Капитан и не подозревал, что по чистой случайности уцелевшая после ракетного и воздушного удара рота попала в образовавшуюся совершенно случайно оперативную пустоту. А передовой отряд разведывательного батальона, вместе с частью танкистов, на который так надеялся Берг, уже догорал, добавляя в поднимающиеся в небо столбы дыма свой вклад. Причем догорал вместе со своими оппонентами из четвертого дробь седьмого бронекавалерийского полка королевских драгун и парой неудачно расположившихся на месте атомных взрывов городков и поселков.
Через час, убедившись в том, что счетчики радиации молчат, Николай увел роту с маршрута. Спрятав ее в проверенную до того пешим дозором рощицу. В которой решил устроить привал. Пока водители осматривали машины, а наводчики проводили частичную дезактивацию, он собрал командиров для короткого совета.
— Задача, товарищи, остается прежней, — сказал Николай твердо, отсекая возможные сомнения и вопросы. — Но я вот о чем хочу сказать. Мы теперь в тылу противника и нас сейчас наверняка ищут. Надеюсь, объяснять, кто нас ищет, не надо…
— Теперь мы, считай, партизаны в тылу врага, — подал голос лейтенант Сироткин. Николай строго глянул на Сироткина, но ничего не сказал, кивнул, соглашаясь и продолжил.
— Поэтому радиомолчание полное. Станции работают только на прием. Командиру дозора выходить в эфир лишь в случае неожиданного обнаружения противника. По возможности предлагаю держаться на виду передовых танков роты.
— Сигналить флажками…, - предложил Хабибулин.
— Торчать в открытом люке при возможном ядерном ударе…, - возмутился Тулупов.
Он не договорил, потому что из башенного люка неожиданно появился Конюшевский и крикнул: — Товарищ капитан! Связь по командирской…
В танке Берг оказался с превышением всех нормативов, можно сказать, взлетев прямо с земли в башенный люк. Натянул шлемофон… и услышал пробивающийся сквозь помехи голос:
— Пятьсот первый, пятьсот… хр-р… сто второму, фью-ю-хр… Двигайтесь…хр-р-р…
В последний момент удержавшись, чтобы не выругаться вслух, Николай еще почти минуту сидел на месте. Сидел, не снимая шлемофон, вслушиваясь в бульканье и хрипы и в эфире и напряженно обдумывая ситуацию. Сняв с головы шлемофон, он вылез в люк. Лихо спрыгнув на землю, капитан осмотрел насторожившихся командиров и заявил:
— Все в порядке. Задача та же. Подтверждение от командования получено. Перекур — и по машинам.
Лейтенант Сироткин огорченно похлопал по пустым карманам, намекая что на столь щедрое разрешение начальства он не рассчитывал и курева с собой не прихватил. К нему потянулось несколько рук с пачками сигарет, и Сироткин пошутил:
— Раз вы такие щедрые, ничего не жалеете для сиротинушки, то у всех возьму по одной, чтоб на день хватило. А у старшины — две. Старшина, да еще хохол[10], всегда себе найдет.
По тому, как весело рассмеялись танкисты в ответ на нехитрую шутку, Берг понял, чего им стоил нынешний день. Как и ему, надо признаться, тоже. А впереди опять ждала война. И дорога. Как оказалось, дорога и ожидание и есть основное на войне. Короткий бой, а потом снова долгая дорога и ожидание нового боя…
После недолгого перекура колонна вновь двинулась вперед. Шли, как и на марше перед привалом, с закрытыми люками. Только боковые дозоры пришлось убрать, из-за того, что рота втянулась в лес и шла теперь по грунтовой дороге, проходящей через небольшой лесок.
Как показалось Николаю, ожидание повторного ядерного удара сильно нервировало всех, танки шли какими-то рывками. Он готов был спорить на что угодно, что все непроизвольно поглядывали на датчики ПАЗ. В результате колонна растянулась по лесной дороге. Пришлось рискнуть и передать сигнал остановки. Несколько минут, пока отставшие подтягивались, Николай разглядывал в бинокль аккуратные домики очередной немецкой деревушки, к которой приближались танки Кантровича. Два остановились неподалеку от околицы, а один неторопливо пополз вперед, скрываясь за домами. Потом вслед за передовым танком перестроившись в колонну, исчезли и два других, заставив Берга выругаться.
— Черт побери, офигели совсем. Куда полезли без пехоты?
Но спешить с приказами Николай не стал, признавая, что Петру на месте виднее. А заодно мысленно признавшись сам себе в своей ошибке — надо было вернуть одну машину мотострелков в передовой дозор. Вот для таких случаев, когда надо вылезти и ножками пройти посмотреть, что творится в поселке. Прошло минут десять и Берг уже начал прикидывать, как БМП объедет его танк, чтобы отправить ее к дозору. Но отдать приказ не успел. К его огромному удивлению из-за домов выскочил велосипедист и, усиленно крутя педали, рванул к опушке. — Твою дивизию! Что за ерунда? — невольно вырвалось у Николая, рассматривавшего в бинокль странного велогонщика. Оказавшегося сержантом Тархановым, командиром одного из танков во взводе Канторовича.
— Товарищ капитан, раз…разрешите доложить, — подъехав к командирскому танку и соскочив с велосипеда, Тарханов попытался одновременно и отдышаться, и говорить. Поучалось не очень хорошо.
— Спокойно, сержант. Отдышись и докладывай, — предложил капитан. После чего неторопливо вылез из люка на башню и спокойно спустился на землю.
— Товарищ капитан, докладываю, — сержант уже отдышался. — Лейтенант Канторович приказал передать, что прямо за деревней стоит колонна снабжения. Машин примерно полсотни. Охранение — тройка пушечных бронеавтомобилей «Саладин», две спаренные самоходные зенитки, опознанные как М42. Пехоты нет, охранение — только у самих авто. Стоят на обочине, укрывшись за деревьями. Нас пока не обнаружили.
На обдумывание полученной информации у Берга ушло не более 30 секунд.
— Зови лейтенанта Сироткина и сержанта Зверева, — показав на соседний танк и стоящую за ним боевую машину, приказал он сержанту. — Старшине передашь, пусть остальных оповестит — стоят здесь до первого выстрела. Потом выдвигаются. Передашь и сам на БМП, поедешь с пехотой, — бросил он на ходу.
Сироткин, уже стоявший у машины, ждать себя не заставил, как и Зверев. Получив вводные, они бегом бросились своим машинам. За это время шустрый сержант успел предупредить старшину и влез на БМП, заодно пристроив на нее понравившийся ему велосипед.
Три боевые машины, ревя двигателями, рванули к деревне, словно собираясь поставить рекорд по скорости движения на грунтовой трассе. И успели вовремя. Кто-то в колонне расслышал шумящие танки. И когда танк Берга, поравнявшись с танком Канторовича, начал сносить мешавший развернуться в боевую линию забор, по дороге к деревне двинулся один из бронеавтомобилей. А обе самоходные зенитки развернули башни в сторону околицы и пока невидимых ими советских танков. Конечно, сорокамиллиметровые снаряды броню танка пробить могли только в борт и с очень небольшой дистанции. Но снести навесное оборудование или повредить трак гусеницы — вполне. Поэтому Николай, плюнув на собственный приказ, передал по радио, ныряя в люк:
— Пятьсот пятый, пятьсот шестой — по зениткам, я — по бронику. Огонь!
Пока он поудобнее пристраивался на сидении, Конюшевский не терял времени даром. Пушка была заряжена осколочно-фугасным, но для повреждения бронеавтомобиля хватало и его двадцатитехкилограммого «привета». Поэтому башня чуть дрогнула, доворачивая на цель и через секунду танк вздрогнул одновременно с грохотом выстрела из пушки. Вот только попадания не получилось, по случайному совпадению именно сейчас водитель «Саладина» нажал на газ и бронеавтомобиль проскочил чуть вперед. Немного, но с учетом того, что Конюшевский прицелился не совсем точно, снаряд ушел дальше. И взорвался точно посередине колонны, превратив один грузовик в обломки. Пока автомат заряжания целых восемь секунд жужжал и гремел, заряжая пушку, Николай успел заметить, что оба его подчиненных выстрелили точнее. Один снаряд попал в корпус зенитной самоходки, второй — в башню. Обе старенькие, еще первых послевоенных времен зенитки, созданные на базе легкого танка со слабой броней, да еще оснащенные бензиновыми двигателями, вспыхнули ярким пламенем. Водитель же английского броневика еще не успел понять, что произошло. Время перезарядки кончилось и новый снаряд поставил жирную взрывающуюся точку на его жизни. Стрелял Конюшевский и второй раз осколочно-фугасным, но шестнадцать миллиметров брони не смогли защитить ни машину, ни сидящий в ней экипаж. «Саладин» просто разорвало на части.
Практически одновременно все танки и идущая за ними БМП двинулись вперед. На шоссе как заметил Николай, воцарился панический хаос. Конечно, будь это не явные тыловики, он не рискнул бы бросать танки прямо на колонну. Мало ли что, найдется какой-нибудь героический придурок и долбанет из гранатомета в из-за укрытия. Спрятаться-то есть где. Нет канав на обочинах, зато есть деревья и грузовики. Но эти солдатики героями точно не были, начав разбегаться сразу после первых выстрелов. Отчего Николай и бросил по радио короткий приказ на атаку.
Стрекотнул спаренный пулемет его танка, затем снова громыхнула пушка. Впереди загорелась одна из машин. Берг осмотрелся в прибор наблюдения и заметил удирающий по шоссе броневик. И развернул башню на него, одновременно подавая команду Конюшевскому. На этот раз наводчик не подвел, всадив в корму удирающего англичанина кумулятивный снаряд, оказавшийся в автомате ближе, чем осколочно-фугасный. Полыхнуло, рвануло и Николай успел заметить катящееся куда-то в поле колесо…
Танки роты еще выходили один за другим с околицы деревни, разворачиваясь на всякий случай в боевой порядок. А авангардная пятерка вместе с догнавшей их боевой машиной пехоты и спешившимися мотострелками уже вовсю резвились среди грузовиков, очень похожих на наши КАМАЗы, на радиаторах которых красовалась хорошо читаемая надпись: «Бедфорд». Танки давили массой, превращая в хлам горящие или просто стоящие на пробитых скатах автомобили. Командиры, поднявшись к пулеметам, угощали разбегавшихся в поле Стрелки близко подходить не стали, залегли за деревьями у края дороги, постреливая неосторожно выскочивших на видное место натовцев. Лезть на шоссе они побоялись, после того как один за другим рванули два грузовика, похоже везущие мины или снаряды. Впрочем, танкисты тоже осторожничали, проскочив дорогу и подавив все, что попало под гусеницы, на горящие машины лезть не стали. Проскочив на другую сторону, постреляли из пулеметов по пытающимся скрыться в голых полях беглецам. После чего по сигналу Берга вернулись на дорогу.