— Как считаете, Дмитрий Федорович? — дополнительно спросил он, полуобернувшись к министру обороны. Тот, надев очки в очередной раз внимательно просматривал распечатанную выписку из плана.
— Выполнить, но исключить пункты четыре, и пять, — ответил он.
— Я против, — сумрачно уставившись в стол, заявил Громыко. — Мы потом не отмоемся от обвинений в применении оружия массового поражения и негуманных способов ведения боевых действий. К тому же остается риск начала полномасштабной ядерной войны.
— А я за, — отозвался эхом Алиев. — Мы покажем, что на любую попытку применить против нас атомную бомбу мы дадим адекватный ответ. Как писал в своем труде товарищ Шапошников: «…Раз эта драма (война) неотвратима — к ней нужно быть готовым выступить с полным знанием своей роли, вложить в нее все свое существо, и только тогда можно рассчитывать на успех, на решительную победу…»
Константин Устинович Черненко пробормотал себе под нос, тихо, почти не шевеля губами: — Азербайджанский головорез… — Юрий Владимирович, внимательно наблюдавший за реакцией присутствовавших в кабинете, с трудом удержался от улыбки. Заодно сделав в памяти отметку, что Гейдар Алиевич что-то увлекся изучением военных трудов. Уж не готовится ли в случае всеобщей войны и разрухи к принятию должности главнокомандующего армии независимого Азербайджана, мелькнула у него тревожная мысль.
— А что скажет товарищ Огарков? — Андропов все еще колебался, но про себя решил, что примет точку зрения Николая Васильевича. Что не воображай себе, но маршал был и остается настоящим военным профессионалом.
— Полагаю, что план все же необходимо принять. Но… с изменениями в целях. Портсмут, являясь главной военно-морской базой, расположен, как вы знаете практически в городе. Пострадает множество гражданских лиц, что является нежелательным с политической точки зрения. А ввиду отсутствия в гавани корабельного состава — ничего не принесет нам в военном смысле. Гринхэм-Коммон вообще не стоит трогать. Лишить войска НАТО большей части запасов американского тактического оружия — цель заманчивая. Но уничтожение американских военнослужащих весьма вероятно спровоцирует ответную реакцию США. Поэтому я вообще против применения ядерного оружия по американским войскам первыми. Английские же ВВС в ФРГ являются более заманчивой целью. Из имеющихся авиабаз самая важная цель — Лаарбрух. Так что предлагаю оставить в перечне целей только первые три. Остальные обозначить как запасные на случай продолжительного обмена ударами.
— У меня предложение, — неожиданно вновь вступил в разговор Громыко. — Если план будет принят, необходимо передать предупреждение о пуске ракет по горячей линии американцам. Так, чтобы у нас была возможность доказать, что мы предупреждали.
— А не получится, что мы просто дадим возможность противникам уйти от ударов? — спросил Алиев.
— Ну, если мы предупредим минут за пять до пуска. При времени полета около восьми минут, — усмехнулся Устинов. — Они успеют только передать сообщение в Лондон и напугать англичан…
— До мокрых подштанников, — пошутил по-солдатски прямолинейно Огарков. — Но я лично считаю это нецелесообразным. Мы же предупреждали, что не оставим применение ОМП без адекватного ответа. Зачем еще дополнительно что-то сообщать.
— Думаю, Николай Васильевич прав. Никаких дополнительных сообщений не надо. Будем голосовать, или примем план списком, с учетом изменений? — не дал разгореться спору Андропов.
— Списком, с учетом изменений, предложенных Генштабом и Министерством Обороны, — тут же предложил Устинов.
— Полагаю, с учетом внесенных изменений план следует принять, — согласился Громыко, уже подсчитавший примерный расклад голосов.
Кодированное сообщение о принятии плана немедленно ушло в войска…
12.10.1983 г. СССР, г. Воркута — Баренцево море — Атлантика
Пятьдесят второй гвардейский тяжелый бомбардировочный полк перелетел из Шайковки в Воркуту еще за день до начала войны. Вот только Воркута — это не Сочи и даже не Шайковка. Последнюю хотя и называли «губой дальней авиации», но климат там все же обычный для Калужской области и нормальный для средней полосы России. Воркутинская же зима прибывших на точку летчиков хорошей погодой не радовала. Два дня сплошного снегопада, да еще с ураганным ветром временами заставляли сидеть в казармах, прислушиваясь к радиоприемникам. Потом еще день чистили стоянки и рулежки от снега. Заодно наблюдая, как с чисткой остальной территории справятся батальоны аэродромного обслуживания. Которых здесь, если учитывать только штатные единицы было три, включая местный и две команды командировочных от «шайковского» и «полтавского» батальонов. Потому что на этой самой длинной «на северах полосе» командование расположило, кроме двух эскадрилий Ту-22М2, еще и эскадрилью ракетоносцев Ту-95 и отряд заправщиков на самолетах Мясищева.
Потом один день сделали несколько обычных тренировочных вылетов, причем потренировались в совместном маневрировании с заправщиками. И снова стали ждать непонятно чего, то ли подходящей погоды, то ли ядерного удара. Учитывая идущие в Европе полномасштабные бои, ждать было тяжело. Потому что все понимали, что рано или поздно воевать придется и им. К этому следовало добавить некоторое недоверие к новым, освоенным всего год назад самолетам. Уж лучше бы воевать на старых привычных и знакомых до последнего переключателя и мельчайшей гаечки Ту-16. А пару суток назад началось какое-то непонятное шевеление в штабных кругах.
И только вчера некоторым избранным стало наконец известно, какое задание им предстоит выполнить. Тридцать девять человек, включая командира полка подполковника Ананьева, начштаба полка подполковника Жукова, его помощника капитана Деревенько и представителя штаба армии майора Логунова собрались в классе предполетных указаний.
— Товарищи офицеры, нашему полку предстоит выполнить сложное и ответственное задание, — как всегда, издалека начал командир. Только час назад прочитавший очередную главу «Похождений бравого солдата Швейка» майор Василий Румянцев с трудом удержал на лице серьезное выражение. Ему некстати вспомнилось, как Швейк объяснял, почему ему надо все рассказывать сначала и последовательно, чтобы «из него все лезло, как солома из старого матраца». Пока Василий боролся некстати навалившемся весельем, командир, описав текущее положение дел, перешел к конкретной задаче. Собранным здесь экипажам предстояло наведаться, как говорили в Дальней Авиации «из-за угла», то есть облетев Скандинавский полуостров, в Атлантику. Где найти заданный район и в нем обнаружить английскую авианосную группировку. И уничтожить. Для чего выделялось девять ракет Х22, в том числе три с ядерными боевыми частями. Точнее лететь должны были восемь экипажей, один планировался как запасной. То есть всего против англичан, которых, как выяснилось из инструктажа, могли прикрывать еще и американские перехватчики «Томкэт», отправляли всего лишь один небольшой отряд. Конечно, тщательно рассчитанный маршрут позволял, по расчетам, обеспечить внезапность нападения. А набор используемых в атаке ракет, включающий четыре ракеты с противорадиолокационными головками самонаведения Х22МП и четыре Х22М с активными, из которых две с ядерными зарядами, гарантировал уничтожение целей. Вот только район располагался практически на пределе дальности полета с ракетой. Не внушало оптимизма и возможное присутствие в воздухе американских истребителей, противника более опасного, чем английские «вертикалки»[3]. Кроме того, не добавляли оптимизам и размышления о том, как на все это прореагируют НАТОвские генералы и министры. Наши англичанам не простили, а думать о том, что империалисты будут менее злопамятны, было бы полным идиотизмом. А чем закончится такие качели, со все большей силой раскачивающиеся туда-сюда все сильнее, думать вообще не хотелось. Профессиональные знания мешали…
Впрочем, сегодня утром никто не заметил бы никаких следов лишних переживаний на лицах готовящихся к вылету летчиков и штурманов. Даже медицинский контроль все прошли без единого замечания. Техника тоже не подвела. Все восемь «Тушек» прошли предполетный контроль и запустились без малейшей шероховатости. Так что запасному экипажу осталось только досидеть до отрыва крайней машины от бетона взлетно-посадочной полосы и спокойно идти на завтрак.
«Ноль третий» майора Румянцева вырулил на полосу и встал, прогревая двигатели. Как заметил однажды знакомый майора, капитан Лесных, того топлива, что Ту-22М тратил на прогрев, его МиГу хватило бы на полный вылет. Прогон двигателей, проверка систем — и доклад на «вышку», руководителю. Который в ответ дает разрешение на взлет. Один за другим тяжелые ракетоносцы разбегались по длинной, три с половиной километра длиной взлетно-посадочной полосе. Оторвавшись от земли почти у самой последней плиты, тяжело уходили в небо. И, сделав круг над аэродромом, выстроившись в колонну пар, ушли на запад. После чего для экипажей началось то, что один из летчиков назвал «кошачьей охотой». Как кошка, которая медленно-медленно подкрадывается к добыче, восемь «Бэкфайров» неторопливо, с крейсерской скоростью всего в девятьсот тридцать километров в час, подкрадывались к цели. Почти два с половиной часа полета до выхода в расчетный район. Потом ведущая пара, самолеты Ананьева и Червинского, поднялась выше. Теперь, перестроившись из колонны пар во фронт пар, Ту22М2 начали поиск кораблей противника. Который, к огромному облегчению всех, сидевших в кабинах «Бэкфайров», не затянулся. То есть топлива на обратный путь должно было хватить с запасом.
Цели располагались неровным овалом, в середине которого жирным пятном выделялись два более крупных авианосца и еще два каких-то корабля поменбше, похожие на легкие крейсера. Охранение, как и ожидалось, составляли эсминцы и фрегаты типов «Шеффилд» и «Бродсуорд», достоинства и недостатки которых были известны по итогам прошлогодней Фолклендской войны. Их радары легко идентифицировались штурманами-операторами. Поэтому гвардии подполковник Ананьев передал в эфир всего две команды: