянув о советских силах, с которыми они столкнуться или могут столкнуться на переднем рубеже, Кейси не выдержал и привстал со своего места.
— Подождите! Я ничего не услышал о тех, кто сидит за долиной? Чем они там заняты и чего вы от них ожидаете?
Мгновение начразведки тупо смотрел на Кейси, словно не понимая заданного вопроса.
— О, да. Четвертая танковая дивизия. Ну, я не думаю, что они смогут чем-нибудь нас удивить после того, как мы их отколотили.
И продолжил как ни в чем не бывало двигаться к своему месту.
Кейси пришел в ярость.
«После того, как мы их отколотили! Кто кого отколотил?!» — подумал он. — Это что за чепуха вместо конкретики? Какого хрена? За исключением нескольких выстрелов разведчиков, я знаю только одну группу, которая вчера столкнулась с «вражескими силами», — не удержался он.
Командир батальона вскочил с места и его лицо перекосилось от ярости.
— Достаточно, Кейси. Если ты хочешь о чем-то спросить, спросишь у меня или начштаба потом. У нас много работы и не так много времени. Это понятно?!
Кейси понимал, что он явно зарвался, потерял хладнокровие и оскорбил полковника Скотта и офицеров его штаба. Но он не собирался мириться с тем, что разведка не дает ему ни капли полезной информации, которая может поспособствовать успеху предстоящей операции. Информации, которая была нужна ему, как командиру.
— Сэр, при всем уважении, капитан Роджерс не сказал нам ничего о силах противника, которые нам предстоит атаковать. Мне и моим коллегам нужно знать, чем они заняты и где находятся, если мы собираемся выполнить поставленную задачу.
— При всем уважении, капитан, я советую вам замолчать и слушать, — сказал полковник, завершая этот разговор.