— Если в пятьдесят пятом треть голосовавших хотела присоединения к нам. То сейчас, при угрозе присоединения к коммунистической Германии, мы можем получить до двух третей голосов, — убеждал присутствующих Моруа.
— Зачем Франции аннексировать чужую территорию? Пусть будет свободный независимый Саарланд, как в пятидесятые, — возражал Шессон. — Экономика у нас уже интегрирована, включим в таможенный союз.
— Главное — создать предполье, пояс лимитрофов между нами и Советами, — заметил Эрню. — Так как Западная Германия явно не справилась и будет, самое вероятное, поглощена Восточной, нам надо воздействовать на земельные власти приграничья. Тогда мы получим несколько лимитрофов, обязанных нам своим существованием и защитой. По тем же соображениям присоединение этих лимитрофов к республике нежелательно. Ни с военной, ни с экономической точки зрения, — убеждать бывший журналист умел. Вот только и оппоненты мало чем уступали ему в умениях. Профессиональные политики, не люди с улицы. Поэтому спор затянулся надолго. В ход пошли всевозможные аргументы, от исторических до экономических. В пылу полемики спорщики несколько раз переходили на личные качества друг друга. Но каждый раз, опомнившись, извинялись и продолжали спор снова. Так продолжалось довольно долго. Пока Миттеран вдруг не прервал споривших, перебив очередного выступающего репликой.
— А зачем спешить? Пусть будут пока независимые лимитрофы. В Сааре много франкоговорящих. Так что со временем мы сумеем внушить им, что сами пришли к мысли о присоединении. С Баден-Вюртембергом будет сложнее… но это только значит, что потребуется больше времени.
Спорить с президентом никто не стал, хотя его вариант до этого всплывал в споре несколько раз и отвергался как ненадежный. Но как заметил как-то генерал Леба, возвращаясь с совещания: «У меня две звезды на рукаве, а у него — три. Как я могу с ним спорить?». И хотя сейчас совещались и спорили гражданские политики, а не генералы, ситуация оказалось совершенно аналогичной. Никто не захотел спорить с президентом.
На этом довольный Миттеран предложил закончить разговор. Но уходящий Моруа вдруг остановился и развернувшись к нему, задал вопрос.
— Франсуа, а выступление? Необходимо успокоить общественность, моих слов для этого будет мало.
— Да? А ты прав, мой дорогой Пьер. Что-то за всеми этими делами я совсем забыл об этом. Хорошо, что напомнил. Раз предварительная договоренность с русскими достигнута, можно обратиться к нации…
«Граждане Французской республики! — заявил Митерран в своем теле — и радиообращении к нации. — Я сделал всё возможное, чтобы спасти нашу страну от несчастий и ужасов ядерной войны, перед которыми меркнут все ужасы прошлых войн. Франция нейтральна. Война её не коснется, поэтому сохраняйте спокойствие!…»
И Жан-Жаки вместе с Клодами, Франсуа и Марианнами старались сохранять спокойствие, наблюдая, как на северо-востоке советские танковые дивизии ломают оборону «союзников по НАТО».
Но несмотря на то, что русские активно стреляли по обороняющимся ракетами разных типов и калибров, а в ФРГ и Англии уже вырос целый лес атомных «поганок», на территорию Франции не упала ни одна русская ракета.
13.10.1983 г. США, гора Шайенн, командный пункт НОРАД
С тех пор, как на командный пункт заявились президент и министр обороны, генерал Хартингер характеризовал все, что происходит, простым и незлобливым армейским понятием. Переводимым для понимания гражданских лиц длинным предложением: «пожар в бардаке во время наводнения».
Но сегодня, пожалуй, он выразился бы посильнее. Как старый боцман, списанный с корабля за употребление ненормативных выражений относительно сексуальной жизни капитана. Пришлось даже привлечь нежелательное внимание президента и выйти на несколько минут в туалет, где и облегчить не только тело, но и душу, выругавшись вслух. И было отчего. Как неожиданно выяснилось сегодня (до этого генерал как-то не задумывался об этом), на самом деле США… не вели никакой войны. Во всяком случае официально. Соответственно ни телевидение, ни радио, ни газеты ничего конкретного населению не сообщали, соблюдая предписанную администрацией «патриотическую сдержанность». Писали только о стычках между войсками НАТО и коммунистов на границе и отдельных столкновениях на море и в воздухе. Поэтому, несмотря на то, что связь с Европой, даже телефонная, прервалась, население ни о чем конкретном не знало. Правда полностью подавить слухи, что происходит что-то нехорошее, не удалось. VIP персоны информации имели побольше и поэтому готовились к худшему, эвакуируясь в Латинскую Америку, на острова или просто скрываясь в заранее подготовленных противоатомных бункерах. И слухи об этом просачивалась, словно вода сквозь дырочки в водопроводных трубах. До паники, аналогичной происходившей во время Карибского кризиса, еще не доходило, но что-то похожее уже начиналось. Уже вовсю скупали продукты, оружие и патроны, на мексиканской границе появились первые очереди… И тут совершенно неожиданно появившаяся три года назад телевизионная корпорация CNN транслировала в эфир передачу о ядерном взрыве в Англии, уничтоженном Плимуте и жестоких боях в Германии. Малоизвестный журналист Лоренс Зейгер, после этой передачи получивший прозвище «Ларри — король репортажа», очень эмоционально комментировал полученные из Великобритании кадры и фото. Сразу после появления этого сообщения, мигом растиражированного радио и газетам, масса американцев, в первую очередь жителей южных штатов, посадив в машины домочадцев, загрузив кое-какие пожитки, продукты питания, собрав доступную наличность и прочие ценности, немедленно устремились на личных автомобилях в сторону Мексики. Уже через несколько часов автодороги в районе приграничных городов замерли в мёртвых пробках. Губернаторы пытались наводить порядок с помощью национальной гвардии. Но ее не хватало и пришлось привлекать части армии. Которые вместо передислокации в Европу теперь вынуждены были разворачиваться в своей штатах, выставляя блоку-посты и пытаясь навести хотя бы какое-то подобие порядка. Мексиканские пограничные контрольно-пропускные пункты не справлялись с таким огромным потоком въезжающих в страну. Пытаясь остановить нашествие беженцев, мексиканские пограничные чиновники объявили о дополнительном въездном сборе в размере двух сотен долларов с каждой проезжающей автомашины. Но даже эти поборы никого не остановили. Доходило до выталкивания машин из очередей, с драками и перестрелками. Любые авиарейсы в Латинскую Америку брались с бою. Основные американские авиакомпании через пару часов объявили о переброске самолетов на десятки дополнительных рейсовв Центральную и Южную Америку. Но билеты на них были раскуплены еще быстрее и на месяц вперед. При этом, в Канаду американцы не рвались, справедливо полагая, что стране-члену НАТО достанется при случае не меньше, чем самим Штатам. Дополнительно взвинтило президента общение с Маргарет Тэчер, которой пришлось объяснять, что русские не шутят. В том случае, когда англичане пустят ракеты еще и с подводных лодок, без колебаний превратят Британские острова в пустыню. И США не будут вмешиваться. Так как не собираются устраивать гибель всего мира из-за амбиций, как выразился Рейган потом, среди своих, «одной английской стервы». Неожиданно добавил масла в огонь генерал Весси[11], доложивший по селекторной связи, что обстановка в Европе прояснилась.
— Наконец-то мои доблестные генералы узнали, что у них происходит! — взорвался Рейган. — Пятый день боев! Русские уже почти на Рейне, а у наших идиотов в медных касках прояснилась обстановка! Вы там четыре дня у себя в Пентагоне чем занимались, господа генералы? Чистили яйца или натирали до блеска медные каски?
— Господин президент, сэр…, - попытался возразить Весси.
— Молчать! — в этот момент президент понял, что сказал и каким недоумком он выглядит, приказывая молчать человеку, которому только что задал вопрос. — Извините… генерал. Ситуация тяжелая… Докладывайте, — сбавил тон Рональд.
— Данные получены от командования в Европе и уточнены космической разведкой по мере возможности, — начал доклад начальник ОКНШ.
— Не понял? — удивился президент. — Почему необходимо уточнять данные космической разведкой? Что, командование в Европе или Стратегическое Авиационное не могут послать авиационную разведку? Что вообще происходит?
— Стратегическое Авиакомандование уже потеряло два SR-71, отправленных на разведку. Один двое суток назад и один вчера. Тактические же разведчики, включая авианосные, возвращаются с задания один раз из трех, в результате чего нам пришлось запретить их использование в зоне досягаемости русских зенитных ракет и перехватчиков.
— Все так серьезно? — искренне удивился Рейган.
— Более чем, мистер президент. Насыщенность русских и их союзников системами ПВО не смогли отразить все самые пессимистические доклады разведки. При этом, если верить докладам строевых пилотов, координация всех систем от уровня передовой до уровня внутренних зон отличная. Что позволяет русским маневрировать всеми средствами, сосредотачивая их на направлениях наших воздушных ударов. Большие потери авиации… пока восполнить не удалось, так как большинство аэродром находится под угрозой авиа- и ракетных ударов красных. Планируемая переброска эскадрилий в Великобританию остановлена в связи с опасностью атомного удара по острову…
— Опасность минимальна, прикажите начать переброску, — перебил Рейган начальника ОКНШ.
— Слушаюсь, господин президент. Разрешите продолжать?
— Доложите, что у нас с армейскими частями в Европе, — приказал президент.
— У нас… нет связи с частями Пятого корпуса, — признался начальник ОКНШ. — По имеющимся сведениям часть подразделений корпуса, вместе с немцами окружены в Баварии. Остальные… отступают с боями. Части Седьмого корпуса готовятся к контрудару по наступающим русским. Контрнаступление начнется по готовности авиации…
— Не понял? А что у нас с Пятым корпусом? Русские что… прорвались через Фульдский коридор? — опять перебил доклад генерала Рейган.